Время любить - Барбара Гилмур

Стивен пытался сдержать слезы.

— Я бы все равно не стал.

Викарий жестом остановил Иана:

— Нет, послушайте. У него есть на это разумная причина. Мне рассказать твоему отцу, что сказал тебе Тим, или ты сам?

Тим запретил говорить. Стивен сидел молча, закутавшись в одеяние.

— Дело вот в чем… — начал викарий. Он рассказал Иану об угрозе Тима. — Мальчик искренне переживал за мисс Уорд. Это был не просто страх или каприз. Он пытался защитить ее. Наверное, он хотел играть, правда?

Стивен кивнул и украдкой взглянул на отца. Ночь была очень темной, и он не мог видеть его лица. Мисс Уорд поймет, почему он так поступил, но отец вряд ли. Он пытался понять. Он пытался делать для него то, что делала мама, — например, укрывал его на ночь. Но он делал это потому, что должен был так поступать, а не потому, что хотел.

Стивен укусил своего отца. Он причинил ему боль. Он не хотел его обидеть, но сегодня не мог остановиться. Сегодня была одна из тех темных ужасных ночей, которые начинаются так хорошо — веселье, волнение, мисс Уорд готовит его к выступлению. Но все хорошее часто так кончается. Тот день на пляже был теплым и солнечным. Он ловил крабов в маленькой лужице. Они должны были устроить пикник на берегу, и его мать приготовила сандвичи.

Отец подал Стивену платок. При свете фонаря в руке викария он заметил на нем несколько капель крови, наверное, от укуса. Стивен взял платок, но не воспользовался им. Иан ласково произнес:

— Тебе он понадобится. Хватит пользоваться рукавом Иосифа. — В его голосе была грубоватая нежность. — Мисс Уорд сказала мне, что это отличная пьеса. Давай зайдем в класс и сядем в конце. Я хочу увидеть первое произведение драматурга.

— Драматурга?

— Твое, — с улыбкой объяснил Иан. Он помог Стивену слезть со стены и сжал его плечо. — Если мисс Уорд не выбрала Тима на роль Иосифа, пусть тебя это не беспокоит. Мистер Дэвенпорт ей ничего не сделает.

— Ты ему не позволишь?

— Даже если бы он захотел, я бы ему ни за что на свете не позволил.

Только викарий заметил блеснувший в его глазах гнев. Он надеялся, что у Роско хватит ума не выяснять отношений с Дэвенпортом. Лучше пусть этот разлад умрет своей смертью.

Джиллиан смогла поговорить с Ианом, только когда ушли остальные родители. Он вошел в гостиную и затопил камин. Ему понравилась пьеса. Он гордился Стивеном и был благодарен Джиллиан, что она подвигла его написать пьесу.

Джиллиан выглядела уставшей.

— Я бы не смогла его заставить, если бы он сам не выносил идею.

Стивен вошел в комнату со свернутым костюмом. Его глаза были заспанными, лицо бледным. Джиллиан ласково произнесла:

— Спасибо тебе, Стивен. Тебе не стоило так поступать, но я все равно благодарна.

Было видно, что Стивен не хочет об этом говорить.

— Мне сложить костюмы в коробку? — спросил он.

— Ты не устал?

— Нет.

Но когда он вышел в коридор, то еле волочил ноги. Джиллиан заметила:

— Вам следует его поскорее уложить. У него был тяжелый вечер. — Она заметила небольшой след от укуса на руке Иана. — Это он сделал?

Иан пожал плечами:

— Шрамы, полученные в битве. Дэвенпорт вам досаждает?

— Да, но я могу справиться.

— Хотите, я пойду к нему и все выясню?

Джиллиан почувствовала, что он беспокоится о ней.

— Наши размолвки из-за школы, и с ними я могу сама разобраться.

— Слушайте, мы его оба знаем. Вы уверены, что справитесь с ним?

Его беспокойство тронуло ее.

— Конечно. Наверное, я обошлась с ним грубовато, сегодняшнее фиаско — прямое тому подтверждение.

— Ясно. Что ж, если вам что-то понадобится…

— Спасибо.

Иан смотрел на нее. Она была независима, индивидуалистка до мозга костей и в то же время нежная и уязвимая. Она вызывала у него, то раздражение, то нежность. После смерти Рейчел сердце Иана не было занято никем, пока Джиллиан не появилась в школе, и эта мысль была ему не по душе. Последние два года жизнь была сосредоточена вокруг его работы. Вначале работа была ему нужна, чтобы не думать. Он заставил себя заниматься только ею и добился душевного равновесия. Он хотел, чтобы так продолжалось и дальше. Какие-то требования к нему предъявлял лишь Стивен, да недавно добавилась Кейт. Со Стивеном он пытался поладить и знал, что у него это не получается. Кейт он пытался незаметно отстранить от себя, что было нелегкой дипломатической задачей. Дальнейшие сложности не входили в его планы.

Джиллиан предложила:

— У меня на кухне есть аптечка. Я держу ее для детей. Хотите, перевяжу вам руку?

Иан резко отклонил предложение:

— Нет необходимости, спасибо.

Джиллиан оскорбил его отказ, но она попыталась не показать виду. Ее ответ был столь же резок:

— Как хотите. Пойду приведу Стивена. Вам пора домой.

Через несколько дней после представления начались рождественские каникулы. Джиллиан устроила для детей импровизированный праздник. Они ели плохо застывшее желе и шоколадное печенье, купленное в деревне. Домой они ушли в приподнятом настроении, а Джиллиан осталась подметать крошки и складывать упаковки от хлопушек. Первый триместр был завершен, и она собиралась домой.

Она поднялась наверх сложить вещи и взглянула на свою книгу. Работа мало-помалу продвигалась — хорошо или плохо, Джиллиан не знала. Она перечитала несколько страниц и в ужасе поняла, что один из главных героев напоминает Иана. Это был его характер, его привычки. Она рассердилась на себя, разорвала страницы и бросила их в мусорную корзину. Пусть это хотя бы был Дэвид. Не надо писать о том, кому до тебя нет дела. Она подумала о Стивене. Мужчина, который не любит такого милого ребенка, не может вызвать к себе никаких теплых чувств. Она посмотрела на разорванные страницы и увидела в них ответ. С этой минуты никакого напоминания об Иане не будет. Она поедет домой и постарается выкинуть его из головы. Как хорошо уехать не только из школы, но и от возможности встретиться с ним. Джиллиан жалела, что ей придется вернуться.

Роскошь дома в Стретфорде поразила ее, и несколько первых дней она наслаждалась ею. Как приятно было ступать по мягким, толстым коврам, садиться в глубокие, широкие, красиво обитые кресла и спать в удобной кровати. Даже стакан ледяного молока из холодильника казался шампанским по сравнению с тем, что она пила в школе.

Ее мать заметила это и была поражена.

— Одна вещь все же произошла: ты впервые в жизни стала ценить этот дом.

— Я всегда его ценила.

— Чушь! Ты принимала его как должное, да и все мы тоже.