Горничная на двоих - Ната Радуга

— Ты так мило краснеешь, Золушка. — Бородатый взялся двумя пальцами за мой подбородок и повернул мою голову к себе. — Меня это безумно заводит, — шепнул он прямо у моего приоткрытого рта и прошёлся языком по пересохшим губам.

Он впился в мои губы напористом и жёстком поцелуе. Голова закружилась, и я потерялась в пространстве.

— Эй, я тоже хочу её попробовать, — прозвучал голос второго, и его рука коснулась моей шеи.

Он повернул мою голову к себе, и вот меня уже целовал другой. Его мягкие губы были нежными, и я невольно застонала.

— Вкусная. — Он прервал поцелуй и посмотрел в мои затуманенные глаза.

— Представляешь, какой вкусной она должна быть там? — Бородатый кивнул на мою промежность, и я почувствовала, как кровь приливает к щекам.

— Егор, — обратился второй к бородатому. — Не пугай девочку.

А поздно, я уже напугана до трясучки.

— Она же взрослая девочка, Влад. — Егор зарылся пальцами в мои распущенные и влажные волосы, сделал пару движений, массируя кожу, и я еле сдержала стон.

— Чего ей пугаться? Да, Золушка?

Я с силой оттолкнула Егора, зацепила свой рюкзак и побежала со всех ног, подальше от этих неандертальцев.

Убедившись, что отошла на достаточное расстояние и вокруг меня уже ходят люди, я остановилась и попыталась отдышаться и успокоить бешеное биение сердца.

Плакало моё любимое место. Всё! Не посидеть после работы, не искупаться.

Медленно на дрожащих ногах я пошла домой. Там сбросила с себя всё вещи и зашла в душ. Как только начала намыливать тело, в голове встали две пары глаз, полные похоти.

Признаться, их прикосновения были приятными. А учесть то, что их было двое. Закрыла глаза и скользнула руками по талии, поласкала грудь. Коснулась твёрдых сосков и простонала, прикусывая губу. Рука спустилась вниз по плоскому животу и накрыла пульсирующий клитор.

Представила, как язык Егора проходится по набухшему бугорку, и палец скользнул между мокрых складок, принося первые волны удовольствия. Кручу сосок и представляю, как его кусает Влад. Тело начинает дрожать, ноги еле держат. Руки ласкают тело. Чувствую приближение оргазма и ускоряю движения. Всплеск. Крик. И я буквально падаю на колени.

Тёплые струи воды отрезвляют. До чего докатилась? Ласкаю себя, представляя двух малознакомых парней. Совсем с ума сошла от воздержания.

После душа я упала на кровать как мешок картошки. Уснула почти сразу же и всю ночь во сне видела, как четыре руки блуждают по моему полуобнажённому телу. На мне были только чёрные трусики с бантом. Эти чёртовы трусики!

Будильник зазвонил в тот момент, когда с меня начали снимать кружевную вещь. Тело покрыто потом, а между ног водопад. Поспешно приняла душ, ругая себя за мысли об этих парнях. Оделась и побежала на работу в надежде, что мне не впихнут пятый этаж.

Но мои молитвы не были услышаны. И вот через час я выхожу из лифта на пятом этаже и сталкиваюсь с двумя мужчинами, которые где-то полтора часа назад раздевали меня во сне.

«Эй! Там наверху, вы решили надо мной поиздеваться?»

— О, Золушка! — воскликнул Егор. — Ты куда вчера так побежала?

Я опустила голову и попыталась пройти мимо, точнее между ними. Но кто же мне даст?!

— Не бойся, мы тебя не обидим, — сказал Егор, широко улыбаясь и сверкая белоснежными зубами.

— Мы сделаем только приятно, — влез второй, убирая прядь волос с моего лица.

— Дайте мне пройти, пожалуйста, — тихим, дрожащим голосом попросила я.

— Золушка спешит на бал? — шепнул парень — Влад.

— Мне работать надо, отпустите, — взмолилась я и сделала шаг в сторону.

— Подожди, — встал передо мной Егор. — Нам очень твой бантик понравился, — томным голосом проговорил он.

Рита

В голову пришла мысль — пойти домой и сжечь все эти чёртовы трусики. Проклятие какое-то. Зачем я их вообще ношу?! А затем, чтобы хоть как-то чувствовать себя женщиной.

— Рита? — окликнула меня Машка.

Спасительница!

Я уже думала, что на этот раз они меня не отпустят. Третий раз от них бегу.

— Мы будем ждать тебя, Золушка, — шепнул Егор так близко, что волосы на затылке зашевелились.

— Там же, где вчера, — произнёс второй.

Ну вас к чёрту!

Протиснулась между ними и быстром шагом с красными щеками и трясущимися руками пошла к Маше.

— Это что за красавчики? — спросила она, не сводя глаз с них.

— Да так, недовольные жильцы.

Она глазами их раздела и облизала, наверное, уже.

— Они так на тебя смотрят, — поиграла она бровями.

— Как? — Чёрт! Зачем я это спросила? Так и тянет повернуться и посмотреть на них, но не буду.

— Как коты на сметану, — хихикнула она.

— Пошли уже, — зло сказала я.

Чувствую их пожирающие взгляды и меня в жар бросает. Скоро в лужу превращусь, если буду ещё тут стоять.

Послышался звук подъехавшего лифта, и я, наконец, выдохнула.

Может, на больничный уйти, пока они не съедут? Ага, чтобы Алёна съела меня с потрохами. В разгар сезона и на больничный. Я уже представляю, как она орать будет.

— В клуб со мной пойдёшь? — спросила Маша, пока мы убирали номер.

Слава богу, что сегодня мы вдвоём.

— Нет, Маш, — выдохнула я. — Сколько раз повторять, что это не моё.

Машка хорошая девушка, в деревне у неё растёт сын, и она много работает, чтобы содержать свою маму и ребёнка, но всячески пытается охмурить одного местного олигарха, а тот только пользуется ею.

— Ой, Рит! — Она села на кровать. — Хватит сохнуть по своему придурку. Он и думать о тебе забыл.

— Я ни по кому не сохну, — зло сказала я, пытаясь вытянуть одеяло из-под задницы Маши.

— Тогда идём в клуб, развеешься, может, найдёшь кого-нибудь, — почти просила она со щенячьими глазами.

— Не хочу.

Кого можно в клубе найти? Алкаша какого-то или наркомана, или что ещё хуже — женатого. Нет, спасибо!

— Ну и дура. — Маша резко встала и замахала руками. — Так и будешь одной жить, пока у тебя между ног не заплесневеет всё.

Я промолчала. Не впервой мне такое слышать и даже не обидно. Я уже один раз обожглась. С меня хватит.

Больше сегодня мы к этой теме не возвращались. Но я-то знаю Машку, завтра опять свою шарманку включит.

Вечером перед уходом домой я обнаружила, что где-то посеяла свой пропуск. А так как убиралась я на пятом этаже, он, наверное, там. Хочу — не хочу, но подняться придётся, а то завтра не пропустят эти шкафы у входа. Идиоты, ей-богу. Видят же меня каждый день, и нет, без пропуска никак.