Семья Эскалант. Книга 1. Злата - Юлия Ларосса

Он играл довольно весомую роль в политической жизни страны, поэтому пропадал на работе или у себя в кабинете. При маме он чаще появлялся дома, но после её смерти от горя ушёл в работу с головой. Лишь иногда «выныривал», чтобы попытаться внести свою лепту в моё воспитание. Но чем больше он старался, тем сильнее я упиралась, и в итоге случался конфликт. Мама всегда говорила, что характер у меня в отца. Теперь я это понимаю, как и то, что мы не могли прийти к единому мнению, так как были одинаково упрямы и горды.

Моя любимая тётя, младшая сестра моей покойной матушки, Тесса Торесс – вдовствующая баронесса Вальверде. Удивительно, не правда ли? Дело в том, что тётушка полюбила молодого барона, а он ответил ей взаимностью. Они поженились, и вскоре мы породнились с современными аристократами из Испании. Наша семья часто гостила в доме тёти, а она с мужем приезжала к нам. К огромному сожалению, детей у них не было. Вся её материнская любовь и забота отдавались мне.

Когда я осталась без матери, было принято решение о моём дальнейшем обучении в одном из лучших университете Испании, в Барселоне. Испанский для меня – второй родной язык со времен сказанного первого слова. А получать образование в таком ВУЗе и жить в доме любимой и любящей тёти на тот момент было настоящей сказкой.

Хорошо помню то утро, когда отец пригласил меня к себе в кабинет, чтобы сообщить неожиданную новость. Вернее, его очередной приказ.

Я как раз вернулась с конной прогулки к берегу речушки, что протекала рядом с нашим домом. Пришлось встать чуть ли не с рассветом, что было для меня чрезвычайной трагедией. Днём должен быть выпускной экзамен в танцевальной школе, а я к нему абсолютно не готова. Что отвлекло меня от подготовки, честно говоря, уже не помню. У меня была масса дел намного интересней, чем изучение ненавистных мною танцевальных па.

О, какими же глобальными казались мне на тот момент проблемы, донимавшие меня!

Я горько улыбнулась, вспоминая, как входила в кабинет отца, нахмурившись и всем своим видом выражая упрямый несломленный дух.

Если бы я знала, что в этот день вижу отца в последний раз! Если бы можно было вернуть время назад, пережить этот момент заново! Я бы обняла его, погладила тёмные волосы, тронутые серебряной сединой, поцеловала нахмуренный лоб и, положив голову на отцовское плечо, просидела бы так до самого отъезда.

Тысячи раз я проматывала в памяти моменты нашей последней встречи. Мне казалось, я помню всё: его тяжёлые вздохи, угрюмый взгляд, скрип ручки о бумагу, когда он размашисто что-то пишет, солнечных зайчиков на его столе…

Тогда мы говорили в последний раз. Мы поссорились, что было привычно для нашей семьи. Отец повелительным тоном сообщил о моём незапланированном и срочном отъезде в Испанию, даже и не объяснив причин такой спешки. Ведь мы планировали моё поступление в Университет Барселоны только через полгода. На все мои вопросы отвечал нехотя или просто игнорировал их. Не сказал он мне и о сроках пребывания вне дома.

Я ушла, хлопнув дверью. Проплакав несколько часов, всё же собрала вещи и уехала, даже не обняв на прощание отца.

Как и для каждой семьи, потеря близкого человека – это тяжелейшее испытание. Но мы его, очевидно, не прошли.

* * *

В то время я была совершенно беззаботной и оттого неосознанно счастливой семнадцатилетней девушкой. Теперь я это ясно понимаю. Моя жизнь была такая же, как и у всех. Состояла она в основном из учёбы, каких-то увлечений и посиделок с друзьями. Хотя нет, скорее со знакомыми. Ведь друг – это очень важное звание, которое заслуживается годами.

За свои семнадцать лет впервые мне захотелось по-настоящему эмоционально сблизиться лишь с парой ребят из Испании – Марией Риверо и Адрианом Эспехо.

Мария была дочерью из графской семьи, с которой очень дружна тётя. Она красивая девушка моего возраста с осветленными волосами и карими глазами. Настолько мила и проста в общении, что мне было намного комфортнее именно с ней, чем со своими землячками.

Что же касается Адриана, или коротко «Эйд», он не был из семьи дворян. Его отец был известным и талантливым учёным-математиком, которого чтили и уважали практически во всех кругах общества. Оттого Эйд принимал чересчур умный вид и такое же поведение. Он был высоким худощавым парнем, с копной взъерошенных волос каштанового цвета и тёмно-серыми глазами. Если бы он носил не контактные линзы, а очки, и одевался не настолько стильно, то был бы схож с нашими так называемыми «ботаниками».

Мы втроём учились на втором курсе в «Universitat de Barcelona», коротко УБ. Мы с Марией – на филологов, ну а Эйд, разумеется, на математика.

Возвращаясь к поиску ключевого момента в жизни, я перелистываю воспоминания, словно страницы когда-то любимой книги. Мне вспомнилась самая первая трагическая глава в моей барселонской истории, тогда ещё не имевшая ни одного намёка на драму. Наоборот, всё начиналось наивно, сказочно, романтически. Но вскоре разрушилось быстрее песочного замка, который окатила волна прилива…

Летнее солнце близилось к закату, когда я остановила тётушкин «Сиат» у крыльца загородного особняка родителей Марии в элитном районе Саррия. Сегодня в честь её дня рождения были запланированы увеселительные мероприятия, растянутые на весь уикенд.

Я вихрем взлетела на подъездное крыльцо. Я опаздывала, что бывало крайне редко и жутко меня раздражало. Тётушка страдала мигренью. Мне необходимо было дождаться доктора, дабы убедиться, что всё в порядке и нет никакой угрозы для здоровья моей любимой родственницы.

Всё ещё переживая по этому поводу, я мимолётом вспоминала уговоры и убеждения тётки поехать на празднества. Ведь она мечтала выдать меня замуж за испанского парня, чтобы навсегда удержать в этой стране. И на это у неё было впереди ещё четыре года – пока я учусь.

У моего отца были совершенно противоположные намерения. К тому же, он недолюбливал мою жизнерадостную тётку и неоднократно довольно прозрачно намекал: «…свяжешься с испанцем, то доучиваться будешь в кулинарном лицее на родине».

А вот в лице Марии Тесса нашла соратника в этом деле, и уже год они всё подбирали мне «принца», каждый раз подстраивая какие-то «случайные» встречи, знакомства с достойными, по их мнению, кандидатами.

Но я стоически всё это терпела и не шла на поводу, забавляясь их попытками. Я горячо любила свой дом, мечтала о карьере учёного-филолога, и никакие «принцы» меня не привлекали, даже если они и были бы в буквальном смысле принцами.

Только я вошла в холл дома Риверо, как навстречу уже летела Мари со счастливой улыбкой на утончённом лице, обрамлённом светло-золотистыми локонами. Очень не свойственно для дочери графа и графини Испании!

– Как круто, что ты всё же решила приехать! – защебетала подруга.

После этого я искренне поздравила её с праздником и вручила свой подарок – изготовленную вручную шкатулку для украшений. Примитивно? Но чём можно удивить молодую дочь из семьи современных аристократов?!