Крутая Бамбина - Маргарита Смирновская

— Что?

Я не поняла. О чем он меня спрашивает?

— Что-то не так? Хочешь спросить? — продолжал он, даже не глядя на меня. И до меня дошло: я все это время смотрела на него и молчала.

— Да, — быстро сообразила я. — Ты приказал ехать с тобой…

— Это деловой обед, — быстро ответил он. — И я тебе уже говорил, личное решаем после рабочего дня.

Ну конечно! Как я могла забыть об этом каменном темпераменте! И я сама виновата, что пустила слух, будто я его девушка. Теперь на все деловые встречи, где нужна пара, я буду ходить с ним в приказном порядке. Все справедливо. Заслужила. Но почему он решил подыграть? Мне назло? Это меня раздражало и выводило из себя.

Миша привез нас в знакомое заведение. В нем когда-то проходили поминки Павла. Мы сели за столик у окна, нам подали меню. И я поняла, что есть совсем не хочу. Я настолько напряжена, что о еде даже думать не могу. Заказав себе какой-то жульен и кофе, я спросила наконец:

— Разве это деловой обед? Мы только вдвоем. Или кто-то еще опаздывает?

— Да, мы будем только вдвоем, — спокойно ответил он. — Но это деловой обед, потому что мы будем решать деловые вопросы.

Вот тут меня как кувалдой огрели. Он совсем не хочет ко мне относиться как к девушке! Я гожусь только для делового общения! Поверить не могу! А я ради него стреляла в людей, а я… И тут у меня в голове что-то щелкнуло. А я влюбилась в этого бесчувственного педанта! Да он быстрее мотоцикл за окном заметит, чем проходящую рядом красивую девушку! А уж такую, как я, разве что в охрану возьмет. Для его личного секретаря я слишком страшная.

— Ты согласна?

Я выпучила на него глаза. Ей-богу, я так расстроилась, что ни слова не услышала.

— Я обещаю, это не повредит твоему здоровью, — продолжал он, улыбаясь.

Михаил долго смотрел на меня и вдруг сказал:

— Ты не слушала меня.

— Да, прости…

У меня пылали щеки, и я уже злилась на свою рассеянность.

— О чем думала? Я же предупредил, что это деловая встреча, значит, ты еще на работе и не должна расслабляться.

У меня как назло в голове ничего не всплывало. Ну не правду же ему говорить! Что, мол, влюбилась в тебя, такого черствого придурка, и теперь не знаю, что с этим делать!

— Все, я слушаю тебя.

Миша тяжело вздохнул и, переплетя пальцы рук, стал гипнотизировать меня взглядом.

— Я предлагал тебе стать моим личным телохранителем.

— Что?!

От неожиданности я даже встала. Так и думала, что я только в охранники гожусь!

Миша вскочил вслед за мной и, положив свою руку на мою, проникновенно сказал:

— Подожди убегать. — Его голос еще стал тише. — Выслушай сначала. Сейчас для нас настали сложные времена. Мне нужен человек, которому я могу полностью довериться. А ты показала, что тебе доверять можно.

— И как? — Я села. — Крякнула твои программы?

— Не сняла ни копейки с карточек и передала их мне. Помогала и спасала меня. — Миша тоже сел. — Разве этого мало? Ты честная. Когда ты считала меня убийцей, так и говорила мне в лицо. Сейчас ты мне веришь, а я тебе. Думаю, взаимного доверия достаточно, чтобы тесно сотрудничать. И к тому же ты отличный слух пустила. Теперь никто даже не догадается, что я под охраной. Все будут тебя считать моей девушкой.

— Так я буду тайным телохранителем?

— Да. И по вечерам будешь ездить со мной на обучение. Тебя лечил наш семейный врач, под его присмотром тебе выпишут норматив занятий. Это твоему здоровью не навредит, обещаю.

Почему он на меня так смотрит и улыбается? Он меня смертельно обидел, но его совесть от этого совершенно не страдает! Как можно таким жестоким быть?

— Ты согласна мне помочь?

— Так это и есть твои безумные приключения?

— Еще нет. — Сейчас Миша, как его брат Пашка, расплылся в самодовольной улыбке, когда понял, что я почти сдалась. — Но уверяю: как только согласишься, получишь их сполна.

Нам принесли заказ. У меня было несколько секунд, чтобы принять решение. Как можно стерпеть такое унижение? Уверяю тебя, Высоковский, придет время, и ты еще за все мне ответишь! И Сметой. ру и 1С ты уже не отделаешься…

— Я согласна, — пробубнила я.

Что, собственно, я теряла? Буду просто больше времени проводить с этим жестоким педантом. Авось ему мозги вправлю. Ну, или жизнь ему испорчу, как он мне. Прекрасная возможность.

— Сейчас ты на меня так смотришь, что я чувствую себя под дулом твоего травматика, как в прошлый раз в твоем дворе, — заметил он, приступая к еде.

Я закашлялась, вспомнив тот момент. И рванула в туалет. Там, умываясь, я не выдержала и выругалась. Как вообще он понял, о чем я думаю? А чувство действительно похожее… Сейчас я так же недовольна им и хочу его отмутузить хорошенько. И как я буду с ним всегда рядом находиться? Я ведь при нем есть даже не могу! Я и так до того худая, что мой начальник на каждом углу жалуется, что ему в секретари мощи подсунули, а ведь секретарша — лицо компании, а тут, дескать, такое уродство! Ну все, прощайте, надежды моего начальства!

Умывшись и собравшись, я решила для себя, что не могу влюбиться, так как я во всех парнях вижу домогателей, а этот еще и сноб, его не за что любить. Я просто… как он там сказал…честная и добрая и перепутала доброту с любовью, но жизнь я ему все-таки испорчу! Это надо же, девушку взять в охранники, разбив все ее светлые надежды! Придурок!

Когда я вернулась к столику, Михаил допивал кофе. Я едва съела пару ложек, и вдруг он сказал, посмотрев на часы:

— Пора.

Уже в машине мы продолжили наш незаконченный разговор:

— Если ты не передумала, то начнем занятия сегодня.

— Не передумала, — буркнула я. — Что будет входить в мои обязанности?

— Моя безопасность. — Он посмотрел на меня. — Наблюдать вокруг и следить, чтобы мне никто и ничто не угрожало. Оплата будет достойной. Или тебя зарплата не волнует?

Он надо мной смеялся!

— Почему не волнует? Очень даже волнует!

Миша усмехнулся:

— И еще тебе придется переехать в мой дом.

— Что? — Я была крайне удивлена. — С какой стати?

— Личная охрана должна всегда находиться рядом с объектом наблюдения. Это твоя работа.

Как-то стало от этого совсем уныло. Никогда еще слово «работа» не вызывало у меня столько тоски. А с другой стороны, я даже представить не могла, что буду жить в его доме в качестве охраны. Смешно и обидно. Знала бы — ни за что не согласилась бы выходить к нему на работу. Ведь только для этого он меня вынудил устроиться к нему. А я-то думала!

Сэтими горькими мыслями я не заметила, как мы уже подъехали к офису. На проходной нас ждал сюрприз. Я узнала секретаршу Ефимова, что сидел в изоляторе, пока шло следствие по убийству Павла. Она была ярко накрашена и красиво одета, но при всем этом со страдальческим выражением лица, и я могла поклясться, что она недавно плакала. Увидев Высоковского, она бросилась к нему и умоляюще заныла: