Возвращение оракула - Сергей Шведов

— Какой кошмар, — только и сумел вымолвить потрясенный Углов.

Сухарев с ним был согласен, но, как человек выдержанный, поживший и много чего на своем веку повидавший, не спешил выплескивать свои эмоции наружу. Приобретенный на службе опыт подсказывал Василию Валентиновичу, что за всякой на первый взгляд чертовщиной прячется корыстный интерес. А в данном случае он не просто прятался, он заявлял о себе в полный голос кругленькой суммой в миллиард долларов. Надо отдать должное Лютикову, нюх не подвел его и в этот раз. Но каков Рябушкин-то! Это если он милиционерам отвалил по двести тысяч от щедрого сердца, то сколько же на его долю досталось от большого пирога?

Вслух этот вопрос прозвучал из уст следователя Углова, которого мучили те же вопросы, что и Сухарева. Это случилось, когда они на «жигулях» отъезжали от морга, скользя лысыми колесами по мокрому асфальту. Весна уже вступила в свои права, приукрасив деревья нежными зелеными листочками. Кабы не свалившиеся на голову заботы, Сухарев, возможно, и порадовался бы пробуждению природы от долгой зимней спячки, хотя подобная сентиментальность была не в его характере.

— Если верить анониму, приславшему письмо в прокуратуру, то речь идет о ценностях примерно в четыре миллиарда долларов, — спокойно отозвался на вопрос коллеги Сухарев.

— Мама дорогая, — только и сумел вымолвить Углов.

— Государству ценностей предъявили всего на миллиард. Ценности предъявила некая Хлестова Светлана Алексеевна. Якобы она нашла клад, спрятанный бывшими владельцами дворца, развалины которого она приобрела вместе с земельным участком близ села Горелова.

— А Рябушкин здесь при чем?

— Рябушкин, как ты знаешь, опытный юрист. Он и взял на себя переговоры с государством. Кладоискательнице положен по закону немалый куш, а наше государство не любит расставаться с деньгами. Но в данном случае оно, кажется, изменило своим правилам и выплатило причитающуюся расторопным людям сумму сполна.

— Ну а вампиры-то тут при чем? Откуда взялись Дракула и Калиостро?

Вопросы Угловым были заданы очень интересные, но, к сожалению, следователь Сухарев ответов на них не знал. Конечно, обнаружение клада ценой в миллиард долларов само по себе событие незаурядное, но обстоятельства, его сопровождавшие, вообще не лезли ни в какие ворота. И работники прокуратуры, посовещавшись между собой, вынуждены были констатировать это как факт.

— По-моему, это афера, — покачал головой Углов. — С далеко идущими последствиями. Помяни мое слово, Василий Валентинович, мы еще хлебнем с этим делом горя.

Сухарев с такой оценкой коллеги был согласен, однако продолжать разговор в том же духе счел неразумным. В конце концов, профессионал в своей работе должен исходить из факта, а нафантазировать можно целый короб. Фактом пока что был исчезнувший труп, вот от него и следовало танцевать.

— Кстати, откуда он взялся?

Труп, по словам Углова, обнаружила соседка Мария Филипповна. Просто бдительная старушка очень удивилась, что дверь в соседнюю квартиру, где давно уже никто не жил, распахнута настежь. Обнаружив в комнате на ковре бездыханное тело, соседка страшно перепугалась и побежала звонить в милицию. По словам свидетельницы, труп буквально плавал в луже крови. Однако прибывшая на место преступления следственная бригада никакой крови не обнаружила, как не обнаружила и следов насилия на теле покойного. Углов решил, что кровь старушке, скорее всего, померещилась от испуга, а человек умер самым естественным образом. Правда, никаких документов, удостоверяющих личность, ни на теле умершего, ни в квартире обнаружить не удалось. Да и вообще квартира выглядела нежилой. Холодильник, например, был пуст и даже отключен от розетки. Телевизор был покрыт толстым слоем пыли. Создавалось впечатление, что хозяин только-только переступил порог родного дома после долгого отсутствия и упал как подкошенный.

— Покойника сфотографировали?

— Разумеется, — кивнул Углов, — Я на всякий случай прихватил у экспертов парочку фотографий.

Лицо ожившего покойника Сухареву показалось знакомым, но. к сожалению, он так и не мог припомнить, где мог видеть этого средних лет сухощавого человека.

— А почему он так странно одет? — удивился Василий Валентинович.

— Честно говоря, нас это обстоятельство тоже заинтересовало. Костюмчик явно не нашего покроя.

— А другая одежда в квартире была?

— Нет. шкафы были пусты. Говорю же, абсолютно нежилая квартира. По словам соседки, ее прежние владельцы съехали примерно полгода назад. А кому они продали квартиру, Мария Филипповна не знает. Новый владелец квартиры никак себя не проявлял, хотя однажды старушка слышала шаги и покашливание за дверью.

— Что ты собираешься делать? — спросил Сухарев Углова.

— А ничего. Зарегистрирую как ложный вызов. Человек-то живой и вполне здоровый, раз сумел на ходу покинуть машину.

— Разумно, — согласился с коллегой Сухарев. — Лютикову ты, пожалуй, об этом случае не докладывай. Человек и так весь на нервах. А если что-то всплывет интересное в связи с этим несостоявшимся покойником, сообщи мне.

— Понял, — обрадовался Углов. — Спасибо, что подвез.

Сухарев высадил коллегу у дверей прокуратуры, а сам отправился с визитом к Хлестову. К сожалению, в офисе финансиста не оказалось, и после долгих мытарств и препирательств с персоналом следователю все-таки удалось выяснить, что Петр Васильевич сейчас находится в своей городской квартире и по случаю нездоровья гостей не принимает. Адрес этой квартиры Василию Валентиновичу сообщили только после устроенного им скандала с предъявлением удостоверения и угрозами судебного преследования тех, кто мешает дознанию. По всему было видно, что Хлестов кого-то очень сильно боится, а потому и конспирируется, как заговорщик, готовящий, по меньшей мере, государственный переворот.

В конспиративную квартиру Сухарева тоже впустили далеко не сразу, а только после того, как его опознал сам хозяин, с которым следователь был шапочно знаком. Квартира, надо признать, была не из самых шикарных, но, похоже, Хлестова вопрос личной безопасности волновал сейчас куда больше, чем престиж или даже комфорт.

— А что вы хотите, Василий Валентинович, — нервно дернулся Хлестов. — На меня уже покушались трижды. Дважды я был буквально на волоске от смерти. Меня даже в морг отвозили. Эта стерва не оставит меня в покое, будьте уверены.

Хлестов был одет в халат немыслимой расцветки и в окружении своих облаченных в строгие костюмы телохранителей выглядел как павлин, случайно угодивший в стаю коршунов. Но лицом Петр Васильевич был бледен, как-то осунулся, он даже и с тела сильно спал, во всяком случае, еще месяц назад он смотрелся куда солиднее.

— Разрешите присесть?

— Да, конечно, — спохватился хозяин, указывая следователю рукой на обтянутое кожей кресло. — Извините, что я обрушил на вас свои проблемы прямо с порога, но тут уж ничего не поделаешь — нервы.