Солнце и снег - Алексей Кузьмин

Ты найдешь эту книгу в России и вернешь ее в Китай, - добавил он, обращаясь к Ван Шену.

- Но почему именно в России? - спросил озадаченный Ван Шен.

- Во время войны японцы охотились за древними трактатами, и вероятно сумели заполучить и книгу Чжан Сан-Фэна. Но военное счастье изменило им, и русские солдаты отбили книгу.

Возможно, русские до сих пор не имеют представления о ее истиной ценности. Тебе предстоит очень далекий путь. Ты справишься. Езжай к отцу. Триграммы показывают, что он получил важное письмо.

Учитель дал Вану множество советов о том, как вести себя в далекой стране. Они беседовали три дня подряд, и наконец, Ван отправился в путешествие. Первым делом он отправился домой - навестить родителей.

В родном Ченду отец действительно встретил Ван Шена с письмом в руках. Старый приятель просил его порекомендовать какого-нибудь мастера для преподавания ушу в Москве. Через неделю Ван уже сидел в самолете, летящем в Россию.

О том, что произошло с ним после того, как он поменялся одеждой и документами с Ли Шеном, вы узнаете, если прочитаете следующую главу.

Глава третья

Что произошло с Ваном, когда он вышел из аэропорта с багажом Ли Шена. Ван Шен попадает в русскую деревню, Ли Шен едет в Москву.

Ван не любил терять попусту время. Чтобы облегчить свою задачу, он сдал сумки с товаром в камеру хранения, и покидал здание аэропорта только с одной небольшой спортивной сумочкой, в которой лежали личные вещи его приятеля Ли. Ван не беспокоился о том, что у него чужой паспорт, он привык доверяться судьбе и верил в счастливый случай.

Не задерживаясь на автобусной остановке и стоянке такси, Ван побежал по дороге вперед. Дорога вела его в обход летного поля, мимо строений технических служб аэропорта, грузовых ангаров, таможенных складов и стоянок неисправных самолетов.

Когда мафиози выбежал из аэропорта, Вана уже и след простыл. Мафиози покрутился на автобусной стоянке, куда-то позвонил, и вернулся в зал прилета. Там он, к своему удивлению вновь увидел Ли Шена, но какие-то русские вытащили торговца у него из-под носа.

А в это время Ван начал потихоньку разбираться в окружающем его незнакомом пейзаже. Похоже, что в России заканчивалась осень, все было засыпано свежевыпавшим снегом, но в воздухе еще не ощущалось мороза. Снег красиво лежал на зеленой траве, голых деревьях, убогих строениях и заборах. Воздух был чист и свеж, и Ван невольно вспомнил прекрасные горы Лунменьшань, в которых прошли почти пять лет его жизни. Скоро полоса леса слева от дороги закончилась, и показалась дорога, ведущая в поселок Клязьма. Ван повернул туда. Через полчаса он уже стучался в двери маленькой деревенской избы.

Но оставим на время Ван Шена, и вернемся к мчащимся по направлению к Москве машинам, в одной из которых сидел его друг Ли.

Так кто же так неожиданно спас молодого бизнесмена Ли, и вез его в Москву, перепутав с Ваном? Расскажем об этом по порядку.

Дело в том, что в те годы, которые теперь уже очень далеки от нас, в России было необычайно сильное увлечение ушу. Но к сожалению, горячий энтузиазм часто сопровождался полным незнанием чужих традиций и отсутствием собственных. Множество людей изучали самые разнообразные системы, выдаваемые за “Настоящее китайское Кун-фу”. Одной из таких школ и было московское объединение клубов ушу “Сычуань”.

Руководил этой разветвленной и преуспевающей в коммерческом отношении организацией Николай Николаевич Белкин, личность выдающаяся и незаурядная. В молодости Николай Николаевич занимался боксом, и поэтому считал себя крупным специалистом по боевым искусствам. Философский багаж Белкина также был весьма велик. Он увлекался дзен-буддизмом, учением Порфирия Иванова, читал книги Шри Раджниша, профессора Судзуки и переводы китайских философских трактатов. Не обладая выдающимися физическими качествами, Белкин имел крепкие нервы и железную выдержку, что делало его опасным бойцом. Но для демонстрации искусства поединков он почти всегда использовал своего заместителя -“семпая” - Игоря Синицина.

Синицин был идеальным семпаем. Он служил в армии в десанте, в юности занимался карате и умел считать по-японски до десяти. Год службы он провел в Афганистане, но старался никому об этом не рассказывать. Как и Белкин, он увлекался философией дзен, они вместе по сотне раз просмотрели все фильмы с Брюсом Ли, и до дыр истерли видеокассету с фильмом “Убийца сегуна”. Много интересного почерпнули они и из знаменитого фильма Джеки Чана “Пьяный мастер”, но самым главным авторитетом в их окружении считался великий и загадочный Карлос Кастанеда. Его книги учились наизусть, обряды неведомых индейцев - сакатеков друзья знали лучше, чем обычаи родного народа. С наиболее преданными учениками они практиковали “Путь воинов индейцев яки”, в поисках просветления употребляли в пищу дурман, пили мухоморовую настойку, жевали кактусы.

Как вы, наверное догадались, именно Синицин с Белкиным и встречали китайского гостя в аэропорту. Синицин держал плакат - творение Белкина, который он рисовал в течении нескольких недель. Белкин и был тем крепким мужичком, о котором мы уже успели Вам рассказать.

Теперь Ли ехал на заднем сиденье большого и неудобного “москвича”, зажатый между Синициным и Белкиным. В машине долго царило напряженное молчание. Наконец Синицин прокашлялся и и обратился к Ли с приветствием на японском, ибо это было единственный азиатский язык, в котором он знал несколько слов:

- Коннити-ва, сэнсэй Шен!

- Коннити-ва - произнес озадаченный Ли.

Глава четвертая

Старик Кондрат Петрович и его жена принимают Вана. Группа захвата налетает на дом Петровича. Ван помогает Петровичу отремонтировать дом.

Почему Ван выбрал именно хату Петровича, на всю жизнь осталось для него загадкой. Дом старого Кондрата располагался между ветхой деревенской церквушкой и строящимся дворцом “нового русского”. Стройка занимала огромную площадь, кирпичный особняк гордо взметнулся уже вровень с церковью. За стройкой стояла разваливающаяся халупа, в которой жила семья цыган, торговавших наркотиками. Соседние дома не понравились Ван Шену, и он постучался к деду Кондрату.

- Заходи, мил человек! - Кондрат Петрович всегда был рад гостям.

- Здластвуйте, хорошо! - Ван впервые попробовал свое знание русского языка.

- А, китаец! - Старик Петрович оживился.

- Смотри, старуха, к нам Брюс Ли пожаловал! - обратился он к своей жене Марье Семеновне.

Из комнаты вышла опрятная старушка - верная подруга жизни Кондрата Петровича.

- Ой, иностранец, а у нас и на стол поставить нечего!

- Картошку ставь, сало, лук, огурчиков давай! - сверкнул глазами Петрович. - Капуста небось заквасилась! - четко распорядился старик.

- Проходи, садись, мил человек, как тебя хоть зовут-то?

- Ван, - ткнул себя в грудь молодой китаец.