Денег нет, но ты держись! - Кристина Юраш

– Ага! – обрадовался прыщавый.

– Ты попридержи ее, а я ей кровушку пущу! – сказал толстый отец. – Да не за горло! Задушишь! И не за грудь! Это же твоя будущая мачеха! Прояви к ней уважение!

Дело было сделано. И тут я увидела, как в окне промелькнул силуэт на коне.

– Помогите! – что есть мочи заорала я и тут же услышала грозный окрик: «Стоять! Да как вы смеете! Это же принцесса!»

После короткой схватки с возмущенным отцом, который успел сделать несколько взмахов шпагой, пока испуганный сынуля удирал в лес, меня взяли на руки и бросили в другую карету, где сидела какая-то старуха в очень дорогом платье.

– Бедненькая, – прошептала старуха. – Израненная вся… Кровушка все течет и течет. Сейчас я попробую ее остановить!

Я действительно чувствовала, как кровь струится по моим пальцам, и не мешало бы вытереть ее обо что-то.

– Вот, милая, возьми тряпочку… Перевяжи рученьку… – заохала старуха, доставая огромную тряпку. Я осмотрелась по сторонам. Судя по размеру тряпки, где-то здесь должен был умирать от кровопотери слон. Тряпочка ему была бы нужнее.

– И вы туда же? – грустно спросила я, осознавая весь идиотизм ситуации.

– И мы… Сыночек у меня хороший, ласковый, пока трезвый… Правда, пьет много, а когда напьется, колотит, но не до смерти, не бойся… Рука, правда, у него тяжелая… Весь в папеньку покойного! – грустно вздохнула старуха, пряча окровавленную простыню.

– А где сыночек? – спросила я, машинально оглядываясь по сторонам.

– Да вот он, на полу лежит… – вздохнула потенциальная свекровь. – Знаешь, а ведь в детстве, когда он был совсем маленьким, его воспитывали как будущего короля. Ни в чем ему не отказывали! Во всем потакали…

Выпрыгивать из кареты на полном ходу желания у меня не было, точно так же как и желания слушать биографию потенциального короля. Я сразу представила, как лежу окровавленная на обочине, а надо мной целая очередь с тряпками стоит.

– Эй, вы! – кто-то постучался в дверь кареты. – Тормозите, слышите! Иначе худо будет! Мы вооружены и очень опасны!

– Гони, Карл! – заорала старуха, стуча по стенке кареты кучеру. Тот действительно стал гнать. Бешеная скачка продолжалась минут семь, а потом мы, судя по всему, на что-то наехали и перевернулись. Сынок, словно мешок с картошкой, выполнив акробатический номер в воздухе с закрытыми глазами и без страховки, упал на мать. Хорошо, что не на меня!

Я очнулась первая и выползла из кареты сквозь разбитое стекло, осознавая, что стукнулась я прилично, а на руках уже нет живого места от ссадин и царапин. Мне удалось развязать веревку на ногах, как тут же появились два всадника.

– Сэр Виламарт к вашим услугам! – учтиво поклонился какой-то коротышка, слезая с коня и протягивая мне руку, чтобы помочь встать. – Это же надо так неучтиво обращаться с принцессой! Завтра, когда Доу протрезвеет, я вызову его на поединок! Мы будем сражаться за вашу честь, миледи! Эй! Рябой! Дама замерзла! Принеси ей накидку!

– Не нужно, – немного растерялась я. – Я ее испачкаю кровью…

– Ничего страшного! – заверил меня сэр Виллмарт, пока слуга набрасывал мне на плечи накидку. Я, конечно, не ханжа, чтобы перебирать харчами… но уж больно тонюсенькой она была. И пахла каким-то супом.

Я тут же сдернула ее с себя и увидела, что это никакая не накидка, а самая настоящая скатерть! Причем заляпанная жирными брызгами!

– Да вы что, с ума посходили! – взвыла я. – Еще скатерти мне не хватало!

Сэр Виллмарт схватил край тряпки, присмотрелся и как заорет:

– Ты что, идиот, скатерть приволок? Я тебя за простыней посылал! Остолоп! Бестолочь! – Сэр Виллмарт отвесил затрещину слуге, который, чувствуя свой косяк, переминался с ноги на ногу.

– Простите, сэр… Но на ней были ваши инициалы! – возмутился слуга, уклоняясь от следующей затрещины. – Тем более кто помешал бы вам оприходовать принцессу на столе?

– Ну да… – глубокомысленно вздохнул сэр Виллмарт, сменяя гнев на милость.

И тут мы услышали конский топот. Я снова почувствовала себя переходящим красным знаменем передовиков производства. Воспользовавшись заминкой, я дернулась в сторону леса.

– Сэр, принцесса убегает! – заметил слуга, показывая на меня рукой.

– Пусть бежит! До утра пусть бегает, а там найдется как миленькая! Тем более что у нас есть доказательство! – услышала я голос сэра Виллмарта. – Эй! Скатерть верните, миледи!

Рябой метнулся за мной и схватил скатерть, сдернув ее с моих плеч. Подавитесь! Больно нужна она мне!

Я бежала, не разбирая дороги. Если бы я знала, что мне придется бегать ночью по заснеженному лесу, то надела бы спортивный костюм и лыжные ботинки. Пробежав достаточно, я прислонилась к дереву и сползла по нему в сугроб, сглатывая и переводя дух. Ничего себе ночка выдалась! Надеюсь, мне удалось уйти от очередных желающих лишить меня «девственности»?

Что-то мне прохладно как-то. Я встала и побрела дальше, чувствуя себя Дюймовочкой, для которой, как и для коммунальных служб, зима пришла как-то совсем неожиданно.

– Доброта-доброта! – передразнила я Ленса, глядя, как изо рта у меня вырывается пар. – В задницу такую доброту! Да чтоб я еще раз решила сделать доброе дело! Да ни за какие коврижки!

Я вытерла кровь о снег и двинулась дальше, увязая в сугробах…

Пар вырывался изо рта, а сил идти куда-то уже не было. Все тело тряслось от холода, и я молча прислонилась к обледеневшему дереву. Снег срывался крупными хлопьями, застилая сероватой дымкой сумрачный лес. Вокруг ни души. Я подышала на озябшие руки и поняла, что это равносильно клизме при холере.

– Гуманизм, доброта, забота о ближнем… – вырвалось у меня облаком пара. – Наказание полегче, денежки для лечения ребенка. Инна, ты прямо сестра милосердия! О твоей доброте легенды сложат, правда, в легендах ее назовут глупостью! Все! Кончилось душевное тепло! Боженька, если ты меня слышишь, если мне удастся выбраться отсюда живой… Если удастся… Пусть они пеняют на себя! Я им устрою праздник жизни! Да у меня все тюрьмы будут переполнены. А те, кто особо провинился, станут передовиками производства на рудниках! Черт, до чего же здесь холодно!

Почему-то хотелось спать, но детская присказка «не спи, а то замерзнешь» отгоняла сон. Такое ощущение, что замерзает не только тело, но и все чувства… Как же холодно… Главное – не спать! Я щипала себя за замерзшую руку, но чувствовала, как мои глаза слипаются, а тело постепенно становится каким-то непослушным и вялым. Такое ощущение, будто это не здесь, не сейчас, не со мной, а с кем-то другим, а я смотрю на это все со стороны.