Земля 2252 - Сергей Куц

Воронцов отправил с академиком командира третьего взвода, а сам последовал в десантный отсек. Спускаясь вниз, он вдруг понял, что его бьет нервная дрожь. Через каких-нибудь двадцать минут оборудование Мартынова создаст энергетическую сферу, которая обратит время вспять. Вся материя в радиусе одного километра от их кораблей перенесется из 2252 года в 2016. После сигнала профессора взвод бронемобилей выйдет за границу невидимой глазу сферы и проникнет в пространство прошлого. Захватом объектов Воронцов решил руководить лично.

Добравшись до десантной палубы, Владимир поприветствовал выстроившихся в линию бойцов. Майору подали его шлем. Щелкнув, он соединился с броней, выдвижной визор закрыл лицо.

— По машинам! — произнес Воронцов.

Система связи довела его команду до десантников, и взвод развернулся к пяти колесным броневикам. Владимир занял в головной машине пустующее место командира первого отделения. Ему передали крупнокалиберный штурмовой автомат.

Трехстворчатый люк десантного отсека пришел в движение, впуская внутрь наружный воздух. На грунт опустились выдвижные сходни для выезда техники.

— Вперед! — произнес Воронцов. Синхронизированный с экзоброней нетчип создал проекцию боевого интерфейса.

Андрей Ливадов ударил по тормозам у старенького покосившегося бревенчатого домика, внутри которого гремела попса. Он примчался сюда после звонка сестры. Женька позвонила час назад и дрожащим голосом попросила забрать её с вечеринки.

Женька — первокурсница. Летом окончила школу и поступила на истфак ярославской педухи. Она всегда хорошо училась, и дома никто не сомневался, что сестра после одиннадцатого класса продолжит образование. Не то, что он, оболтус.

Сегодня днем она хвасталась, что идет с ребятами отмечать поступление. И, вот, в десять часов набрала его номер. Андрей услышал в телефонной трубке громкую музыку и испуганный голос Женьки, которая заперлась на кухне от какого-то сбрендившего Вани. Узнав адрес студенческой хаты, Ливадов прыгнул в машину и полетел на противоположный край города.

Андрей пнул незапертую калитку и вошел в закиданный бычками двор. Дверь в дом также оказалась открыта. Внутри накурено, в большой комнате с надрывающимся музыкальным центром бухает студентура, а у закрытой двери слева сидит на корточках пацанчик в спортивном костюме и кепке. Типичная гопота.

— Ты Ваня? — спросил Андрей.

Парень встал, демонстративно осмотрел его с ног до головы и кивнул. Он был на голову выше щуплого Ливадова и гораздо шире в плечах.

— Я. А че?

— Кухня там?

Снова кивок. Выглядел он не сильно пьяным.

— Урод ты, Ваня.

Резким движением Андрей захватил своей левой правую руку пацанчика, оттягивая того вниз, и правым локтем наотмашь вмазал по челюсти. Как учили на армейке. Гопник стек по стене на пол и отключился.

Андрей прикоснулся к сонной артерии. Не переборщил ли он? А нет, Ванёк открыл глаза и начал полуосмысленным взором разглядывать обои на противоположной стене коридора. Все нормально с ним.

Ливадов застучал кулаком до двери в кухню.

— Женя! Открывай! Это я!

— Ой! — сестра выглянула в коридор и испугано посмотрела на пацанчика.

— Этот к тебе приставал?

— Он самый. Ты его не убил?

— Жить будет. Поехали.

— Я не одна. Там со мной Маринка и Люся. Заберем их?

— Хорошо. Давайте в машину.

Андрей подмигнул пацанчику, который до сих пор сидел на полу. Он окончательно пришел в себя и затравлено, без недавней борзоты, смотрел на Ливадова.

— Э-э-э! Че за дела?

Четверо пьяных парней вывалились из комнаты, где играла музыка. Они, наконец, заметили, что у кухни происходит что-то не то.

— Давайте, выходите уже, — сказал девчонкам Андрей.

Сестра и её подружки выскочили в коридор и спрятались за его спиной.

— Ты че! Телок наших забираешь?

Ливадов расстегнул кожаную куртку и выхватил из плечевой кобуры травмат, нацелив его на малолеток. Неискушенный взгляд нипочем бы не отличил Макарыч от настоящего пистолета. Тем более что глаза пацанвы хорошенько залиты водярой.

— Эй! Не шути! — кто-то из студентов, кажется, протрезвел.

— А я и не шучу. Правда, Ваня?

— Пусть они валят, на хер, отсюда! — крикнул братве избитый гопник.

Они уехали. Андрей отвез пришибленных произошедшим подружек сестры по домам, и теперь они мчались к себе. Дом родителей находился за городом, уж три года как переехали.

— Не реви.

— Я не реву, — всхлипнув, ответила Женька.

Захотелось выругаться, но он сдержался. Побоялся, что сестра вновь расплачется.

Случившееся будоражило кровь. Такой дозы адреналина он не получал уже несколько месяцев. Эх… После подписания контракта его перевели в Дагестан в бригаду внутренних войск, а Дагестан означал спецоперации. Через два года службы на Кавказе Ливадов не стал продлевать контракт и уехал домой. Может, зря он ушел на гражданку? Работа охранником в супермаркете — совсем не то, о чем мечталось полгода назад.

— Ты что творишь?

— Не знаю. Задумался, — ответил сестре Андрей. Погрузившись в размышления, не заметил, что проскочил на красный свет светофора. Последний перекресток перед трассой был пуст.

Или ну её, гражданку? Когда вмазал тому козлу Ване и утихомирил Макарычем четырех пацанов, ощутил себя, что называется, в своей тарелке. Тут или в бандиты подаваться, или в бригаду возвращаться.

Ехали в тишине долго. Музыку Ливадов не включал, говорить тоже не хотелось.

— Антоха звонил вчера.

— Какой Антоха?

— Ну, помнишь Антона? В мой отпуск приезжал погостить. Мы вместе служим. Точнее служили вместе, — поправился Андрей. — Я здесь, а он еще в бригаде.

— А, — кивнула Женька, — вспомнила. Назад зовет?

— Зовет.

— И что думаешь?

— Не знаю.

Ливадов включил поворотник, съехав с трассы на второстепенную дорогу, которая вела к их поселку.

— Давай заскочим к пруду?

— Куда? — Андрей непонимающе посмотрел на сестру.

В километре от села располагался большой пруд — излюбленное место отдыха местных. Летом там купались, а в остальное время года, когда ребятня не баламутит воду, можно и рыбку половить; зимой мужиков от лунок во льду не отгонишь.

— Нет, — мотнул головой Андрей. — Что там забыла? Темень на дворе, и дорога к пруду вся разбита. Ну его, застряну где-нибудь или на брюхо сяду. У меня ж приора, а не отцовская нива.