Сталь - Anne Dar

земного шара, когда правительства разных стран поняли, что количество беженцев не ограничится одним миллионом душ и что если не взять этот поток под контроль в самом начале, ситуация может обернуться серьёзным миграционным кризисом, странами, входящими в Союз, были развернуты серьёзные программы по урегулированию этого животрепещущего вопроса. Конечно, дров политики наломали и здесь, но кое-что из этих знаменитых программ всё же сработало. К примеру, в четырнадцати из тридцати изначально согласных странах успешно сработала “Архитектурная программа”. На одном из таких благотворительных проектов – в Норвегии их успешно реализовано всего пять, – на протяжении трех лет был задействован мой брат, как один из главных архитекторов. Суть данного проекта заключалась в том, чтобы за считанные три года отстроить новый, самодостаточный город с развитой инфраструктурой и хорошим разноуровневым жильём. Норвегия – одна из пяти стран, справившаяся с поставленной перед ней программой-максимум на десять баллов. Мой брат со своей командой архитекторов сдал свой объект первым в стране, после чего остался жить в городе, который собственноручно спроектировал, в доме, каждый угол которого вдохновенно нарисовал под себя. За этот дом, конечно, ему пришлось заплатить полную стоимость, однако это определённо точно того стоило. Жить не просто в доме, который ты спроектировал сам, но в целом городе, ещё пять лет назад собственноручно начертанном на сенсорных досках… Интересно, каково это, ходить, щупать, видеть в живую тот мир, который ты нарисовал? Должно быть, великолепное чувство.

Первый норвежский город для беженцев построили в коммуне Гран. Сначала город хотели назвать Cornerstone*, но в итоге назвали Grunnstein**, склонившись к более национальной версии (*Досл. с англ.яз. “краеугольный камень”; **досл. с норв.яз. “фундаментный камень”). Годом позже город Cornerstone всё же появился на карте мира, только не в Норвегии, а в Бельгии. В отличие от моего брата, имеющего паспорт гражданина Норвегии, беженцам жильё в Грюннстайне досталось по смехотворной стоимости, с возможностью однопроцентного первоначального взноса и беспроцентной рассрочкой на пять лет. Естественно весь город был заселен в считанные часы: пять тысяч частных домов, тысяча многоэтажек – в город въехало двести тысяч душ. Кажется, прошло всего двадцать пять часов с момента старта продаж жилья в Грюннстайне, когда последняя каморка на окраине города ушла с молотка. Первыми, естественно, были распроданы просторные частные дома, в последнюю очередь разошлись однокомнатные квартиры по пятьдесят квадратных метров – минимальная жилая квадратура в городе. Таким образом Норвегия за считанные три года распределила девяносто семь процентов всех прибывших в страну эмигрантов, предоставив им и достойное жильё, и достойную работу, но, конечно, не во всех странах всё прошло гладко и по плану.

Миграционные и экономические кризисы подкосили мировую экономику не меньше, чем экологические и климатические встряски. Развитие технологий, на которое так уповало человечество, не только не спасло общую ситуацию, но в принципе остановилось после громких 50-ых – после того головокружительного времени весь мировой бюджет начал уходить на строительство плотин, возведение ветряных мельниц и солнечных электростанций, а вовсе не на разработку новых технологий. Так что мы до сих пор остаёмся с тем, с чем были в начале 21-го века – с надеждой на светлое будущее и на несостоявшийся киберпанк.

В общем и целом, в мире сейчас творится полнейшая неразбериха. Этакий контролируемый хаос: человечество мнёт себе, будто оно способно что-то контролировать, пока Вселенная ежечасно доказывает, что ни на что оно на самом-то деле не способно, кроме как на постепенное и абсолютное погружение в хаос.

…Через открытую на террасу дверь телевизор начинает доносить до моего слуха новостные сводки, зачитываемые знакомым женским голосом. Я оборачиваюсь и начинаю смотреть на громадный экран через панорамное окно, не желая возвращаться в дом. Пригубив латте, сосредотачиваю слух. Новости из Южной и Северной Америки. Там сейчас какая-то истерия из-за нового вируса. Вроде как учёные археологи подцепили его, когда копались в почве подтаявшей Антарктиды и наткнулись на захоронение из десятка человеческих мумий. Недавно стало известным, что их находки обитали на территории Антарктиды десятью тысячами годами до нашей эры, но глубже я в эту тему не вникала, давно уяснив для себя одну простую истину: меньше знаешь – крепче спишь. И всё же эти мумии подпортили мои планы на это лето. Двадцать восьмого июля я планировала вылететь на Аляску и провести там туристический сезон до середины октября. Поездка была спланирована за год до её реализации, на месте меня уже ожидала группа из двух десятков человек, были забронированы номера в отелях, получены визы, куплены билеты и сделаны все необходимые прививки. Но Северная Америка внезапно закрыла свои воздушные границы. Всё случилось настолько резко и неожиданно, что сначала не все поняли, что именно происходит. Так я оказалась в эпицентре очередного хаоса нашего века: я уже была в самолёте, с дорожной подушкой на шее, когда наш рейс сняли с отправки. Всех пассажиров попросили покинуть борт самолёта, после чего всем, естественно, были принесены искренние извинения и пламенные обещания вернуть полную стоимость за посадочные билеты, но с тех пор прошло уже пять дней, а крупнейшая авиакомпания США всё ещё не перечислила мои деньги на мою карту. Очередная, казалось бы незначительная проблема, рискующая затянуться на несколько недель. А ведь у меня не так уж и много сбережений, чтобы разбрасываться подобными суммами налево и направо. Нужно бы позвонить сегодня в авиационную службу поддержки и узнать, что о себе думают знаменитые авиалинии США.

Оставшись посреди Гардермуэна* с рухнувшими планами в руках в виде неаккуратно сложенного билета в два конца и наблюдая за тем, как со взлётной полосы уверенно стартуют чьи-то, но не мои самолёты, я сразу же вспомнила о живущем в полуторах часах езды от Осло брате (*Га́рдермуэн – крупнейший аэропорт Норвегии, главный аэропорт столицы Норвегии, расположенный в 48 км к северу от Осло, в муниципалитете Улленсакер фюльке Акерсхус). Так как податься мне больше было некуда, я поехала в Грюннстайн, хотя прекрасно знала, что там я никого не застану. Брат с женой в третий раз за двенадцать лет брака укатили в отпуск без детей, отправив сыновей в летний лагерь. Уехали они как раз двадцать седьмого числа и вернуться планировали только девятого августа, пока дети три недели – с двадцатого по десятое число – отдыхали в летнем лагере. В итоге пришлось звонить в Марокко брату и рассказывать ему о резком изменении своих планов, чтобы он объяснил мне как отключить сигнализацию и подсказал где именно искать запасные ключи от его дома. Впрочем, с ключами всё