Успешное покорение мира - Фрэнсис Скотт Фицджеральд

Ошарашенные, мальчики выскочили на крыльцо. В самом конце улицы мелькали две удаляющиеся фигурки. Сложив ладони рупором, Бэзил и Джо стали кричать им вслед. Фигурки остановились, обернулись — и, откуда ни возьмись, рядом возникло множество других; вывернувшая из-за угла «виктория», грохоча по мостовой, подкатила к крыльцу. Праздник начался.

При виде Долли Бартлетт у Бэзила перехватило дыхание; он бы предпочел унести ноги. Это была незнакомка — определенно не та девочка, которую он обнял неделю назад. Перед ним брезжило видение. Прежде он не знал, как она выглядит, и воспринимал ее как воплощение времени или погоды: когда воздух был свеж и прохладен, она была свежестью и прохладой; когда летними вечерами окна домов светились таинственным желтым светом, она и была тайной; когда музыка навевала вдохновение, грусть или радость, она и была сама музыка: «Красное крыло», «Алиса, куда ты идешь?», «Свет серебристой луны».

Более хладнокровный наблюдатель сказал бы, что у Долли по-детски золотистые волосы, заплетенные в тугие косички; лицо правильной формы, милое, как у котенка; ноги либо благовоспитанно скрещены в лодыжках, либо беспрепятственно свисают со стула. В свои десять лет она была такой настоящей, уверенной в себе и подвижной, что о ней грезили многие; те приемы, что вырабатывались многими поколениями — долгий взгляд, след улыбки, сокровенный шепот, нежное прикосновение, — она усвоила раньше положенного срока.

Оглядевшись вместе с другими в поисках хозяйки дома и не найдя никого похожего, Долли бочком прошла в гостиную и присоединилась к возбужденному девичьему хору шепотков и хихиканья. Такой же защитный кружок образовали мальчики, за исключением двух беззастенчивых шкетов лет восьми, которые, воспользовавшись смущением старших, мозолили им глаза, носились по комнате и пронзительно хохотали. Минуты тикали, но ничего не происходило; Джо и Бэзил переговаривались между собой свистящим шепотом, едва размыкая губы.

— Давай начинай, — бормотал Бэзил.

— Сам придумал — сам и начинай.

— Но компашка-то у тебя собралась. Чем так стоять, лучше сразу по домам разойтись. Скажи: давайте поиграем, а потом выбери себе какую-нибудь и веди в другую комнату.

Джо недоверчиво уставился на него:

— Ты что! Пусть девчонки начинают. Попроси Долли.

— Еще чего.

— Тогда Марту Робби, что ли?

Марта Робби, сорванец в юбке, не внушала им ни страха, ни благоговения; эту можно было попросить о чем угодно, как сестренку.

— Послушай, Марта, скажи девочкам, что сейчас будем играть в почту.

Марта в негодовании отпрянула.

— Ни за что! — сурово отрезала она. — Не буду я им ничего говорить.

В подтверждение своих слов она побежала к девочкам поделиться:

— Долли, угадай, чего хотел Бэзил? Он потребовал, чтобы…

— Замолчи! — не выдержал Бэзил.

— …играть в почту…

— Замолчи! Ничего такого мы не требовали.

В этот миг прибыл кое-кто еще. По ступеням поднималось — не без помощи шофера — инвалидное кресло, а в нем восседал Карпентер Мур, старший брат Альберта Мура, того самого, которому Бэзил утром пустил кровь. На веранде Карпентер отказался от услуг шофера и ловко подкатил к собравшимся, надменно поглядывая сверху вниз. Недуг сделал из него тирана и скандалиста.

— Всем привет, — сказал он. — Джо, приятель, как поживаешь?

В следующий миг он нашел взглядом Бэзила, развернулся и подъехал к нему.

— Ты расквасил нос моему брату, — негромко выговорил он. — Увидишь, что будет, когда моя мать поговорит с твоим отцом.

Выражение его лица сразу переменилось: он засмеялся и как бы в шутку огрел Бэзила тростью.

— А чем вы тут, собственно, занимаетесь? Можно подумать, у каждого кошка сдохла.

— Бэзил хочет поиграть в «угадай кто».

— Ничего подобного, — стал отпираться Бэзил и поспешил добавить: — Это Джо придумал. Для того нас и позвал.

— Неправда! — с жаром воскликнул Джо. — Это все Бэзил.

— Где твоя мать? — обратился Карпентер к Джо. — Она знает, что здесь творится?

Джо попытался выкрутиться:

— Она не возражает… То есть она разрешила играть в любые игры.

Карпентер фыркнул:

— Не может быть. Родители не допускают таких пакостей.

— Я подумал, если просто так, от нечего делать… — слабо забормотал Джо.

— Он подумал, надо же, он подумал! — вскричал Карпентер. — Отвечай: ты когда-нибудь бывал на домашних праздниках?

— Бывал…

— Отвечай, если ты в самом деле бывал на домашних праздниках — в чем я сильно сомневаюсь, — то должен знать, чем там занимаются люди. Приличные люди.

— Слушай, пойди утопись в озере, а?

Все растерялись: эта фраза прозвучала издевкой, потому что Карпентер был парализован от пояса и ниже; он при всем желании не смог бы никуда пойти. Карпентер замахнулся тростью, но тут же одумался, потому что в гостиную вошла миссис Шуновер.

— Во что играем? — мягко спросила она. — В «угадай кто»?

Трость Карпентера легла к нему на колени. Он смешался, а некоторые — еще больше. Джо и Бэзил были в полной уверенности, что телеграмма сработала, а теперь оставалось только предположить, что миссис Шуновер их раскусила и вернулась. Но на ее лице не было и следа гнева или тревоги.

Карпентер быстро пришел в себя:

— Да, миссис Шуновер. Мы только начали. Бэзил водит.

— Я уж забыла, как в нее играют, — попросту сказала миссис Шуновер. — Кажется, под музыку? Давайте я буду вам аккомпанировать.

— Отлично! — воскликнул Карпентер. — Пускай теперь Бэзил возьмет подушку и выйдет в коридор.

— Я пас, — быстро отказался Бэзил, чуя подвох. — Пусть кто-нибудь другой водит.

— Тебе водить. — Карпентер был непреклонен. — Сдвигайте все диваны и кресла в один ряд.

Среди тех, кому не понравился такой поворот событий, оказалась и Долли Бартлетт. Она была сконструирована очень хитро, с удивительной способностью пробуждать эмоции, и сейчас весь ее механизм содрогался от вынужденного простоя. Долли чувствовала себя обманутой и обделенной, но всегда могла рассчитывать на появление решительного мужского персонажа. Он в любом случае нашел бы отклик в ее душе, но она не теряла надежды, что им окажется Бэзил, одинокий волк, обладавший в ее глазах романтической притягательностью. Она нехотя заняла место в одном ряду с другими, а миссис Шуновер тем временем стала наигрывать «Каждое движенье — это маленький рассказ».

Когда Бэзила насильно вытолкали в коридор, Карпентер Мур объяснил свою задумку. Пусть сам он никогда в жизни не участвовал в подобных играх, это не мешало ему диктовать правила, и подчас — вот как теперь — весьма своеобразные.