Новые крестоносцы - Олег Шабловский

— Ты что, их убил? — И без того огромные глаза Арсеньевой от ужаса расширились до невероятных пределов.

Парень мрачно взглянул на нее и молча отвернулся. Засунув кулак в рот, Светка начала тихо подвывать.

— Заткнись, дура, — неожиданно накинулась на подругу Живчикова. — Он что, по головке их должен был погладить? Или подождать, пока они с тобой что-нибудь сотворят? Ты же видишь — отморозки какие-то.

— Ну не убивать же… — невидяще глядя перед собой, безжизненным голосом произнесла Татьяна.

— Ну уж, извините, как получилось, — с горьким сарказмом буркнул Егор и, поднявшись, пошел к реке.

— Надо полицию вызывать. — Бледно-зеленый от пережитых волнений Емелин достал мобильник.

— Ты чего? Они сразу Егора загребут по обвинению в убийстве, а мы все пойдем соучастниками. Они и так русских не любят, а тут еще два жмурика из местных… — засомневался Корнев.

— Ерунда, нас здесь семь человек, мы докажем, что это была самооборона, давай, Леша, звони, — категорично заявила Лена.

— О, не понял, не берет, говорит, сети нет.

— Вчера же вечером все нормально было, я еще маме звонила, — всхлипывая и шмыгая носом, удивилась Светка.

Эксперимент со своими мобильниками повторили по очереди Корнев, Живчикова и Арсеньева — с тем же результатом.

— Ты извини, я, наверное, глупость сказала. — Таня подошла к умывающемуся у кромки воды Ляшкову и положила руку ему на плечо. — Они действительно могли нас убить или еще хуже.

— Ладно, все нормально, что я не понимаю, что ли? — Егор успокаивающе похлопал девушку по руке и подошел к товарищам по несчастью. — Будем сами разбираться, а ну пацаны, помогите этих убрать.

Совместными усилиями парни оттащили трупы в сторонку, чтобы не маячили перед глазами. Егор вместе со страдальчески морщившимся Сергеем сняли с них оружие и доспехи и тщательно обыскали. Емелину был вручен трофейный арбалет, и вместе с вооружившимся моргенштерном Щебенкиным они отправлены были в секрет на северной части поляны, чтобы избежать повторного нападения. Кто знает, сколько там еще в лесу бродит подобных несознательных латвийских граждан.

Теперь настала очередь допроса пленного, который к тому времени пришел в себя и, морщась от боли в затылке, оглядывался и крутил головой, очевидно пытаясь понять, где он и что с ним произошло. Первым к нему подошел Корнев. От вида склонившейся над ним свирепой, украшенной синяком физиономии недавнего пленника у парня началась паника. Он извивался всем телом, пытаясь освободиться, испуганно вращал выпученными глазами и что-то мычал, очевидно, в свое оправдание.

— Ну и что вы будете с ним делать? — поинтересовалась подошедшая следом Живчикова. — Кстати, если вытащить кляп, можно попробовать понять, что он говорит.

— Угу, спасибо, что подсказала, сами бы ни за что не догадались, иди костром займись, — кивнул Егор, вытаскивая изрядно замусоленный берет изо рта «языка» и, на всякий случай, приставляя к его горлу острие снятого с арбалетчика ножа, дабы отбить у пленного всякое желание заорать. Парень оказался понятливым, сразу заткнулся и лишь молча таращился, переводя взгляд с Ляшкова на Корнева.

— Правда, Лен, иди лучше, девчонок делом займи. Поесть, что ли, приготовьте, а то я с голоду умираю. Здесь мы с Лешим как-нибудь без вас разберемся, — поддержал товарища Сергей, чтобы направить деятельность старосты в мирное русло и отвлечь женскую половину группы от произошедших событий. — Да и за Светкой посмотри, она от шока, по-моему, еще не отошла. А то рванет в лес, где ее искать будем?

— Кому что, а Корневу лишь бы пожрать! Готовится уже, не переживай, — фыркнула не привыкшая оставаться в долгу староста, но, тем не менее, послушно направилась в нужном направлении.

Егор начал допрос:

— Ты кто?

Лицо пленника выразило полное непонимание, он пробормотал:

— Их фирште нихт.

Егор опешил: «Ну вот, приехали».

— Чего делать-то будем?

Сергей успокоил:

— Это-то как раз не проблема, я немецким довольно неплохо владею, в школе его учил, и потом, ты же знаешь, я в детстве с родителями в Казахстане жил. У меня много друзей-немцев было, практика разговорная хорошая. Он, конечно, странновато говорит, но думаю, мы поймем друг друга.

— Ну, давай, на немецком попробуем, я буду говорить, а ты переводи.

— Хорошо, говори.

Егор повернулся к пленнику, сделал зверскую физиономию и прорычал ему в лицо:

— Не кричи, отвечай тихо и спокойно, а самое главное, честно, иначе у меня рука соскользнет и я что-нибудь тебе нечаянно отрежу, ты меня понял?

Корнев перевел. Парень судорожно сглотнул и, не отводя круглых глаз от лица Ляшкова, осторожно кивнул.

— Кто вы такие, и что вам от нас было надо?

— Я — Альберт фон Зиг, оруженосец владельца этой земли и замка Грюненбург господина барона де Виверна, а они, — парень кивнул головой туда, где лежали трупы, — его воины.

— Интересная история, они тут че, в своей Прибалтике, решили встать на светлый путь феодализма? — удивился Корнев и поинтересовался у пленника:

— Какой сейчас год, по-твоему?

— Тысяча пятисотый от Рождества Христова.

При этих словах друзья переглянулись, и Сергей заметил:

— Ты, наверное, пацана слишком сильно по башке приложил. Чего-то язык у него больно уж странный, с трудом понимаю. Отдельные знакомые слова и фразы улавливаю и по смыслу догадываюсь.

Егор в ответ только непонимающе пожал плечами:

— Ну, давай, ври дальше.

— Три дня назад барон вызвал меня и приказал, чтобы я и Ганс отправились с Куртом, мы должны были схватить человека, которого он нам покажет. Мы выполнили приказ господина и ехали обратно, но уже стемнело, и мы решили остановиться на ночлег в лесу, неподалеку отсюда. Утром Ганс-арбалетчик почувствовал запах дыма, мы знали, что здесь никто не живет и поэтому пошли на разведку, дальше вы знаете. Я никого не убивал, пощадите меня!

— Что вы собирались с нами делать? — поинтересовался Корнев.

— Отвели бы к нашему господину, а он бы вас продал, вы — молодые, здоровые, такие рабы дорого стоят.

— Интересно, с чего это вы решили, что нас можно продать? — возмутились ребята.

— Все, что находится на земле барона, его собственность, и он волен поступать с ней, как захочет.

Сергей заметил:

— Судя по всему, твой господин — редкая скотина.

Фон Зиг философски пожал плечами — мол, «что есть, то есть».

— Кроме вас еще есть кто здесь, в лесу?

— Крепостной барона, которого мы взяли себе в помощь, и человек, которого мы везли к господину.