Случайный флирт - Кимберли Лэнг

— Нет, нормально. Через несколько минут, уверен, мне будет даже приятно, что одежда мокрая. Поговорим позже.

— Подожди. Я с тобой.

Хотя Донован и не сердился, он, несомненно, не считал ситуацию забавной.

— В этом нет необходимости. Иди, заканчивай свои дела.

— Хорошо. Увидимся вечером.

Он кивнул. Лорелея посмотрела ему вслед. Осталось впечатление, что все как-то не так, как нужно. Лорелея не могла даже предположить, что Цинтия Дюбуа может устроить подобную сцену на людях. Несомненно, она сильно изменилась в последние годы, стала злее.

Лорелея тоже злилась. Цинтия и ей испортила день. Вредина!

Да, в данном случае Лорелея не виновата, но казалось, ей стоит извиниться перед Донованом. Он должен был узнать Цинтию Дюбуа. Она не отрываясь смотрела на него во время процесса, где он выступал в роли свидетеля, после которого ее отец отправился в тюрьму; последующие годы стали неблагоприятными для нее. Конечно, семейство Дюбуа не нищенствовало, но они потеряли большую часть средств, а Цинтия утратила лоск, который накладывает на человека богатство.

Он должен отдать ей должное, она повела себя честно, ее реакция явилась неплохой альтернативой холодному пожиманию плечами и нежеланию видеть его со стороны других семей и их друзей. Пока это не касалось его лично. Во всяком случае, он не настолько наивен или глуп, чтобы не понимать: она не примет это на свой счет. Честно говоря, он должен быть благодарен Цинтии, она всего лишь вылила на него чай. Ланелль Дюбуа, ее мать, залепила ему пощечину перед пресс-конференцией на глазах у всех, заявив, что сомневается в его нравственности, уме, наследстве и законности.

Однако ни оскорбления Цинтии, ни мокрые шорты не беспокоили его после инцидента. Его беспокоила Лорелея, выражение ее лица. «Мне жутко не повезло», — читалось в ее взгляде. Это отразилось на ее лице до того, как она повернулась и увидела Цинтию Дюбуа.

Хуже того, он увидел это выражение у нее на лице снова, когда Цинтия спросила, знают ли об этом ее родители. Она не хотела, чтобы ее личная жизнь попала под чье-либо влияние сейчас, когда она искупает свою вину в отсутствие Виви. Понятно, это честный предлог, чтобы скрывать их отношения, но в ее глазах стоял ужас при одной только мысли, что ее родители узнают об их встречах.

Донован вынул банку пива из холодильника и положил руку на стойку, не зная, что и подумать о сегодняшних событиях. Ему было грустно, но он никак не мог понять почему…

Раздалась трель. Кто-то позвонил в калитку на заднем дворе. Лорелея. Донован не замедлил впустить ее. Через минуту она уже стояла у балконной двери в тех же шортах и майке с кожаной сумкой на плече.

— Привет. — Она встала на цыпочки и быстро поцеловала его. — Осторожно, я потная.

— Ты пешком?

— Конечно. Стараюсь не пользоваться машиной в квартале по возможности. Особенно в субботу вечером. Можно расчувствоваться и подсадить одного-двух пешеходов. — Она улыбнулась и положила сумку на стойку. — Я подумала: раз уж вся мокрая, ты не будешь возражать, если я приму душ. — Она потянулась за его пивом. — Возьму баночку?

Донован достал еще банку пива. Лорелея сделала большой глоток и, покопавшись в сумке, достала небольшой сверток в синей подарочной бумаге, перевязанной белой лентой. Почти смутившись, протянула Доновану.

— Что это?

— Глупый. Это подарок. Открой.

Донован развернул бумагу и нашел нелицензионный CD с записями Монти Джоунза / Коннора Мэнсфилда, на лицевой стороне Лорелея указала дату. Донован в смущении обернулся к ней.

— Я видела у тебя в коллекции несколько дисков Монти Джоунза, он был в студии с Коннором с месяц назад. Я сделала несколько телефонных звонков после обеда и попросила записать диск. Им это ничего не стоит, даже не пришлось задерживаться, это постпродукция, но диск качественный.

Да, очень личный и хорошо продуманный подарок. Донован был тронут.

— Спасибо, Лорелея.

Он видел, как она волновалась, улыбаясь ему.

— Не стану увиливать, ты человек понимающий, а мне нужен был предлог.

— Чтобы извиниться?

— Да, безусловно. Сегодня… это было… ужасно. Извини, пожалуйста. Конечно, надо было урегулировать ситуацию. Но меня застали врасплох.

Он, видимо, обдумывал, что сказать. Пытался найти подвох там, где его не было. С ним раньше такого никогда не случалось. Но ведь это Лорелея, а он, похоже, воспринимает все несколько болезненно.

— Я тоже должен был что-то сделать.

— Так ты не очень сердишься на меня?

— Не ты ведь вылила на меня чай.

— Конечно, но… — Она вздохнула. Перевела взгляд на молнию его шортов, его тело на нее отреагировало, хотя мысленно он еще не принял никакого решения.

Лорелея рассмеялась про себя.

— Я собиралась спросить, полностью ли ты оправился, но кажется, ответ я уже получила. — Она подмигнула ему. — Должна признаться, ты справился с этим гораздо лучше, чем я, окажись на твоем месте.

— Правда?

— О да! — Лорелея устроилась на стойке. — Я бы, скорее всего, растерялась, потом случилась бы драка с выдиранием волос и расцарапыванием лиц и поездка в полицейский участок.

Он не представлял Лорелею в подобной роли. Казалось, женщины семьи Лабланк не позволяют себе физических разборок в спорах. Это не подобает дамам. Тем не менее Донован кивнул:

— Таким образом полностью разрушила бы образ, который так старательно выстраиваешь?

— Естественно. Именно поэтому рада, что жертвой оказался ты, а не я. Можешь представить, как бы я объяснила родителям, почему меня арестовали?

— Мне пришлось бы взять тебя на поруки.

— Ценю твой энтузиазм, но это только бы усугубило положение. — Лорелея рассмеялась. — Представляю, как бы мне пришлось оправдываться.

Возможно, именно выражение лица Лорелеи, так поразившее его, заставило услышать опасный звоночек.

— Мои поруки гораздо хуже, чем арест.

— Хм, это слишком. Не знаю. — Она снова рассмеялась. — Не хочу выяснять, что будет на самом деле.

Доновану решительно не нравился их разговор, он был ему неприятен.

— Арест навсегда бы закрыл тебе дорогу в общество молодых дам.

— Я не задумывалась, хотя в этом есть свои положительные стороны. В действительности это могло бы решить некоторые проблемы. Интересно, каково, когда тебя арестовывают?

— Меня никогда не арестовывали.

Он достал еще банку пива. Лорелея промолчала, тогда он спросил:

— Какие-то проблемы?

— Что ты спросил?

— Ты говоришь, арест может разрешить некие проблемы. Интересно какие.