Заботливый опекун - Донна Клейтон

— Еще как могу! — Она упрямо вздернула подбородок. — Я могу делать все, что захочу. Я совершеннолетняя, забыл? — Она понизила голос, и устало добавила: — И давно уже не ребенок.

Прямо на глазах его замешательство сменилось разочарованием, а потом он рассердился.

— Так… и как же, черт возьми, прикажешь тебя понимать?! — Пытаясь сдержаться, он провел рукой по своим угольно-черным волосам. — Пару часов назад все было замечательно, совещание прошло успешно, весь день ты была довольна, согласилась пойти со мной отпраздновать успех.

«И все сразу» — так он сказал тогда. Сказал, что хочет отпраздновать все, и даже поцеловал ее. В губы.

Невольно вновь подумалось о том, что могло скрываться за этой фразой, и от чего придется отказаться, как только она выйдет за дверь.

— По крайней мере, — продолжал он, яростно сверкая глазами, — мне так показалось. По-видимому, ты истолковала наш последний разговор как-то иначе.

— Мне показалось то же самое.

— Что, в таком случае, произошло? Почему ты это делаешь?

Она тяжело, с грустью, вздохнула.

— Скажем так: я свела концы с концами.

Он еще сильнее нахмурился.

— Если ты сердишься, давай, скажи мне, что я такого натворил, и я постараюсь это исправить. Но, прошу, перестань говорить загадками, я не в настроении сейчас играть в игры.

— Ах, тебе сейчас не до игр, скажите пожалуйста! — Внезапно она перестала сдерживать собственный гнев, вспомнив о поступке Блэйка. О том, как ловко он сумел одурачить и использовал ее. — Я все теперь знаю, ясно?!

— Что ты знаешь, ради Бога, Кейси, о чем речь?!

Дорожная сумка, которую она все еще держала в руках, внезапно свинцовой тяжестью напомнила о себе, и Кейси разжала руку. Сумка тяжело грохнулась на пол. Подняв голову и глядя ему прямо в глаза, она заговорила решительно и отчетливо, так, чтобы не пришлось повторять дважды.

— Когда ты предложил мне выйти за тебя, — начала она, — моей первой мыслью было, что ты хочешь сохранить контроль над моими деньгами. Потом я подумала, что ты мог каким-то образом, не вполне законно, распорядиться моей долей в компании. — Она скрестила руки на груди. — И, в конце концов, я решила: ничего страшного, я все равно дам тебе согласие.

Она вовсе не собиралась говорить ему, почему решила выйти за него. Не надо ему знать, как сильно она любила его, так, что была готова даже пожертвовать всем, чем владела. Ее женская и человеческая гордость не позволяли признаться в этом. И потом, какая теперь разница, когда она знает, каковы его истинные чувства.

— И после той ночи, когда мы… — она не в силах была выговорить «занимались любовью», — спали вместе… в тот вечер, когда ты объяснил мне, кто я есть на самом деле, когда заставил меня почувствовать стыд и раскаяние за то, что я манипулировала тобой, честное слово, мне хотелось провалиться сквозь землю и никогда не возвращаться. Ты ясно намекал, какого отношения я заслуживаю.

При этих словах Блэйк сжал челюсти, и скулы у него задвигались от напряжения.

— Ты заставил меня понять, как это нечестно — манипулировать людьми, как несправедливо и подло обманывать тех, кто тебе доверяет, и вообще всех, с кем имеешь дело. Ты преподал мне хороший урок. И ты, кажется, действительно казнил себя за то, что переспал со мной. И за то, что лишил меня невинности. — (Он вздрогнул, как от удара.) — И знаешь, что я еще думала в тот момент? Что ты самый благородный и достойный из мужчин, которых я встречала в жизни. Ты сумел внушить мне желание исправиться, сам стал примером для меня. — «Ты заставил меня еще сильнее любить тебя», — хотелось ей добавить, но она не посмела. — Ты помог мне по-новому взглянуть на собственную жизнь, сосредоточиться на тех вещах, которые были действительно важны. — Глаза у нее сузились, голос стал тише, когда она добавила: — И все это время ты сам манипулировал мной и обманывал меня.

Она хохотнула, и в этом холодном и неискреннем смехе не было и намека на веселость.

— Ну что, разве ты не доволен мной? Теперь мне стали известны истинные мотивы твоей женитьбы на мне. Может, я и медленно соображаю, но я не полная идиотка. Свои опекунские обязанности ты выполнил до конца, не так ли? Испугался, что я собираюсь разрушить свою жизнь, и женился на мне, чтобы этого не произошло. Ты просто хотел дождаться, пока я окончательно повзрослею.

Ох, как было унизительно говорить все это и как легко стало теперь, когда она закончила. Что же, стоит пойти до конца, наплевать на чувство собственного достоинства и выразить все, что она думает о нем и о его дурацких расчетах.

Сделав глубокий вдох, Кейси расцепила руки и смахнула с жакета невидимую пылинку.

— Можешь не сомневаться, у тебя все получилось, я стала намного старше. Думаю, папа мог бы тобой гордиться, Блэйк. Но теперь все, финита ля комедия. Мне больше не нужен ни ты, ни твое покровительство. Не хочу я больше твоих советов, и имя твое мне больше не нужно. Завтра с утра можешь звонить адвокату и начинать развод.

Все время, пока она говорила, Блэйк стоял мрачнее тучи. Он явно еле сдерживался. Это было видно по застывшим в напряжении плечам, по мрачному, нездоровому блеску в глубине темных глаз, по тому, как твердо он держал подбородок. Ну и пусть, ей все равно, пусть хоть на части ее разорвет, зато теперь он все знает.

Наконец он глубоко вздохнул, словно готовясь к битве, и засучил рукава.

— Позволь мне уточнить один момент. — Он говорил низким и убийственно спокойным голосом. — Ты действительно готова была выйти за меня, даже если бы я бог знает, как распоряжался твоими деньгами?

Она никогда не слышала, чтобы он говорил так угрожающе. От этого мрачного спокойствия ей стало не по себе. Но будь она проклята, если хоть на секунду он заметит ее смятение.

— Не стоит цепляться к словам, речь не о том, что могло бы быть, а о том, что было на самом деле, — моментально парировала она. — Ты орал на меня и читал мне проповеди за то, что я коварством и хитростью проникла в твою постель… — казалось, она намеревается испепелить его взглядом, — а сам все это время действовал не менее искусно, коварно и жестоко, чем я. И знаешь, что? Это помогло мне понять кое-что важное о тебе: не такой уж ты благородный и честный, каким представлялся. Теперь я думаю, что ты ханжа и лицемер.

Удушливое напряжение в воздухе было таким осязаемым, что Кейси казалось, оно вот-вот поглотит их обоих. И тут, совершенно неожиданно, Блэйк словно упал духом и ослаб. Он поднял руки вверх, показывая, что сдается. Глядя на нее широко раскрытыми глазами, он заговорил:

— Хорошо, Кейси, скажи, как, по-твоему, я должен был поступить? — И тут же, не дожидаясь ответа, бросился в атаку: — Неделя за неделей ты приходила в мой офис — и каждый раз с новой скандальной историей. Совершенно не смущаясь, откровенно рассказывала мне об очередной безумной выходке. Твои дружки казались мне еще более глупыми и безрассудными, чем ты. И вот перед самым твоим совершеннолетием, незадолго до того, как мне сложить с себя полномочия опекуна и лишиться права сдерживать тебя, как раз тогда тебе приходит в голову самая «замечательная» из идей. Ты, развалившись в кресле, невозмутимо, будто речь идет о загородной прогулке, объявляешь мне, своему опекуну, в моем собственном кабинете, что выйдешь замуж за первого, кто возьмет тебя и лишит невинности. Боже, Кейси, ты хоть представляешь себе, как я был шокирован и испуган?!