Возьми меня в долг - Виктория Вишневская

Медленными, нетвёрдыми шагами возвращаюсь обратно к своей напарнице. Стараюсь не обращать на неё внимания.

Считаю в голове до десяти.

Раз за разом.

— Фига он злится… — выдыхает. — Ты тут пару дней, а уже его разозлила…

— Прошу! — восклицаю, резко поворачивая к ней голову. — Давай не будем, ладно? У меня и так проблем хватает!

Да, я понимаю, что она ни в чём не виновата, но… Вырвалось. Само. Правда, я не хотела..

Но нервы ни к чёрту.

Извинюсь перед ней потом, а сейчас… Хватаю швабру в руки. Тряпки и ведро с моющими средствами.

И иду на бой.

С одним невыносимым типом, который размажет меня по стене.

Его настроение… намекает. Он злой и разъярённый. Недовольный, и явно сейчас проучит меня за моё увиливание.

Глубоко вдыхаю и понимаю, что эта встреча ничем хорошим не закончится.

* * *

Я захожу в его кабинет, как на казнь. Поджилки трясутся, дыхание спирает. Лёгкие горят так, будто их опустили в кипяток. Сердце бьётся где-то в пятках.

И хоть самого Рихтера я не боюсь…

Хотя кого я обманываю?

Я страшусь его действий. Для меня всё это — в новинку. Даже тот же секс. Я только неделю назад была девственницей, а он… Всё хочет и хочет. И от этого ещё хуже.

— Звали? — спрашиваю, как только перешагиваю за порог. Не смотрю на него, хотя замечаю, что он сидит на столе и уже ждёт меня. Прожигает недовольным взглядом.

— Дверь закрой, — следует холодный приказ на вопрос. И я опять незаметно прикрываю глаза. Сжимаю пальцы, впиваюсь со всей силы ногтями в кожу.

Дыши, Виола, дыши. Что он сделает? Оливия сидит у себя в гостиной. Повсюду… персонал.

Если и притронется — ничего не будет. Только если он не захочет быстрого перепихона, или того хуже… не знаю! Фантазия у него явно неслабая!

Но я сейчас ни к чему морально не готова.

Прикрываю двери и поворачиваюсь к своему кошмару.

— Вы что-то хотели? — нарочито вежливо.

— Подойди, побеседуем, — произносит спокойно.

— Только побеседуем? — уточняю.

— Попробуем.

Я вздыхаю. Иду к нему, хоть и совершенно не верю.

И не зря.

Потому что как только я оказываюсь возле него и вдыхаю запах альпийских, мать его, гор, этот придурок…

Хватает меня за бёдра. Одним рывком поднимает и сажает на стол.

И почему опять, когда он прикасается, всё горит?

Опускаю взгляд вниз, когда ощущаю ягодицами холодное дерево. И опять перед глазами вчерашняя сцена, где я… Предаю сама себя. И начинаю ненавидеть с ещё большей силой.

А Рихтер делает ещё хуже — руки свои не убирает. Продолжает держать их на моём теле, так и говоря одно. Я всего лишь оказываю ему услуги. Убираюсь в его доме и сплю с ним. И он пытается доказать это ещё сильнее.

Лапает, скользит руками вверх по бёдрам.

— Ты ведь сказал, что мы всего лишь поговорим, — всё моё наигранное уважение вмиг пропадает.

— Да, точно, — кажется, он совершенно об этом забывает. Но сдержит ли своё слово? — Но перед этим…

Я вижу, как его рука поднимается в воздух.

Горячие пальцы касаются моего подбородка, приподнимая его вверх. Вместе с моим неконтролируемым взглядом, который сам перемещается на лицо ледышки. И я опять изучаю его идеальное лицо, на котором выступила едва заметная щетина. Ему идёт. Выглядит старше своих лет.

Но по-прежнему остаётся таким же козлом.

— Договоримся так, — гремит как гром среди ясного неба. — Каждый раз, когда я разговариваю с тобой, смотришь на меня. Мне не сильно хочется разговаривать с твоей макушкой.

Сейчас он хоть отстранён и холоден, но хотя бы не наезжает.

И чтобы не провоцировать его и не портить настроение нам обоим, соглашаюсь:

— Хорошо.

— Хм, — выдаёт неожиданно. Хмурится. — Ты сегодня странная.

Была бы нормальной, если бы меня вчера кто-то морально не изнасиловал.

Я отмахиваюсь. Хватаю его за ладонь и убираю со своего подбородка. Чтобы не трогал.

— О чём ты хотел поговорить? — начинаю. — Мне работать нужно идти. Мне из-за тебя сегодня ещё и официанткой подрабатывать. Нужно успеть всё.

Он опять стреляет в меня недовольным взглядом. Что, не нравится, когда поторапливают?

— Пойдёшь, — говорит как-то странно. Подозрительно. Волнительно сглатываю и продолжаю смотреть в серые глаза. — Но как раз-таки об ужине я и хотел поговорить.

Бровь сама приподнимается в удивлении. Интересно, о чём? Алекс умеет думать? Не только своим членом, который тянется ко мне?

— Но для начала…

Едва заметная улыбка расцветает на упругих губах. Хватка ладоней становится тверже, сильнее. И я ойкаю, когда он щипает меня за кожу. Но после этого… Наклоняется. Слишком близко.

Чистого воздуха, в котором нет его одеколона, не остаётся. Запах полностью проникает в ноздри и не даёт нормально дышать.

— Что ты… — я начинаю биться в панике. Дотрагиваюсь до его плеч, но не успеваю оттолкнуть.

— Кого-то нужно проучить. За отмазки.

Я не понимаю, почему он это говорит.

Но в следующую секунду… Он накрывает своими губами мои губы. И нападает. Яростно. Безжалостно. Не давая передышку ни на секунду.

Я отстраняюсь. Надавливаю ладонями на плечи и отталкиваю мужчину от себя. Даже если это и всего лишь несколько сантиметров, они помогают мне прийти в себя.

И когда я говорю Рихтеру «нет», он прожигает меня серыми глазами. И сейчас они темнеют пуще прежнего. Злится и недоволен. Пусть подавится.

— Мне надо работать, — стараюсь спрыгнуть со стола. Но его руки цепко обхватывают бёдра, не давая мне этого сделать. — Алекс, перестань.

Мужчина хмурится еще сильнее.

— Я же говорил не звать меня так, — недовольно цедит сквозь зубы.

Ах так!

— Ох, прости, — наигранно всплескиваю руками. — Это ведь всё, что должно меня сейчас заботить! А не то, что сейчас разгар рабочего дня, дом наполнен толпой людей, а мне ещё надо закончить работу, на которую, кстати, ты меня устроил! Как издевательство! Нет, тебе нужно меня испытать!

Я всё же спрыгиваю со стола, чувствуя на бёдрах менее сильную хватку.

Ступаю ногами на твёрдый пол и огибаю мужчину, пока он ДАЁТ мне это сделать. Мудак.

— Да, ты права, — неожиданно чётко произносит. Я едва не падаю на пол от такого заявления. Благо удерживаюсь. Только округляю слегка от шока глаза, думая, что ослышалась. Рихтер да признал свою вину? Не верю! — Иди. Скоро ужин. И переоденься, эта форма только отпугнёт гостя.

И почему ему так важен этот Кёлер?

Я ничего не отвечаю. Только поправляю съехавшую юбку и убираюсь вон из этого треклятого кабинета.

Только бы он