Бесчувственные - Виталина Дэн

— Ты только себе хуже делаешь! Как знаешь. — Порывисто развернулся и размашистым шагом покинул меня. Не теряя больше времени, отправилась в подземку.

******

— Сука-а-а! — пнула шапку с железными копейками.

За весь день пять рублей? Пять?! Что это, черт возьми? Смотрела, как рубли катятся по полу, крутятся пару секунд и валятся на холодный мрамор. Оглядела с ненавистью мимо проходящих дипломатов и дамочек, у которых наверняка в кошельке имелась пара купюр.

«Нет! Не вздумай! Тебе не нужны проблемы с ментами».

Протяжно вздохнула и двинулась на выход из метро. Куда? Куда податься? Я не строила планы на будущее. Таким, как мы — нельзя. В итоге будет больно ударяться о землю. Я жила по понятному себе распорядку. Жила одним днем. Каждый день старалась прожить и не сдохнуть где-то под забором.

Остановилась около забора, ограждающего пешеходную площадку от реки Обь. Наклонилась над невысоким забором. Схватилась дрожащими пальцами за холодный кусок металла и зажмурила глаза. Тело начало сотрясать в лихорадке, перед глазами черные точки, а кончики пальцев начали неметь.

Распахнула глаза и глубоко задышала, стараясь погасить рефлекс тошноты.

— Сейчас… сейчас, должно пройти. — Прошептала в тишину и смотрела на струящийся пар изо рта.

Шмыгнула носом и потерла устало переносицу, чувствуя, как начали трястись ноги. Ничего, и это пройдет. Но спустя секунды резко подалась вперед и начала фонтанам извергать из себя содержимое. А там ничего нет. Одна вода с белой пеной.

Отплевываясь, вернулась в исходное положение. Задумавшись, направила взгляд на воду. Зажмурила глаза и вытерла рукавом пальто грязный рот. Почувствовала, как глаза начинают слезиться, а в носу защипало. Надавила со злостью на глаза, жестко стирая, давя, будто хотела вдавить глазные яблоки,

чтоб вытекли. Нет. Не пророню ни слезинки.

Решив окончательно, развернулась и побрела к Анвару на рынок. Другого выхода нет. Иначе я загнусь от голода. Придется потерпеть. Жрать захочется, и не то сделаешь. Перегрызешь глотку любому за кусок хлеба.

*****

— Ойй. Мой красивый пришла! Надумала, ламази агджик.* — маленькие глазки на выкате сверкнули. Улыбка расползлась на одутловатом лице.

Посмотрела в сторону, последний раз обдумывая, но услышала дразнящее:

— Фрукты, овощи сегодня утром привозили! Вкусно, свежий! Мммм… — и губами причмокивает.

Сука, видит, что готова уже руку себе по локоть отгрызть. Увидел, что сдалась, и улыбка растянулась до ушей, показывая темные, гнилые зубы. Тошнота снова подкатила к горлу, но старалась удержать все в себе, иначе не видать мне его «вкусно, свежий» фруктов.

— Ламази, ты знаешь какой оплата, — и косит глаза в подсобное помещение.

Запрокинула голову, смотря на затянутое серое небо. Ну что? Сегодня я даюсь всем ублюдкам! Праздник у них, что ли?

— Пошли! — не дожидаясь его, пошла в указанное ранее место.

Зашла в небольшую комнатку, от силы ей не дашь и пяти квадратных метров. Сняла пальто и наклонилась к берцам. Медленно расшнуровывала обувь, лихорадочно моля, чтобы этот идиот передумал и просто дал немного еды, но он молчал. Нависал практически надо мной и громко дышал мне в затылок.

Скрипнула зубами. Ну что, Чича? Откроешь еще для себя новые грани!

Разделась догола и повернулась к нему. Склонила голову на бок и широко улыбнулась, при этом разводя в стороны руки. Посмотрел с опаской на меня. Глаза горят уже знакомым предвкушением. Да, знал бы Риза, чем я сейчас занимаюсь. Посмеялся. И вправду, дура, могла бы хотя бы с симпатичным

парнем, да и денег срубить, а не просто за жрачку.

— Долго будешь смотреть? Я и передумать могу! Бу! — на последней фразе резко к нему наклонилась и громко издала звук.

Подпрыгнул, не ожидая ничего такого от меня. Быстро закивал головой и начал расстегивать штаны. Медленно закрыла глаза и приготовилась ждать окончание самой невыносимой пытки.

Когда открыла, увидела, что уже вытащил вялый маленький член и старается дрочить его. Теребит его нервно в желании, чтобы встал. Его толком даже и не видно из-под обвисшего пуза. Глядя на все это, не смогла промолчать:

— Извини, друг. Не я, тебе нужна. — Хохотнула издевательски, чем выбесила его еще больше.

— Сделай тоже. Не стоять просто так. Потрогать себя! — ух ты, как разошелся. Ну, давай посмотрим, на что ты способен.

Притронулась к груди, слегка проводя по ней пальцами. Зажала между двумя пальцами сосок и потерла, а у этой лягушки рот приоткрылся, и слюна стекает по подбородку. Фу, мразь!

— Даще, даще… — нихера непонятно из-за его акцента. Раньше не блистал талантом, а из-за возбуждения так вообще стукнулся башкой и забыл его. Повела рукой по животу к расщелине между ног, но, не успев еще до нее добраться, как увидела, что он затрясся в судорогах. Закряхтел, повизгивая.

Господи, что за мужики? Что Шара, что вот этот брюзга…

— Айо, айо, лав*. Ааааа! — И мелкой струей брызнула сперма.

— Попробуй хоть каплю на меня пролить! — прорычала сквозь зубы. Еще не хватало, чтобы его кончина на мне была.

Быстро за секунды напялила на себя одежду и выбежала к его прилавку, пока он себя приводил в порядок. Накидала себе жратвы в пакет и увидела орехи. Грецкие. Мои любимые. В коробке, орешек к орешку, крупные, красивые. Сглотнула и потянулась за ними, но тут же услышала окрик со стороны.

— Эййй, кудаа? Эта уже другой плата! — и смотрит, пидор, масляно. Да я лучше сдохну, чем под тебя лягу. Лучше с голода помирать, чем под такого. Никогда не дам даже пальцем себя коснуться.

Показала ему средний палец и пошла в сторону метро. Вытащила с шуршащего пакета помидор и, не стесняясь, начала есть.

В метро нет мажоров? Верно? Они на родительских тачках разъезжают. Они даже рядом не сядут с простыми людьми. Подняла кверху пакетик, размышляя, что надолго не хватит. Сегодня все сожру, а что завтра? Снова пять рублей, как сегодня? Или двести рублей, как два дня назад. Нужны

деньги…

А если? Если, аккуратно? Нежно, неторопливо? Там у многих найдется в кармане то, чем можно поживиться. Смогу ли украсть? Да! Как раз плюнуть. Но вот если попадусь, то к ментам не хочу. Я наслышана, как они обращаются со шлюхами и бродягами. Была ни была, рискнем!

* Берцы — высокая обувь на массивной подошве и шнуровке.

* Ламази акджик — красивая девочка.

* Айо, айо, лав — да, да, хорошо.

Чича.

Да Вы, издеваетесь! Гневно смотрела на тот беспредел, что устроили менты в метро. Бля…

— Ты, че так поздно пришла? — услышав, заданный мне в требовательной форме вопрос, даже не повернулась к нему. Решила пропустить мимо ушей.