Исключительный момент - Натали Вокс

Ник быстрыми шагами догнал ее и взял за плечи, внимательно вглядываясь ей в лицо.

— Я хочу знать все. Рассказывай, профессор. Давай начистоту. Говори же!

Сидя в прихожей, Хаммерсмит залаял, потом энергично завилял хвостом, но Ник покачал головой.

— Я не тебе, псина. Линди, я жду.

Носком ноги она подняла одну из геологических карт, раскатившихся по полу.

— Джульет была здесь. Но то, что мы обсуждали — это секрет.

— Ох, как мне это не нравится! Совсем не нравится.

Хаммерсмит заскулил из прихожей, и Линди с облегчением переключила свое внимание на него.

— Иди сюда, мальчик. Больше не нужно там сидеть.

Хаммерсмит отчаянно вилял хвостом, но не двигался.

— Сюда, мальчик. Ко мне!

Он снова заскулил, будто хотел сказать, что он всей душой хотел бы вскочить и подбежать к Линди, но… продолжал сидеть. Линди позвала его еще и еще раз, используя все, что только приходило в голову, чтобы заманить пса. Она принесла из кухни кусочек печенья и водила им возле его носа туда-сюда. Но даже это не помогло. Она обернулась к Нику.

— Посмотри, что ты наделал. Это ужасно! Хаммерс не может двинуться с места!

— Но я же не виноват. Я приказал ему сидеть — вот и все.

— Вот он и сидит. И больше ничего делать не может. Ты доволен?

Ник потер подбородок, его бородка становилась темнее и гуще.

— Ничего не понимаю. С ним бывало такое когда-нибудь?

— Нет. Он никогда никого не слушался. Это впервые, и меня это беспокоит.

— Иди сюда, псина, — скомандовал Ник. — К ноге! На спину! Умри!

Но ни одна из этих команд не произвела на собаку никакого впечатления. После дальнейших экспериментов выяснилось, что он отвечал только на команды «сидеть!» и «голос!». Уж голос он подавал вовсю, завывая и постанывая от отчаяния.

— Может, мы его сами сдвинем? — спросил Ник. — Я возьмусь с одного конца, ты — с другого.

— Нет так нельзя. У Хаммерса явный психологический стресс, и нельзя усугублять его. Ты приказал ему сидеть, и он думает, что должен сидеть. Пока мы не найдем способа освободить его, ему придется сидеть.

— Господи, ты ему что, собираешься психолога привести сюда?

Линди выразительно посмотрела на Ника.

— Знаешь, собачьи психологи существуют. Может быть, не в Сантьяго, но вообще-то они есть.

— Я уверен, что в Сент-Луисе несколько определенно найдется. Все-таки большой город имеет свои преимущества. Я всегда говорил об этом.

Линди не знала, что и подумать. После всех сюрпризов, с которых начался этот вечер, она уже не удивилась бы, если бы в ее доме даже обвалилась крыша. Она поставила перед Хаммерсмитом воду и миску с его любимым собачьим кормом, но он даже не понюхал еду. Вместо этого он умоляюще смотрел на Линди, казалось, в его карих глазах вот-вот заблестят слезы.

— Я все понимаю, мой мальчик, — бормотала она, поглаживая его уши. Ничего, как-нибудь справимся. Не волнуйся.

— Вам обоим не помешал бы психолог. Хотя после того, как я с вами пообщался, он уже не помешал бы и мне.

— Что-то от тебя никакой помощи. Я думаю, лучше всего оставить его в покое на несколько минут Может быть, тогда он забудет о том, что должен сидеть.

Линди прошла в кухню. Ник за ней. Покинутый Хаммерсмит взвыл, не понимая, что это делается для его же блага. Ник удивленно оглядел кухню Линди.

— Что у тебя здесь такое? Ты выращиваешь здесь сад?

— В этом году ревень хорошо растет.

Действительно, повсюду в кухне виднелись пучки ревеня — они торчали из сушки для посуды, веером распустились на столе и кухонных шкафчиках Вид этих розоватых стеблей с сочными рифлеными листьями немного успокоил Линди. Взяв нож, она принялась крошить стебли ревеня. Это ее тоже успокаивало.

Ник уселся на табуретку по другую сторону кухонного стола и, нахмурившись, наблюдал за ее действиями. Она постучала ножом по дощечке.

— Ник, ты что, действительно собираешься сидеть у меня над душой все девятнадцать часов?

— Вспомни, это была твоя идея. Если псина может столько просидеть, значит, и я могу.

Ник взглянул на часы.

— Осталось восемнадцать часов двадцать шесть минут и десять секунд.

— Прекрасно.

Линди застучала ножом с новой силой. Из коридора доносилось жалобное «блеяние» Хаммерсмита. Ник поднял стебелек ревеня, упавший с доски.

— Кто же может это есть? Это похоже на сельдерей.

Он мог издеваться как угодно, но ревень, без сомнения, действовал на нее вдохновляюще. Линди положила нож и с возрастающим волнением посмотрела на Ника.

— Ник, я знаю, ты чувствуешь себя виноватым по отношению к Джульет из-за Церкви Счастливых Свадеб. Но может быть, ты уже сполна заплатил за тот вечер? Прекрати чувствовать себя виноватым, вот и все! А потом… Давай объединим наши усилия. Если мы будем вместе, ее заговор не сработает.

Он постучал двумя стебельками ревеня друг о друга, будто это были барабанные палочки.

— Какой заговор? Я чувствую, что замышляется что-то нехорошее. Вообще, зачем Джульет приходила сегодня вечером?

Линди прикусила язык. Она не знала, о чем ему можно было рассказать. Ведь на карту было поставлено так много! Обойдя стол, она приблизилась к нему и отодвинула в сторону ревень.

— Ник, послушай. Какая разница, о чем говорила сегодня Джульет? Она готова сказать что угодно, лишь бы добиться своего. Единственное, что нам нужно — это сплотиться против нее, и все будет хорошо. Вот в чем дело. Сегодня там, на Столовой горе, мы с тобой уже были вместе, ты начал понимать меня. Или это мне только… показалось?

Она говорила совсем тихо. Ник поднял руку и нежно провел пальцем по ее щеке.

— Я готов был провести там с тобой весь день, Линди. И всю ночь. Нет, тебе не показалось. — Он откинул назад волосы с ее лица и чуть улыбнулся. — У тебя даже украшения сделаны из камней. Мне это нравится.

Линди потрогала маленькие кусочки граната, из которых она соорудила самодельные сережки.

— Я ничего не могу с собой поделать. Когда я вижу камни, любой камень — я теряю голову.

— Тогда представь себе, что я камень, профессор.

Ник взял ее за руки и притянул к себе. Он все еще сидел на табуретке, и его лицо было почти на одном уровне с ее лицом. У нее не осталось ни боли, ни обиды. Она знала, что он хочет поцеловать ее опять.

Линди ждала его поцелуя, ждала спокойно и легко. Как будто так и должно было быть. Ник улыбался, гладя на нее. И когда ожидание подошло к концу, она это почувствовала, он закрыл глаза и прикоснулся к ее губам.