Волчья правда - Дмитрий Даль

– Через пару дней встретитесь. Вот он тебе и даст концерт, потерпи, – хлопнул Жара по плечу Хорст. – А пока не судьба…

Лех Шустрик придвинулся поближе к Одинцову и зашептал:

– Я сейчас в город уйду. Надо понять, чем люди дышат, о чем думают. Да загляну в замок, договорюсь об аудиенции с князем. А ты пока отдыхай, силы копи.

– Я бы тоже прогулялся. Не хочу штаны просиживать, – сделав глубокий глоток, сказал Серега.

– Ишь ты какой Одинец-молодец, на месте ему не сидится. Завтра князь захочет увидеть тебя, а ты будешь глазами хлопать да зевать во всю глотку. Это не дело. Выспаться в любом разе надо. Так что ешь-пей. На меня не оглядывайся. Завтра нагуляешься.

Лех Шустрик допил пиво, отставил кружку в сторону, поднялся со скамьи, кивнул друзьям и направился к выходу. Ребята проводили его долгим взглядом и вернулись к неспешной беседе под хорошую закуску и выпивку.

Серега сперва злился на Шустрика, но потом застольный разговор затянул его, и он забыл про несостоявшуюся прогулку на сон грядущий.

Утром Серега первым делом заглянул к Леху Шустрику. Комната выглядела безлюдной, кровать застелена, в ней явно никто не спал. Похоже, пройдоха загулял. Ничего удивительного. Глава разведки княжества пропадал несколько месяцев, сколько за это время дел накопилось. За одну ночь не разгребешь.

Одинцов вернулся к себе, вооружился и только после этого спустился в трактир, где и обнаружил Леха Шустрика, сидящего над тарелкой горячей каши. С видом умудренного жизнью философа он вяло ковырялся ложкой в серой комковатой массе, извлекая из нее кусочки мяса и отправляя в рот, время от времени он прикладывался к кружке с морсом, кривился, словно пил гадкое пойло, и бормотал что-то себе под нос. Кроме него в трактире не было ни души.

Серега направился к другу, плюхнулся на скамью напротив, заглянул с подозрением в тарелку и спросил:

– Это хоть съедобно?

– И не такое едать доводилось. Если вдуматься, это наверняка даже вкусно, – отозвался Лех Шустрик.

Одинцов обернулся к выглядывающему из кухни трактирщику, махнул рукой, подзывая его к себе. Низенький старичок с большим пузом, затянутым серым от времени и грязи фартуком, нелепо засеменил к их столику, остановился чуть в стороне и выжидательно уставился. Серега сделал заказ. Кашу есть не хотелось, но выхода не было. Грузить желудок более тяжелой пищей не было желания. Сперва Серега решил начать утро с кружки пива, но потом передумал и попросил принести себе морса. Мало ли к князю на встречу идти, нехорошо сиятельной особе в лицо перегаром дышать. И так с вечера прилично нагрузился. Сейчас на старые дрожжи хорошо пойдет.

Трактирщик принял заказ и засеменил в сторону кухни. Через несколько минут еда и питье стояли на столе.

– Чего такой смурной, словно всю ночь с лягушками миловался? – спросил Одинцов.

– Долго рассказывать, да и не хочется. Сам потом увидишь, – пробурчал Шустрик. – Главное, с князем увидеться в ближайшие дни не удастся. Георг укатил в свою загородную резиденцию. Какие-то проблемы с Роменом Большеруким. Это его сын. Великовозрастное дитятко. Вот же как получается, отец – глыба, а не человек. А сыну уже за тридцать перевалило, но не мужик, а тряпка. Почему, интересно, так? Творец отдыхает на детях великих людей?

– И долго ждать возвращения князя? – спросил Серега.

Как-то не складывалось. Они так торопились, гнали коней на пределе возможностей, а оказывается, все зря. Можно было и не спешить, а ехать вместе с основным войском.

– Дня два-три. Тут недалеко до Седого леса. Георг не очень любит свою загородную резиденцию, редко туда ездит. К тому же там все время Ромен живет, а после всех причуд и капризов старик недолюбливает сына. Был бы помоложе, озаботился вопросом нового наследника. Да годы уже не те. К тому же Елену, мать Ромена, он любил безумно. Она умерла пять лет назад. До сих пор забыть не может.

– Что делать будем? – спросил Серега.

Ему совсем не улыбалась идея провести три дня в праздном безделье. Уже набездельничался в Вышеграде сверх головы. Хотелось и делом заняться. К тому же у него появился новый интерес.

За несколько дней перед отъездом из столицы Боркича между Одинцовым и Шустриком состоялся серьезный откровенный разговор. Тогда-то и вскрылось, что Лех возглавляет разведку княжества Вестлавт и состоит в тайной организации, которая поставила себе целью покончить с главным врагом срединного мира – магиками. Несколько столетий политическая карта мира никак не менялась. Множество маленьких государств, лоскутное одеяло, схватывались друг с другом не на жизнь, а на смерть, завоевывали земли друг друга, но проходило время – и мир возвращался к прежним границам. Множество раз великие полководцы пытались объединить земли под единое управление, но все время терпели поражение. Складывалось впечатление, что некая сила надежно сдерживала срединные королевства от объединения. Стоял на месте научно-технический прогресс, не развивалась военная наука. Люди довольствовались технологической отрыжкой, продаваемой за большие деньги магиками. Срединный мир замер в одном времени, словно стрекоза, угодившая в янтарь. За несколько столетий, а быть может и тысячелетий никакого развития. Само собой, такое положение вещей не могло понравиться сильным мира сего. Так появился Тайный союз, направленный на противоборство магикам. Во главе которого встал князь Вестлавта Георг Третий. Война, выигранная Вестлавтом, сильно пошатнула позиции магиков, можно было не сомневаться, что скоро они нанесут ответный удар. Лех Шустрик предложил Сергею присоединиться к Тайному союзу, и Одинцов принял предложение.

– Что будем делать? – повторил вопрос Сергей.

– Наслаждаться жизнью, – ответил Шустрик, зачерпывая ложкой кашу и отправляя ее в рот. – Погуляем по городу. Я тебя познакомлю с полезными людьми. Да надо еще одной жабе должок отдать. Надеюсь, ты мне поможешь в этом. Давно пора было этим делом заняться, да все откладывал.

– Кто это тебе дорогу перешел? – поинтересовался Серега.

– Горд Толстый Мешок, король воров Краснограда. Надо почистить трущобы от мусора, а то очень сильно вонять стали.

– И чем он тебе насолил?

– Не помог в нужный момент, да чуть было страже не сдал. А ведь раньше чтил воровской закон. Помогал старому другу. Ведь это я его протолкнул на воровской престол, позволил укрепиться на нем. Какое-то время он помогал нам, сам того не зная, но теперь наступило время перемен, а Горд Толстый Мешок слишком стар и ленив, чтобы меняться. Его необходимо слить.

Одинцов не разбирался в местной политике, поэтому делиться соображениями не спешил. Ему по большому счету было все равно, чем занять себя до возвращения князя, разве что… Неожиданно он вспомнил Айру, девушку, которую спас из подгорного рабства Боркича. Она осталась где-то в Краснограде, может, стоило ее навестить.

Лех Шустрик словно прочитал мысли друга, улыбнулся и произнес: