За кулисами путча. Российские чекисты против развала органов КГБ в 1991 году - Андрей Пржездомский

— Черт с ним, с этим Кузиным!

13 марта 1990 года.

Москва. Площадь Дзержинского.

Здание КГБ СССР. Кабинет № 420

— Андрей Петрович, здравствуйте! Это Кузин. Я звоню, как договорились.

— Привет, Олег Юрьевич! Я прочитал вашу диссертацию.

— Ну и как?

— Что «как»? Как было, так и есть. Чистой воды плагиат!

— Ну, Андрей Петрович! Какой же это плагиат! Там многое добавлено, я дополнил…

— В общем, Олег Юрьевич, я ничего писать не буду! Хотите — представляйте ее на защиту, хотите… Делайте так, как считаете нужным!

— Андрей Петрович…

— Сразу говорю, я не собираюсь вам мешать. Никуда звонить не буду. В этом можете быть спокойны.

— Андрей Петрович, может быть, все-таки…

— Не надо, Олег Юрьевич! Мы с вами оба понимаем, в чем дело! Два года назад, вы помните…

— Андрей Петрович, я все помню и очень вам благодарен!

— Но, видно, урок не пошел вам впрок! Можете зайти и забрать диссертацию. Меня, к сожалению, после обеда не будет. Но здесь в кабинете со мной Семен Енокович. Вы же его знаете. Он отдаст.

— Андрей Петрович, может быть, все-таки… А если… я вас отблагодарю?

— Олег Юрьевич, не говорите глупостей! А то я передумаю и все-таки напишу бумагу в «Вышку»! Но не такую, как вы просите!

— Я понял! Все!

— Все. До свидания. Желаю успеха! — И Орлов положил трубку.

Когда майор Орлов вернулся из Секретариата, располагавшегося в новом здании Комитета рядом с «Детским миром», он застал Семена Еноковича за странным занятием. Буквально весь рабочий стол его был завален какими-то документами, раскрытыми книгами и тетрадями. Часть из них, видимо, не умещалась на столе, и он разложил некоторые материалы на примыкавшем к нему столе Андрея, на двух стульях и даже на подоконнике.

— Семен Енокович, что это тут у вас? Прямо дым коромыслом!

— Да поручение одно выполняю, — как-то небрежно произнес он.

Но по выражению лица коллеги Орлов видел, что происходит нечто неординарное. Импульсивный Семен Енокович, как истинный армянин обладающий ярко выраженным кавказским темпераментом, не мог скрыть своего возбуждения. Да и поручение, видно, было необычным. Андрей, порывавшийся было расспросить его поподробнее, сдержался, будучи уверенным, что тот сам не утерпит и расскажет, что произошло. Так оно и вышло.

— Ты только никому не говори, Андрюша, — предупредил для начала Семен Енокович. — Пока. Поручили мне, понимаешь, очень интересную вещь. Скажу тебе, для юриста это… Ну, в плане законотворчества и… В общем, я тебе скажу…

Андрею передалось его волнение и какое-то возбужденное нетерпение. Человек одержимый и очень самолюбивый, Семен Енокович с готовностью брался за выполнение даже самого трудного поручения, считая, что может справиться с любым и тем самым доказать другим свое превосходство. Но в этом стремлении никогда не чувствовалось попытки унизить или уязвить кого бы то ни было. Как каждый деятельный человек, в достижении результата при выполнении сложной задачи он усматривал одну из форм самореализации, достижения авторитета и уважения.

— Мне поручили (только ты никому пока не говори!), — понизив голос, произнес Семен Енокович, — подготовить концепцию закона об органах государственной безопасности! Ты понимаешь, какое это дело! Это — великое дело! Наше Положение о Комитете, совсекретное, оно ведь устарело.[46]Утверждено было еще в пятьдесят девятом году. А сейчас надо — закон. Перестройка идет, все меняется. В общем, надо закон делать. Только пока никому! Это поручение Политбюро![47]Виктор Иванович Алексеев тоже участвует… Ты его знаешь. Вот такие дела. Так что мы…

Тогда, действительно, еще мало кто догадывался, что через некоторое время появится Закон об органах государственной безопасности, который введет деятельность КГБ «в правовое поле». Но неумолимый ход событий не снимет накала страстей в обществе и не спасет чекистов от дальнейших нападок со стороны «демократов». И все же в конце мая глава КГБ СССР В.А. Крючков еще достаточно уверенно смотрел в будущее.

ИНТЕРВЬЮ: «…Вопрос: Владимир Александрович, 16 мая был принят и вот недавно опубликован, вступил в силу Закон об органах государственной безопасности в СССР…[48]Образно говоря, КГБ теперь в законе… Какое, на ваш взгляд, значение будет иметь принятый закон?

Ответ:…Когда законы молчат, тогда в деятельности правоохранительных органов возникает опасность проявлений субъективизма, вплоть до произвола. К чему все это ведет, мы исторически хорошо знаем. Закон же должен стать барьером, надежным гарантом от возможности повторения трагических страниц прошлого, тень которого, хотим мы того или нет, падает совершенно незаслуженно на новое поколение наших сотрудников.

Вопрос: Чем вызвано создание КГБ РСФСР? Что вы можете сказать о протоколе по этому вопросу, подписанном вами и Б.Н. Ельциным?

Ответ: Отсутствие КГБ РСФСР не соответствовало системе федеративного устройства нашего государства, и в новых условиях его создание отвечает объективным потребностям нашего общества.

Мы позитивно относимся к созданию КГБ РСФСР. По уполномочию Президента мною обговорены с Б.Н. Ельциным многие вопросы, связанные с механизмом реализации решений Съезда народных депутатов РСФСР в этой области. В настоящее время идет структурное оформление комитета России. Подписан протокол, которым предусматривается создание специальной комиссии по решению ряда организационных вопросов (структура, задачи, размещение и т. д.).

Имеется принципиальная договоренность о разграничении полномочий между КГБ СССР и КГБ РСФСР, которое вписывается в универсальную схему, закрепленную в Законе об органах государственной безопасности в СССР…»

(В.А. Крючков, Председатель КГБ СССР. «Правда», 29 мая 1991 года).

ИНФОРМАЦИЯ: «Крючков — слабый человек. Он сыграл трагическую роль в судьбе органов КГБ. Получив, видимо, некие указания от Горбачева, он не противился созданию КГБ РСФСР… Каждая республика имеет свои органы госбезопасности. Поэтому и Россия должна их иметь… Но я никогда на это не пошел бы потому, что я понимал, что это приведет к уничтожению органов КГБ — станового хребта государства… Решающую роль сыграли идеи департизации…[49]»