Ведерко мороженого и другие истории о подлинном счастье - Анна Кирьянова

Рассыпают искры и горят весело и ярко. В любви они подарками заваливают и букетами. Клянутся и эмоции проявляют. И говорят взахлеб о будущем, планы строят сразу… На работе энергично начинают новый проект; всех заражают энтузиазмом! И в дружбе сразу открывают душу и называют сестрой или братом. Но это недолго длится – бенгальский огонь быстро догорит. Кончатся радость и счастье. Потухнет энтузиазм. Останется черная кривая палочка – и вонючий дымок… Есть люди – как маяк. Светят неярко вдалеке; и с перерывами светят. Но в самой черной кромешной ночи появляется их свет вдали – и мы спасены. Видно все. Опасность преодолима! И уже не страшно, не так одиноко, и нет отчаяния. Одно только слово от них, один звонок, одно письмо – и уже светло. И так всю жизнь, долго, всегда… И пусть они не рядом с нами. Пусть не клянутся, не обещают, не изливают чувства – но от них есть спасительный свет, от людей-маяков… И, возможно, благодаря им мы не разбились о рифы и все еще живы. И тоже можем светить и любить…

Ты был мне и брата дороже и ближе… Но ты нарядился в красивое платье; И стал чуть повыше, а я – чуть пониже… Росли мы с тобой с беспечального детства; Ты был мне всех ближе, дороже, роднее… Но ты получил небольшое наследство И стал побогаче, а я – победнее…

Это старое мое стихотворение. Детское. Это начало стихотворения про зависть. Про то, как один отравил другого. Причинил черное колдовство. Про то, что зависть не вспыхивает в одночасье, как ярость. Она как медленный яд разъедает душу завистника. Капля за каплей. И мы не замечаем, что бывший близкий человек начинает считать и сравнивать. Сравнивать и считать. И уже не радуется нашим победам и успехам. Только изображает радость. И с усилием хвалит и поддерживает – ему это тяжко делать. И от наших успехов ему плохо, но он выпытывает подробности, спрашивает, задает вопросы; и от этих вопросов холодно в душе. Что-то не так. Мы чувствуем, но поверить не можем… А он приходит, звонит или пишет – с усилием. И даже «лайки» ставит с усилием, а потом вовсе перестает. А потом наносит удар – Одоевцева правильно написала, что зависть – это действие, а не чувство. Наивно и глупо спрашивать: что случилось? – ответа не будет. Но надо уходить из отношений как можно скорее. Зависть неизлечима, как раньше чума. И симптомы ее заметны; надо действовать. Уходить – потому что друга больше нет…

про одну женщину, которая много работала. Старалась. И дома работала, все прибирала, стирала, смотрела за детьми, за котом, за старенькой свекровью ухаживала. И за мужем, который был немного деспотичный такой человек. Хороший, трудолюбивый, но деспотичный – он сам этого не понимал. Но любил порядок. Чистоту. Еду полезную; ее надо свежую подавать! Ремонт у них был постоянно. Иногда вечером они смотрели политические передачи – мужу нравилось. И обсуждали: муж говорил свое мнение, а жена слушала, хотя очень хотела спать. Однажды она мужу сказала, что у нее проверка на работе. И раз в неделю она будет задерживаться до ночи. Это важная проверка, надо все подготовить! Долго рассказывать подробности, но муж заподозрил измену – ревнивый он был очень. И выследил жену – она тайно посещала фитнес-клуб или салон – не помню точно. Но такое место, где вполне можно изменять; там сауна и бассейн были. Он нашел в ее машине халат, полотенце, всякое такое – и выследил. И приехал туда, прошел решительно, увидел жену – она сидела в халате у бассейна и читала что-то. Он не орал, не обзывался; он устроил допрос. Такой, когда ровным голосом упорно спрашивают и лампой в глаза светят. Жена сильно плакала, извинялась, – она объясняла, что устала сильно. И поступила подло – тайком ходила в этот клуб, тратила семейные деньги. Там недорого, она немного платила, только за бассейн и за чай… Она плакала. Муж ее простил, но доверять перестал и попрекал потом; припоминал обман. Подлое поведение! Он не понимал. Не хотел понимать, что люди устают. И начинают прогуливать, как в школе; сбегать в тихое место, искать покоя… А потом она заболела, и все. Не хочу писать грустное. Но она все-таки сбежала; только в другое место. На небо, где всегда свобода – и можно немножко отдохнуть тихим людям. Честно отдохнуть…

Заботиться о них надо. Это всем известно, это истина. Один хороший сын пригласил к себе жить пожилую маму. Не такую уж пожилую – 65 лет ей было. Но он купил большую квартиру, ипотеку взял; и позвал маму к себе. Жена согласилась, да и как не согласишься – это же мама мужа. И сын с дочерью согласились – мужчина им внятно объяснил, что ради бабушки можно и потесниться! А мама продала свою маленькую квартирку и деньги отдала младшему сыну – ему было нужнее, чем старшему. Старший неплохо зарабатывал на стройке прорабом и еще подрабатывал. А младший не мог найти работу. Он с образованием был и знал себе цену. Ну, мама две недели прожила в семье сына. Оскорбляла жену. Поучала внуков. Жаловалась сыну, когда он ночью с работы приходил. Рыдала над своей несчастной жизнью. Потом бросилась драться на невестку. Соседям рассказывала, что ее обижают и не кормят. Угрожала взорвать газ. Хваталась за ножи и вилки. Проклинала сына и его жену обвиняла в колдовстве. Открывала окно и стояла на подоконнике. И это вот все – никому не расскажешь, не пожалуешься. Потому что ответят про то, что родители – два крыла. Что мама – это святое. Что надо налаживать отношения. Что следует сесть и обсудить ситуацию. Найти компромисс. И вежливо попросить маму положить ножик на место и газ не взрывать. Так вот. Только один хороший психиатр внятно объяснил сыну, что мама психически больна. И опасна для окружающих и для себя. И нуждается в лечении и изоляции, потому что может сделать ужасное. И потом ее отправят лечиться, да поздно будет. А выслушивать целыми днями проклятия и пожелания смерти от мамы и бабушки – это не очень полезно, знаете ли. И только когда мужчина попал с подозрением на инфаркт в больницу, а сынишка его стал страшно заикаться, удалось эту маму доставить к врачам – во время очередного приступа. И у врача мама жалобно рассказывала, что ее бьют и издеваются над ней; очень убедительно. Но ее стали лечить – и уже получше она себя ведет. А потом она вернется обратно в семью сына. Вот так вот бывает. И добрые побуждения могут обернуться большими проблемами, к сожалению. А добрый поступок может привести к ущербу для других людей, тоже близких и любимых. И на такие темы трудно говорить, потому что кто-нибудь обязательно скажет или напишет: «о родителях надо заботиться!» Так это бесспорно. Но не всегда надо брать к себе в дом – к сожалению, последствия могут быть ужасными для всех. И это жизненная история, которая неизвестно как кончится. А младший брат обвиняет старшего в том, что он мало внимания маме уделил. И поместил ее в дурдом. Обвинять легко…

Кошмарные цены! А я бедная; как жить бедным людям?» – это горестно и громко пожилая женщина причитала, скромно одетая – впрочем, сейчас мало кто в малиновых пиджаках и собольих шубах ходит. Все примерно одинаково одеты. Но она очень гневно и жалобно причитала про дороговизну. В отделе с готовой едой. И между причитаниями говорила: «Положите мне еще малосольной семги! И запеченной свинины с грибочками положите. А это что у вас? Салат с креветками? Боже, какой дорогой! Положите 300 граммов!» Продавец предложила капустные котлеты по акции – очень дешевые. А рыдающая пожилая дама сказала, что она не любит капустные котлеты. Невкусно. А семгу любит. Все так дорого! Ужас! Для богачей все. И богачи наживаются на бедных людях! Продают им еду втридорога. Если для меня что-то дорого кажется, например черная икра, так я ее и не покупаю. И не причитаю, что она дорогая. Странные люди бывают. Хлеб с маслом им кажется невкусным. Пирожных дайте! Но почему так дорого? И картина неизвестного художника им не нравится. Дайте Рубенса! Ох, как дорого! И бесплатный психолог или доктор им не нравятся. Они выберут дорогого специалиста и будут стонать и ругаться – почему дорого? Такие вот люди. Семга, конечно, вкуснее капусты. И знаменитый адвокат лучше обычного – наверное. Но почему так дорого, в самом деле?