Гадес - Расселл Эндрюс

Ланье, спеша убраться подальше и от трупа, и от старшего, вылез из кабины и забрался в кузов. Через минуту он услышал голос Тернера:

— Эй, нашел что-нибудь?

— Да нет! Он, похоже, спортинвентарь вез. Перчатки, футболки, еще фигня разная… — Засунув руку в лопнувшую от удара коробку, Ланье вытащил кожаную бейсбольную перчатку. — Как Мэтта Лотона вообще на поле выпустили? — спросил он.

Но напарник не откликнулся. Ну да, Тернер же в бейсболе не спец. Он больше по футбольной части. Небось, знать не знает, кто такой Мэтт Лотон.

Дождь припустил еще сильнее, хотя казалось, сильнее уже некуда. В тесном кузове Ланье стало не по себе — полное впечатление, будто снаружи дубасят по обшивке, вопя, чтобы он убирался подобру-поздорову.

— Сейчас «скорая» подъедет! — донесся сквозь грохот голос Тернера. — Пока дождешься, воспаление легких схватишь.

Он направился было к «таурусу», пообщаться с блондинкой, но на полпути его остановил оклик Ланье.

— Уэйд, стойте!

— А?

— Вам лучше самому посмотреть.

— Меня тут скоро зальет, Морган! Ну, что у тебя?

— Не знаю, но лучше вам глянуть.

Вода полилась за шиворот, не спасал даже плащ, и Тернер, вздохнув, полез в кузов. Луч фонарика высветил напарника, присевшего на корточки в дальнем углу.

— Вот, глядите. Тут какой-то потайной отсек.

Тернер, пригнувшись, подобрался поближе, расшвыривая на ходу высыпавшийся из коробок инвентарь, и посветил, куда показывал Ланье. Младший не ошибся. Кузов-то с двойным дном… Когда луч фонарика заплясал по углам, Тернер увидел, что отсек занимает почти три четверти пространства под полом. При аварии обшивка местами треснула. Засунув руку поглубже, Ланье выкатил какую-то болванку и охнул от тяжести.

— Ничего себе! Чугунная, что ли?

— Похоже на золотой слиток. — Тернер заговорил потише, почти благоговейно. — В Форт-Ноксе такие были.

— Да, но золото… оно же, ну… желтое? То есть золотое?

— Наверное. Я только в кино видел. Как там назывался этот фильм про Джеймса Бонда, с Шоном Коннери?

— «Голдфингер», — подсказал Ланье.

— Ну да. Там оно было желтое.

— Тогда, может, это серебро? Серебряные слитки. Раз не золото, значит, серебро, а?

— Может, — согласился Тернер. — Только я тебе вот что скажу: золото или серебро, а в машине этого ниггера оно явно лишнее.

Через десять минут примчались две «скорые». Первая увезла блондинку в больницу, вторая — тело Тедди Ангела в морг. Примерно час спустя появился эвакуатор и утащил грузовик в участок, где служили Тернер и Ланье.

У государственной полиции штата Техас ушло пять дней, чтобы подтвердить предположение Уэйда Тернера. Неизвестный груз в машине Тедди Ангела был и впрямь «лишним». В ходе короткого расследования удалось установить, что грузовик числится в угоне — объявлен в розыск в Цинциннати, Огайо, три месяца назад. За это время его успели полностью переоборудовать, перекрасить и перебить номера. На бортах значилось название фирмы, торгующей спортинвентарем, «Спорттовары Херши», но на самом деле такой компании не существовало. Разрешение на ввоз для предъявления на мексиканской границе, найденное в бардачке, — липа. Да и мексиканская компания «Эль спортива мексикана», которая по документам фигурировала как заказчик, — тоже фикция.

Водительские права у Тедди были выписаны на чужое имя, даже не на Эдварда Ангуля, что было бы логично, а на уроженца города Истон, Пенсильвания, умершего восемь лет назад в двухлетнем возрасте. По выражению криминального эксперта, осматривавшего тело, у Тедди «подкорректировали пальчики». То есть подровняли на концах, чтобы отпечатки нельзя было идентифицировать. К стоматологу Тедди ни разу в жизни не обращался (небось и зубы-то чистил по настроению), поэтому установить его личность через дантистов тоже не вышло.

Все ниточки вели в никуда. Ничего более-менее достоверного ни полиция, ни ФБР, вскоре подключившееся к расследованию, про грузовик и водителя не выяснили и выяснить в скором времени не надеялись.

Однако загадочный груз в потайном отсеке был самым настоящим и осязаемым. Тяжелые металлические болванки.

Спустя шесть дней после аварии на шоссе начальник Уэйда Тернера и Моргана Ланье вызвал обоих полицейских к себе, чтобы посвятить их в результаты расследования. (Впрочем, какие там результаты, похоже, «висяк» обеспечен…) Однако про то, что машина в угоне, а у водителя подрезаны подушечки пальцев, капитан рассказал. Ну и про слитки в тайнике тоже.

Это оказалось не золото. И не серебро.

Платина.

Цельная, высокопробная платина в слитках — неустановленного происхождения и принадлежности. Стоимостью в три миллиона долларов.

Непривычные чувства испытывал в данный момент Джастин Уэствуд, настолько непривычные, что даже не знал, как с ними обращаться. Во-первых, он ощущал удовлетворение. Во-вторых, блаженство. Да что там, пожалуй, даже счастье. Прекрасно понимая, что дело нечисто, Джастин решил разобраться, чему обязан неожиданным поворотом событий.

Один из виновников радужного настроения красовался перед ним на столе: уже второй за последние полчаса бокал мартини с двумя острыми оливками, фаршированными перчиком халапеньо. Да и косячок оказался неплох. Интересно, что будет, если кто-нибудь из младших копов решит заглянуть к Джастину и увидит, как он тут отрывается? Хотя, наверное, ничего не будет. Должность начальника полиции имеет свои преимущества.

Уже почти год в Ист-Энд-Харборе, маленьком курортном городке на Лонг-Айленде, стояло затишье. Если спокойствие и нарушалось, то редко и по мелочам. Раздухарившиеся подростки перевернули пару мусорных баков. Три кражи со взломом. В первом случае грабитель вынес только еду из холодильника; второй так сильно порезался, когда лез в дом через разбитое окно, что сам вызвал «скорую»; третьим налетчиком оказался бывший возлюбленный хозяйки, решивший забрать подаренные сережки. Когда выяснилось, что сережки вовсе не бриллиантовые и красная цена им сорок семь долларов, потерпевшая махнула рукой и сняла все обвинения, а для себя окончательно списала бывшего со счета.

Джастин начал привыкать к тишине и покою. В свое время ему довелось хлебнуть такого, что нормальному человеку и в страшном сне не приснится. Сейчас кошмар вроде бы развеялся, и не в последнюю очередь благодаря обнаженной красавице, раскинувшейся рядом на кровати. Опираясь на локоть, она потягивала второй мартини. Джастину хватило бы просто водки, он бы и со льдом заморачиваться не стал, но гостье вздумалось поиграть в бармена, поэтому она предусмотрительно прихватила с собой бутылку вермута, оливки и даже бокалы для мартини, нисколько не сомневаясь, что у Джастина на кухне такой роскоши не водится. Заявив с порога, что попытки снова накормить ее пиццей или жуткой китайской едой не пройдут, она вручила хозяину дома два куска говяжьей вырезки. Ну и доходчиво объяснила, что продукты ей привезти несложно, а вот у плиты она первый и последний раз стояла лет в двенадцать и повторять эксперимент не намерена. Проинспектировав содержимое холодильника, Джастин поинтересовался, устроят ли гостью на гарнир спагетти с оливково-чесночной заправкой и лепестками жгучего перца. Она ответила, что вполне устроят, только тогда сначала поцелуи и все остальное, а уж потом — чеснок. Он не возражал. Так что первый мартини гостья допивала уже раздетой, пока Джастин ставил в CD-проигрыватель «Стики фингерз». Заводная «Лунная миля» и жаркая «Это я стучу, открой», как раз под настроение. Потом она потянула его к себе, и они от души занялись любовью. Нет, не то слово. Они просто друг на друге живого места не оставили. И это было незабываемо!