Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта - Владимир Стрельников

Еще две курковки двенадцатого калибра, одна с короткими стволами, вторая с длинными. Вот и весь мой арсенал.

– Привет, мелкие! – поздоровался я с ребятишками, выходя из дома, забрасывая свой рюкзак и устанавливая винтовку в держатель «доджа». Хорошая машинка. Я хоть и десятилетку взял, но уже откапиталил, так что еще десяток годков точно спокойно пробегает.

– Привет, здравствуй, добрый день, Василий… – мальчишечьи и девчоночьи приветствия посыпались со всех сторон – вместе с молодняком, усаживающимся на откидные сиденья в небольшом кузове.

На сиденье рядом со мной успела плюхнуться Маринка, огненно-рыжая девчонка с темно-серыми глазами. Выскочивший из дома Женька закинул корзинку с собранной матерью снедью в кузов, перекинул туда же рюкзак со снаряжением, передал свою двухлинейку и запрыгнул сам. Мелкашку взял еще и Джекоб, тоже болтовую тулочку. Тоже три века с гаком этой модельке. Впрочем, сейчас мы по выпускаемой технике выходим на уровень конца двадцатого – начала двадцать первого века. Только-только.

– Вась, аккуратней там и присмотри за молодежью. – Мама вышла на крыльцо и помахала нам вслед рукой.

Отъезжая, я видел в зеркале заднего вида фигуру мамы. Красивая моложавая женщина сорока с небольшим годков. Когда семь лет назад отец не вернулся из рейса, нам было очень тяжело. Не в материальном плане, нет. Мама работала на патронной фабрике, я начал работать токарем в порту, пенсию за отца платила компания. Просто мы все очень любили папу.

Мама несколько лет по ночам плакала, да и сейчас порой тоже. До сих пор забыть не может, хотя к ней пару раз приходили вдовцы с предложениями.

Гуднув проходящим по гулкому тротуару знакомым девушкам, я свернул на дорогу, ведущую к выезду из нашего городка. Ростов-на-Синей был основан как лагерь переселенцев, беженцев из разрушенных городов. Сейчас нашему Ростову уже больше двухсот лет, населения в нем почти сто тысяч человек. Очень немаленький по нынешним временам город.

Вскоре дома и огороды остались позади, по основательно утрамбованной грунтовке мы пылили через холм к любимому месту рыбалки, срезая немалый крюк, который делала река.

В результате выехали на широкий песчаный пляж в том месте, где река делает излучину и где русло прилично сужается. На противоположной стороне высокий обрывистый берег, увенчанный высоченными соснами, суводи и водовороты. Это место здорово любят жереха, чехони, голавли. Да и хариус встречается частенько, это за городом он жить не любит.

Ребятишки быстренько распаковали снасти и вскоре уже вовсю рисовали лесой фигурные петли, забрасывая мушек подальше от берега. На берег, в выкопанную в песке глубокую лужу, полетели первые выловленные рыбины.

Я поймал парочку крупных, сантиметров по семьдесят, чехоней и собрал удилище. После чего завалился дремать в машине, в тени старого дуба. Здесь, в зоне работы полицейских разъездов, особо опасаться нечего, просто зевать нельзя. А у нас, некромантов, есть неплохая особенность – мы убийц за версту чуем. В прямом смысле, где-то за километр. Не все, конечно, но у меня так получается, сталкивался уже с этим. Точнее, чуем мы живых людей, особенно тех, которые хотят нанести нам вред.

– Смотрите, волк! – Хеленка вытянула руку и показала на замершего на яру зверя. – Вась, стрельни его!

– Угу, сейчас. – Я вытащил бинокль и поглядел на здоровенного кобеля. – Это собака, Хелен. Парни, не стреляйте! – Это я мальчишкам с мелкашками, которые успели схватить винтовки и сейчас торопливо щелкали затворами.

Тем временем пес длинными прыжками сбежал с обрыва, обрушивая горы песка, и прыгнул в воду, направляясь к нам.

На всякий случай я взвел курок винтовки, внимательно осмотрел противоположный берег. Нет, ничего не вижу и никого не чую. Из людей и нежити, естественно, так-то зверья и птицы полно.

Выплыв на мелководье, пес выскочил на берег, отряхнулся, взметнув полыхнувшее радугой облако брызг, и неуверенно подошел к нам. Остановился метрах в пяти, лег, положив голову на передние лапы, пару раз осторожно махнул хвостом.

– Сюда, к ноге! – Я разглядел на ошейнике ярко-красную пластиковую гильзу от дробовика, примотанную красной же изолентой. – Лежать!

Здоровенный кобелина послушно улегся у моих ног и снова дважды махнул хвостом, показывая, что он смирный.

– Что там? – Маринка прямо изнывала от любопытства, подпрыгивала и пыталась заглянуть в письмецо, которое я вытащил из гильзы. – Вась, ну прочитай.

– «Спасите! Сломала ногу, посылаю своего Альфреда за помощью! Алена Шушкина». – Я присел и погладил пса по загривку. – Молодец! Настоящий товарищ.

Псина вскочил как на пружинах, всем видом показывая, что готов вести нас к хозяйке.

– Пойдем спасать? – У Маринки заблестели глаза, девчонка едва не прыгала от азарта.

Хелен, ее подружка, тоже приплясывала от нетерпения, да и пацаны вместе с ними.

– Обязательно. – Я сел и аккуратно снял с пса ошейник. – Только отвезу вас в город, позвоню в МЧС и с дежурной сменой спасателей приеду сюда. Я так думаю, что Буфон след Альфреда возьмет спокойно. – У нашего городского отдела МЧС пяток служебных бладхаундов. Отличные собаки, если надо кого-либо найти по следу.

– Вася, ну ты… – Хелен даже притопнула от негодования. – Ты же некромант, я и Марина менталистки, неужели ты чего-то опасаешься? Да там, может, любовь всей твоей жизни погибает!!! – Вот что-что, а романтику никто не отменял, и множество любовных романов и сейчас гуляет в сети. Судя по всему, Хеленка ими зачитывается. Впрочем, самый возраст для девочек. – Мы обязаны оказать помощь!

– И окажем. – Я кивнул, вынимая из машины аптечку и двуствольный «дерринджер» сорок первого калибра. Лежал пистолет в бардачке на всякий случай, еще от прошлого владельца остался. Вот и пригодился. – Хелен, Марина, вы пока ремешки снимайте. Вы девчонки фигуристые, с вас джинсы и без ремней не спадут. А свои пистолеты в карманы курточек положите. – У девочек на поясах тоже по «дерринджеру», только тридцать восьмого калибра. Не принято как-то у нас, чтобы девочки, девушки и женщины безоружными ходили. Парень может одним ножом обойтись, а вот женщины обязательно с огнестрелом.

Вспыхнув, девчонки торопливо повыдергивали из джинсов тонкие прочные кожаные ремешки и подали мне. Написав короткую записку, вложил ее в аптечку вместе с парой брикетов пеммикана и пистолетом. Продев в петли на аптечке, застегнул на мощной шее овчара ремешки девчонок.

– Беги к хозяйке, Альфред. Ищи!

6 июня 2241 года, воскресенье

Левый берег реки Синей, выше Ростова-на-Синей

Василий Ромашкин

Псине словно хорошего пинка дали, он вскочил одним длинным слитным прыжком, развернулся, махнул к реке. И вскоре исчез посреди сосен на яру.

– Быстрее собирайте рыбу, сегодня я вас сюда уже не привезу. – Сматывая свою удочку, сказал я суетящимся ребятишкам. – Или выпустите, но так не оставляйте.