Война империй. Тайная история борьбы Англии против России - Андрей Медведев

14 сентября 1553 года Уиллоби встал на якорь в губе реки Варзина. Несколько раз он отправлял отряды в глубь материка в разных направлениях, но они возвращались ни с чем, не найдя ни людей, ни даже следов жилья. Хотя места эти не были какой-то уж дикой глухоманью, поморы регулярно занимались там рыбным промыслом. Собственно поморские рыбаки и нашли в мае 1554 года два корабля на приколе и 63 трупа членов команд, в том числе и тело капитана Хью Уиллоби. Снаряжение и товары с обоих судов были доставлены в Холмогоры и по повелению царя Ивана Грозного возвращены англичанам.

А вот капитан Ченслер, переживший бурю, поплыл в Белое море и добрался до западного устья Двины. 24 августа он вошел в Двинский залив, там тогда находился Николо-Корельский монастырь. Сейчас на этом месте расположен город Северодвинск. Ченслер поехал в Холмогоры, где представился воеводе Фофану Макарову. Дальше версии историков разнятся — по одной из них, сам воевода отправил Ченслера в Москву, к царю Ивану Васильевичу; по другой — британской версии — англичанин якобы сам, не спросив разрешения у воевод, поехал представляться Ивану Грозному.

Двинская летопись, впрочем, события описывает вполне определенно:

«И царя и великого князя прикащики Холмогорские выборные головы Филипп Родионов да Фофан Макаров с Холмогор послали к царю и великому князю к Москве о приходе от аглицкого короля Едварта посла Рыцерта и с ним гостей».

Так или иначе, но Ченслер в Москве с русским царем встретился, передал ему письмо от Эдуарда VI, которое было написано на всякий случай сразу на нескольких языках всем северным правителям:

«Мы позволили мужу достойному Гугу Виллибею и товарищам его, нашим верным слугам, ехать в страны доныне неизвестные и меняться с ними избытком — брать, чего не имеем, и давать, чем изобилуем, для обоюдной пользы и дружества»[1].

В ответ на эту грамоту, как рассказывает Двинская летопись, «государь царь и великий князь королевского посла — Рыцарта и гостей английской земли пожаловал, в свое государство российское с торгом, из-за моря на кораблях им велел ходить безопасно и дворы им покупать и строить невозбранно». В феврале — марте 1554 года Ченслер выехал из Москвы. Его возвращение в Лондон стало настоящей сенсацией. В торговле с Россией были заинтересованы и власти, и купцы, и, кроме того, Россия оставалась кратчайшим транзитным маршрутом для торговли с Персией и Востоком вообще.

И для реализации всех этих мероприятий в 1555 году в Англии была создана Московская компания. Она, кстати сказать, формально просуществовала аж до 1917 года. По сути, та система, которую мы сегодня постоянно наблюдаем в англо-американском обществе, в американском особенно, когда чиновник правительства, отработав, уходит в крупную корпорацию, а потом возвращается снова или в Госдеп, или в Пентагон, или в секретариат Белого дома, была заложена еще тогда, в 16 веке. Сращивание власти и бизнеса, где не всегда понятно, действует власть в интересах капитала или наоборот, — изобретение давнее. Членами-учредителями Московской компании стали высшие должностные лица правительства королевы Марии Тюдор, которая заняла трон после смерти малолетнего короля Эдуарда: главный казначей короны, королевский камергер, хранитель государственной печати, государственный секретарь. Во-первых, это позволяло компании использовать все рычаги государственного влияния, и не только юридические. Компания пользовалась и государственной казной, а прикрывал торговые корабли королевский флот. Во-вторых, государственная поддержка позволяла увеличивать оборотный капитал компании за счет средств пайщиков и частных предпринимателей. При этом, согласно отчетам, Московская компания была хронически убыточной. Что странно. И можно сделать вывод: или учредители просто уводили прибыль, или на самом деле торговля была лишь прикрытием для реализации политических целей Лондона, и ради этого Лондон был готов терпеть любые убытки. Купцы компании пользовались на территории России дипломатическим иммунитетом. А торговали они по большей части шерстяными тканями и оружием. Из России они везли пушнину, воск, пеньку, лес. Один из купцов компании, Генри Лейн, так описал встречу с русским царем:

«В 1555 г. вышеназванная компания купцов-предпринимателей при новой финансовой поддержке отправила туда два корабля, а именно: “Эдуард — Благое Предприятие” и другой, носивший имена короля и королевы, — “Филипп и Мария”. В письмах их величеств к названному московиту были рекомендованы ему некоторые их подданные, туда ехавшие. Из них некоторые, а именно: Ричард Ченслор, Джордж Киллингуорзс, Генри Лэйн и Артур Эдуардс, по приезде в бухту поднялись вверх по Двине до Вологды и отправились впервые в Москву. Там, по ознакомлении с привезенными ими грамотами, им был оказан особо любезный прием, отведено помещение и назначено содержание. Вскоре они были допущены к государю.

Когда наших ввели в помещение, где был государь, — в большую комнату, устланную коврами, они увидели людей, занимавших высшее положение и имевших еще более богатый вид; их было свыше ста и сидели они четырехугольником. Когда англичане вошли и поклонились, они все встали; остался сидеть один только государь; да и тот вставал всегда, когда читались или произносились имена нашего короля и королевы. После разговоров, ведшихся через переводчика, наши поцеловали его руку и были приглашены к обеду. Их отвели в другое помещение; к обеду их провели через различные комнаты, в которых можно было видеть массивную серебряную и позолоченную посуду; а некоторые предметы по величине были похожи на бочонки и на тазы для умывания. Когда они вошли в столовую, очень большую, они увидели, что государь сидит с непокрытой головой, а его корона и богатая шапочка находятся на высокой подставке рядом с ним. Неподалеку сидели его митрополит, разные его родственники и главные татарские начальники. Никто не сидел напротив него, а равно никто за другими столами не сидел спиной к нему. Когда за столами рассажены были приглашенные, для англичан, которых русские называли “гости корабельские” (ghosti carabelski), т. е. иноземцы или корабельные купцы, был приготовлен стол посередине комнаты прямо против государя. После этого начали разносить блюда молодые люди из знати в таком богатом наряде, какой описан выше. С государева стола (не считая того, что подавалось им прямо) наши получали каждое из его кушаний, подаваемых в массивной золотой посуде, которое присылали им, каждый раз называя их по христианскому имени, например: Ричард, Джордж, Генри, Артур. То же повторялось с хлебом и с напитками из очищенного меда (mead), приготовленного из белого светлого пчелиного меда (honey). Когда все встали из-за стола, государь подозвал наших к своему столу, чтобы дать каждому по кубку из своих рук, и взял в свою руку бороду г. Джорджа Киллингуорзса, которая свисала через стол, и шутливо передал ее митрополиту, который, как бы благословляя ее, сказал по-русски, что это — божий дар. И действительно, в то время борода его была не только густая, широкая и русого цвета, но в длину имела пять футов и два дюйма. После этого, откланявшись, уже когда стемнело, они отправились на свое подворье в сопровождении людей, несших кружки с напитками и готовые блюда с мясом»[2].