Натиск с Ригеля - Флетчер Спрэг Прэтт

немного… Давайте, выпейте ее, все в порядке, – заверил он девушку, которая с отвращением рассматривала бутылку в своей руке.

Следуя своей собственной рекомендации, он откупорил одну из бутылок и сделал большой глоток, затем спокойно продолжил обливать себя с головы до ног остатками.

Она сделала небольшую гримасу, затем попробовала.

– Спасибо, – сказала она, оторвавшись от бутылки. – Я не думала, что кому-то может понравиться этот напиток, кроме как в рекламе в журнале. А теперь скажи мне, где все остальные люди и что нам делать?

– Делать? – переспросил Бен. – Найти их. Как? Спросите мистера Фостера. Кто-нибудь еще встретился вам в этой глуши?

Она покачала головой. Мюррей заметил, что суставы ее шеи затрещали.

– Полсон, это моя горничная, была единственным человеком в нашей квартире, и она, кажется, теперь она стала еще более твердой чем была, да еще и с железной головой, как и все эти.

Она выразительно махнула рукой в сторону статуи полицейского, который приказывал двум похожим истуканам остановиться у обочины.

– Как насчет костра? – предложил Мюррей. – Именно так индийцы, или южноафриканцы, или кто-то еще привлекают к себе внимание.

– Что мы могли бы поджечь? – спросил Бен. – …здание, конечно. Почему бы и нет? Собственность больше ничего не значит, когда все владельцы собственности мертвы.

– У меня есть предложение, – сказала Глория Резерфорд, поддавшись духу его настроения. – Старая Метрополитен-опера. Это бельмо на глазу беспокоило меня последние пять лет.

Предложение было поддержано с энтузиазмом. Они забрались в такси и двадцать минут спустя весело разжигали костер в задней части старого здания, выбегая из него с детским восторгом, чтобы посмотреть, как растет и распространяется столб дыма, когда пламя охватило деревянные балки, давно высохшие от времени.

Мюррей вздохнул, когда они сели на бордюр через дорогу.

– Это единственный раз, когда я был так близко, как хотел, к большому пожару, – пожаловался он, – а теперь рядом нет даже полицейского, которому я мог бы корчить рожи. Но такова жизнь!

– Что, если он подожжет весь город? – практично спросила Глория.

Бен пожал плечами.

– Что, если? – он ответил. – Это ничего не значит. Держу пари, что в живых осталось не больше пары дюжин человек. Но я не думаю, что это сработает. Современное строительство в большинстве этих мест слишком огнеупорное.

– Смотри, там птица, – сказала Глория, указывая на цельнометаллического воробья, неподвижного, как и человеческие жители города, в его последней жизненной позиции на краю тротуара. – Кстати, что мы будем есть? Неужели мы все время будем жить на касторовом масле?

Глава II: Металлическое сообщество

Разговор перешел в обсуждение возможностей их новой формы. Вопрос о том, нужен ли им сон, был спорным, и они обсуждали целесообразность обучения механиков как врачей, когда послышались первые шаги.

Они принадлежали человеку, чье лицо, украшенное аккуратной проволокой Ван Дайка, придавало ему вид врача из плотской жизни, но который оказался на самом деле адвокатом по имени Робертс. Он был в восторге от необычайной молодости и жизненной силы, которые он почувствовал в новом воплощении. Полностью одетый в утреннюю одежду, он выдал информацию о том, что он был одним из группы из четырех человек, которые добились превращения в металл на крыше Фрэнч-билдинг. Он быстро погрузился в обсуждение технических деталей с Беном, что оставило двух других в стороне, и они отошли в сторону здания на Седьмой авеню, чтобы посмотреть, видны ли еще люди.

– Ты сильно скучаешь по людям? – спросил Мюррей, чтобы завязать разговор.

– Ни капельки, – призналась она. – Мое главное впечатление – радость от того, что завтра днем мне не придется идти на чай к де Ла-Порам. Хотя, я полагаю, со временем нам будет их не хватать.

– Я не думал об этом, – ответил Мюррей. – Жизнь становилась довольно сложной и искусственной – по крайней мере, для меня. Было так много вещей, которые нужно было сделать, прежде чем начать жить – ты понимаешь, выбрать подходящих друзей и все такое.

Девушка понимающе кивнула.

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Моя мать закатила бы истерику, если бы узнала, что я сейчас здесь и разговариваю с тобой. Если бы я встретила тебя на танцах в Вестчестере, для меня было бы совершенно нормально провести с тобой полночи и пить джин вместе, но встретить тебя днем на улице… о, боже!

– Что ж, – вздохнул Мюррей, – с этой чепухой теперь покончено. Что вы скажете, если мы вернемся и посмотрим, как поживают остальные?

Они нашли их в самом разгаре их спора.

– …очевидно, какое-то вещество настолько летучее, что простой контакт с живой тканью вызывает реакцию, при которой ничего не остается ни от элемента, ни от ткани, – говорил Бен. – Вы заметили, что эти металлические полосы воспроизводят мышцы почти идеально.

– Да, – ответил юрист, – но они слишком гибкие, чтобы быть каким-либо металлом, который я знаю. Я готов предоставить вам более широкие знания в области химии, но это не кажется разумным. Все, о чем я могу думать, это то, что вмешалась какая-то внешняя сила. Например, эти суставы, – он коснулся локтя Бена, – а как насчет маленьких резиновых подушечек на твоих пальцах рук и ног и на кончике носа?

Со стороны остальных было всеобщее желание пощупать свои носы. Все было так, как сказал адвокат – они, пальцы рук и ног, были очень похожи на резину… и подвижны!

– Не знаю, – сказал Бен. – Но кто это сделал? Вот что поражает в вашей схеме. Все превратились в металл, и никого не осталось, чтобы внести изменения, о которых вы упомянули. Тем не менее, давайте позовем остальных ваших людей. Интересно, нужно ли нам оружие? Вы двое ждите здесь.

Он с лязгом направился с адвокатом к такси. Мгновение спустя звук клаксона возвестил об их возвращении. На встрече, помимо самого Робертса, присутствовали его дочь Ола Мэй, шестнадцатилетняя девушка, недовольная тем фактом, что ее туфли на высоких каблуках уже сломались под ее весом, японский слуга по имени Есио и миссис Робертс, одна из тех высоких и пышных женщин из прошлой жизни, которые, к раздражению мужчин, оказывались самыми сильными из всех. У жира, по-видимому, не было металлического эквивалента, и ее широкие пропорции теперь состояли из полос металла, что делало ее необычайно мощной.

С этими вновь прибывшими небольшая группа отправилась на Таймс-сквер, чтобы понаблюдать за клубами дыма, поднимающимися над руинами оперного театра.

– Что дальше? – спросила Глория, присаживаясь на бордюрный камень.

– Ищем больше людей, – сказал Мюррей. – Мы не можем быть единственными лягушками в луже.

– Почему нет? – аргументированно вставил Бен, махнув рукой