Венганза. Рокировка - Юлия Герман

Луна освещала лишь ее руку, зажатую в моей ладони. Поглаживая ее тонкие пальцы, наткнулся на холодный камень, обрамленный металлом. По телу пробежала злость. Она принадлежала другому. И сегодня ночью она без сожаления будет таять в его объятиях, одаривать его слух сладкими стонами и позволит ему погрузиться в ее тело, изнывая от желания. Резко выронив ее ладонь, выпрямился во весь рост. Теперь она смотрела на меня снизу вверх.

— Ты знала, как сильно тебе понравится мой поцелуй, Чика, — усмехнулся, маскируя отчаяние. — И ты была готова дать больше, — пытался рассмотреть выражение ее лица.

Марина прижала руки к груди, закрываясь от меня.

— Хотела. Чтобы ты оставил меня и Пабло в покое. Если это именно то, что заставит тебя позабыть о моем существовании, то да. Я была готова пойти дальше и не вспоминать о тебе больше.

В ее голосе слышалась злость, и даже ненависть. Она выплевывала слова, обжигая ими словно ядом.

— И многим ты предлагаешь такой способ оплаты вашего спокойствия? — достал из внутреннего кармана сигарету, стараясь занять руки хоть чем-то, чтобы в наказание за все вышесказанное не опрокинуть её на песок и грубо взять.

— Какой же ты подонок! — с отвращением проговорила она и повернулась ко мне спиной, собираясь уйти.

— Мьерда! — выбросил сигарету под ноги, схватив Марину за предплечье, разворачивая к себе лицом.

— Скажешь, я не прав? Как тогда я должен понимать все это?! — наклонился, приблизив свое лицо к ее, всматриваясь в широко распахнутые глаза. — Ты приходишь, предлагаешь себя, извиваешься и стонешь в моих руках, а потом говоришь, что это во благо чертова Пабло!

Мой голос эхом прогремел по берегу. Испугано оглянувшись, она начала вырываться из моих рук.

— Я не знаю, почему ты с ним, — сильнее сжал пальцы на ее предплечьях, — и не знаю, правда ли то, что ты не помнишь меня, Котенок. Чёрт, разве ты не видишь, как твоё тело реагирует на меня? Оно дрожит лишь от одного моего взгляда. А с ним ты словно неприступная скала. И сегодня, когда он будет трахать тебя, на его месте ты будешь представлять меня!

Рывком притянул ее к себе, захватывая припухшие от моих поцелуев губы и проталкивая язык в ее горячий рот. Марина вскрикнула, упершись ладонями мне в плечи. Она попыталась оттолкнуть меня, но положив одну ладонь ей на затылок, я удерживал её на месте, не позволяя вырваться. Я завладел её ртом, губами, стремясь захватить её сердце. Невзирая на легкое сопротивление, Котёнок отвечала на поцелуй, жадно посасывая мои губы и язык. Этот раз не был похож на предыдущий. Сейчас не оказалось места для осторожных прикосновений и проверки границ дозволенного. Я клеймил её губами, вкладывая в поцелуй всю ту страсть, отчаяние и любовь, что пылали во мне для неё. Ее мягкие податливые губы впивались в мои, зубы зло царапали язык и губы, но она тут же переплетала наши языки, показывая, как сильно желает меня.

— Кэндис! Кэндис! — услышал вдали голос Переса.

Боль пронзила мою нижнюю губу, и Марина резко оттолкнула меня от себя. Она отошла на несколько шагов. Её глаза сверкали в гневе, а грудь тяжело вздымалась как после марафона.

Восстанавливая дыхание, я молча поднёс руку к укушенному месту, не отрывая от неё взгляда. Отняв ладонь ото рта, увидел на подушечках пальцев красное пятно. Поднял глаза к Котёнку, по-прежнему не двигающемуся с места, слизывая кровь с губы.

— В следующий раз ты сдашься, — довольно улыбнулся.

Марина вытерла губы тыльной стороной руки, брезгливо обтирая её о подол платья.

— Кэндис! Это ты? — снова послышался приближающийся голос Переса.

— Я здесь, любимый! — крикнула она через плечо, с вызовом посмотрев мне в глаза.

Резко повернувшись на каблуках, она пошла к нему на встречу. Оставив меня на взводе и готовым к проклятой войне.

Дрожь не унималась. Уже несколько часов я безуспешно пыталась прийти в себя, а в результате погружалась во все большее отчаяние. Как бы упорно я не отгоняла мысли о произошедшем на пляже, ощущения его рук на мне, горячих губ, жадно крадущих последний поцелуй, не исчезали. Каждое его прикосновение, каждый взгляд остались выжженными на коже. Диего, как и раньше, играл на моем теле, словно на инструменте, вылавливая нужную ноту. Стоило ему посмотреть на меня, и весь мир переставал существовать, превращая Его в центр вселенной. Рядом с ним я совершенно теряла контроль над собой, реагируя на близость как на гипноз.

Проследовав на пляж, я знала, на что иду, рассчитывая именно на полученную реакцию Диего. Но также я прекрасно понимала, чем это может обернуться для меня. Я инстинктивно тянулась к нему, не важно, насколько сильно горела ненависть к этому опасному мужчине или как велик был страх перед его жестокостью. Больше всего я опасалась своих чувств, именно они представляли самую большую опасность, оставаясь такими же яркими, как и раньше. Теперь подчеркнутые ненавистью, они пылали еще сильней.

Сделанный сегодня шаг должен был ознаменовать начало конца Диего Альварадо, но в реальности он стал моим концом. Я знала, что не вернусь после всего этого к жизни такой же, какой уехала от Софи. Мне предстояло оставить в этом городе что-то важное, позволяющее быть человеком. После грядущих событий моя душа навсегда останется здесь, вместе с дьяволом, носящим имя Ангела.

Проворочавшись в постели в безнадежных попытках уснуть, я спустилась к бассейну, укутавшись в плед. Несмотря на душную ночь, меня по-прежнему знобило. Эмоции, раздирающие на части, не желали утихать. Меня пугала тяга к Диего. Мечтая об успокоении, я всматривалась в рябь на воде, предвещающую начало шторма, точно так же, как и сделанный мной первый шаг, ведущий в чистилище.

Мысленное признание во влечении к моему палачу тут же вытянуло на поверхность воспоминания о сырой земле на коже и трупах, окружающих мое тело и удерживающих в могиле. Кошмар вернулся. На этот раз не потребовалось даже погружаться в сон, чтобы прочувствовать в мельчайших подробностях пережитый ад. Восстановила дыхание, мне требовалось хоть как-то почувствовать себя живой. В поисках тепла и подтверждения того, что на самом деле всё еще жива, я закурила захваченную из бара пачку сигарет. Дым от тлеющей между пальцами сигареты уносил в сторону ветер. Я смотрела, как прозрачные завитки уплывают от меня, забирая жар. Закутавшись посильнее в плед, поднесла сигарету к губам, делая новую затяжку. Горячее облако окутало горло, проникая ниже в грудь. Задержав дым во рту на несколько секунд, смакуя его, медленно выдохнула. Запах сигарет пропитал плед и одежду, всколыхнув воспоминания о нем. Это был Его запах. Сигарета за сигаретой исчезали из пачки, пока спокойствие возвращалось ко мне.

Я снова и снова прокручивала встречу на пляже. Лишь позволив себе насладиться послевкусием минувшего вечера, избавилась от дрожи. Я должна была один раз дать мыслям и чувствам плыть в избранном ими направлении, понимая, что лучше пропустить их через себя сейчас, чем потерять голову рядом с Диего и провалить все задуманное. Что бы я не испытывала к нему, не имела права забывать о том, кем на самом деле был человек, перевернувший и разрушивший мой мир. Он никогда не доберётся до Софи, и не испачкает мою девочку кровавыми руками.