Чужеземец - Никита Баранов

– Обалдеть просто, – хмыкнул Виктор. – Я, кстати, думал об ином. Если я правильно понял, то при определенном развитии после смерти можно… ну… стать чем-то вроде огненного духа. А духи живут вечно, пока не настанет конец света, разумеется. Только вот могут ли духи выбивать буковки на камне? Сомневаюсь. Но все равно какая-никакая, а тоже вечная жизнь.

– На самом деле не думаю, что хочу прожить, скажем, тысячу лет. Это же уму непостижимо: все твои друзья, знакомые, враги просто умрут. Герцогство, может, войдет в аналог нашего «нового» времени. Машины там, компьютеры, баллистические ракеты, полеты в космос, колонизация новых планет. Лагош, кстати, как-то говорил, что этот мир на грани смерти. В космических масштабах, разумеется. Одна из звезд в ближайшем будущем схлопнется в черную дыру, и тогда пиши пропало. Так что жить долго нет никакого смысла.

Виктор очень не любил, когда разговор заходил про Лагоша, но виду не подавал. Странное существо, занесшее иномирцев сюда, в этот мир, уже целый год оставалось лишь невидимым наблюдателем и не появлялось на горизонте. Может, он ушел навсегда. Виктор на это надеялся.

– А ты представь, что ученые умы все-таки отправят человека в космос, научатся достигать иных звезд. Возможно, даже найдут наше с тобой Солнце, родную Землю и смогут нас туда подбросить. Тебе разве не хочется побывать там еще раз? Не скучаешь?

– Честно говоря, не очень. Может, когда-нибудь и захочу туда вернуться, но пока что мне и здесь хорошо. Арвенх стал для меня новым домом, а его жители – моей семьей. Пусть пока так и остается.

Услышав слово «семья», Виктор вновь загрустил. Он очень скучал по своей давным-давно почившей жене Лизе, по детям и внукам, но в целом смирился с такой потерей и каждый день давал себе обещание двигаться дальше. Все-таки новая жизнь как-никак, вернувшаяся молодость. Но образ Лизы так и не смог испариться из головы иномирца, чем очень мешал ему заботиться о себе и просто радоваться жизни. К примеру, две молодые девчонки из Арвенха чуть глотки друг другу не перегрызли просто за то, чтобы одним вечером прийти к Виктору в его дом и принести ему свежих пирожков. А что – жених-то завидный: крепко сложен, красив, силен, магией владеет и, что самое главное, имеет добрейшее сердце. Иномирец до сих пор никого не убил, а поводов было – хоть отбавляй. Да и, в конце концов, пару раз Виктору казалось, что ему нравится Даша, но решаться хоть на что-нибудь он не хотел. Все время чувствовал себя виноватым перед человеком, умершим около тридцати лет назад.

А Даша несколько раз все-таки пыталась стать Виктору больше, чем просто другом, боевым товарищем и компаньоном по путешествию. Один раз у нее это даже чуть было не получилось: она поцеловала его в губы, не встретив сопротивления, но после этого Виктор ненавязчиво от нее отстранился, ничем такого поступка не аргументируя. Девушка решила, что всему свое время, и новых попыток завоевать сердце соотечественника не принимала.

– Может, пойдем обратно? – спросил Виктор. – У меня какое-то нехорошее предчувствие. Не знаю, волнение какое-то.

Даша вышла из-за камня и уперла кулаки в бока. Несмотря на усталость и помятый вид, выглядела она очень красиво, особенно в этих облегающих брюках, высоких сапогах с отворотами и шикарном темно-синем камзоле. Девушка сдула с лица прядь волос, уставила на товарища укоризненный взгляд и ответила:

– Так, хватит тут волнение наводить. У тебя каждый раз какое-то «предчувствие». Я уже замучилась бегать туда-сюда просто потому, что у тебя шарики за ролики поехали.

– Как скажешь, – пожал плечами Виктор. – Но мне все равно как-то не по себе.

– Ну так отдохни. Поспи, например. Или перекуси. Погляди в корзинку, я взяла с собой хлеба и овощей. Негусто, конечно, но червячка заморим. А мне еще все-таки нужно кое-что закончить, ясно?

– Угу, ясно, – нахмурился Виктор, вставая.

Он потянулся к корзинке с едой, а Даша вернулась к своей работе.

Пока время казалось относительно спокойным, иномирец целиком и полностью посвятил себя самосовершенствованию. Нет, разумеется, он участвовал в жизни Арвенха, причем в полную силу и не щадя собственных рук: рубил дрова, охотился, таскал воду и месил глину для кирпичей. Но все остальное время Виктор оттачивал свои навыки в фехтовании и магии, читал исторические, философские и религиозные книги, которые пылились на полках старейшины деревни. Однажды попросил кузнеца помочь ему «выковать» самую настоящую штангу. Заказ казался странным, но кузнец выполнил его в точности, и в тот же вечер Виктор уже делал «базу». За год таких занятий он неплохо увеличил мышечную массу и силу и в данный момент чувствовал себя настоящей скалой. Минус такого самосовершенствования в том, что ему приходилось постоянно и помногу есть, а найти сытный ужин иногда оказывалось задачей непосильной.

Виктор довольно улыбнулся, увидев в корзине не только хлеб и овощи, но и манящий ароматный кусок перченой солонины. Даша, не выглядывая из-за камня, коротко бросила:

– Не благодари. Ешь, не обляпайся.

А светила тем временем клонились к закату. До ночи оставалось еще несколько часов, но здесь, в густом сосновом лесу, где верхушки деревьев, казалось, достают до самых небес, темнело значительно раньше. К тому же вечерами выходили на охоту голодные хищники, такие как снежные кошки или стаи диких волков. Кое-кто из деревни говорил, что после наступления сумерек в лесу вообще лучше не появляться, даже если ты вооружен до зубов, ибо злым духам презренный металл – не помеха.

Виктор плотно поужинал и поблагодарил подругу за заботу. Сделал несколько глотков воды из фляги и почему-то вдруг замер. Ему показалось, что он слышит крики. Прислушавшись, иномирец понял, что ему показалось, но закравшееся в его голову волнение опять решило вырваться в словесной форме:

– Даша, нам пора. Я серьезно, мне нехорошо. Совсем скверное предчувствие.

Девушка тяжело вздохнула и закончила со своими делами. Вместе они оделись, вооружились, собрали разложенные на траве вещи и направились домой. Как только путники пересекли черту опушки, на них зловеще обрушилась сумеречная тьма, и в голову ворвались неприятные звуки вроде воя собак и вечернего совиного гула. Зверье готовилось к ночному веселью, и находиться здесь в это время действительно было довольно опасно.

Виктор шел впереди, на всякий случай чуть выдвинув из ножен лезвие Пакемберга – меча, изящного родового фламберга, подаренного ему герцогом Гербертом Чариззом год назад. Никакой реальной необходимости обнажать оружие пока что не было – с зубастыми хищниками можно было справиться простым огненным шариком. Причем одной лишь вспышки пламени обычно оказывалось достаточно для того, чтобы отпугнуть целую стаю волков и заставить их бежать, поджав хвосты. Но в этот раз, подсказывало что-то, клинок пригодится.

Через четверть часа иномирцы увидели где-то впереди яркое алое пламя. И это был не отблеск костра, не сожжение соломенного чучела. Горели дома, причем все разом. Арвенх был объят всепожирающим огнем.

– Я же говорил! – воскликнул Виктор, резко рванув вперед. – Быстрее, им нужна наша помощь!