Лунная дорожка - Джейн Харри

Совет показался разумным, и Мэри последовала ему. Но сегодня она встретила мужской взгляд, от которого буквально не в силах была оторваться. Этот человек занимал один из дальних столиков, что само по себе было необычно, так как большинство мужчин предпочитают размещаться поближе к подиуму. Но это было не единственное, что отличало его от остальной толпы.

Во-первых, ясно, что он европеец, а это само по себе было редкостью. Во-вторых, он был поразительно — что даже внушало некоторый страх — привлекателен и за внешним добродушным взглядом скрывалась невероятная сила. Она почувствовала это в нем даже на таком значительном расстоянии.

Что заставило его искать приключений в такой безвкусной забегаловке, как заведение Сью Эрнандес?

Мэри не могла похвастаться опытом в общении с мужчинами, но инстинктивно решила, что едва ли этот человек явился сюда за тем же, что и все остальные.

Ее дела складываются и в самом деле хуже некуда. Жизнь превратилась в бесконечный кошмар, думала Мэри, стягивая с себя ненавистный парик и проводя пальцами по коротким черным волосам, которые он прикрывал.

Толстуха Сью была непреклонна. В этой части света брюнеток и так было слишком много. Мужчинам, приходившим в ее клуб, требовались блондинки. В свое время это казалось таким несущественным условием и вполне посильной уступкой. Мэри была благодарна Сью за то, что она обрела место, где можно пожить и даже немного заработать, и готова была согласиться на многое. Тем более что ей даже предоставили возможность петь. Тогда она думала, что пришел конец нахлынувшим на нее несчастьям. На самом деле это было только начало.

Мэри была уверена, что не останется в клубе надолго. Как только накопит денег на авиабилет, сразу же выберется отсюда.

Только все сложилось совсем наоборот. Деньги, которые она получала, вначале казались вполне разумной платой за работу. Но потом Сью начала вычитать из ее зарплаты деньги за крохотную комнатку, которую Мэри занимала в мансарде; за прокат безвкусных и вульгарных платьев, которые заставляла ее надевать для выступлений; на премиальные пианисту — которых, Мэри была уверена, тот и в глаза не видел, — и тогда у нее стало едва хватать на питание.

Но хуже всего было то, что Сью Эрнандес забрала ее паспорт и заперла его в своем столе. Так Мэри стала ее пленницей.

Правда, Сью с самого начала не раз намекала ей, что можно зарабатывать больше. Для этого Мэри должна была ласково вести себя с клиентами, подсаживаться к ним, поощрять покупку спиртных напитков, и особенно шампанского, которое здесь было в цене. Однако Эстерсита не дала ей слишком размечтаться о возможных перспективах.

— Ты больше зарабатываешь — она больше у тебя забирает, — как-то объяснила ей девушка, хмыкнув и пожав плечами. — Сначала ты просто посидишь с клиентом, а на следующий день придется танцевать обнаженной. Ты не выберешься отсюда, пока тетушка Сью не разрешит тебе это сделать. Именно она выбирает, когда и куда ты пойдешь. Твое время еще не пришло. Так что терпи, девочка. — Она помолчала, спокойно выдержав пронзительный взгляд Мэри. — Поверь, бывают места и похуже. Только не пытайся бежать, потому что ты жестоко пожалеешь об этом.

Мэри вздохнула, потом поднялась и принялась рыться в шкафу. Каждый вечер у нее было два выхода на сцену, и для каждого появления на публике нужно было надевать что-нибудь новое. Но это создавало свои проблемы. Поначалу она надевала вечерние платья, но их постепенно заменили на открытые костюмы танцовщиц и проституток.

Прикусив губу, Мэри посмотрела на кожаную мини-юбку с лифом, покрытым черными бусинками.

Она выберется отсюда, чего бы это ни стоило. И с этой минуты больше никому не доверится. Особенно мужчинам…

Мэри содрогнулась, как только вспомнила об Армандо. Она старалась не думать об этом человеке, но воспоминания упрямо преследовали ее. Все, что произошло между ними, казалось ей каким-то очень далеким и нереальным.

Как она попала сюда, в эту дыру, — одураченная, ограбленная и брошенная на произвол судьбы? Было тяжело вспоминать о тех событиях и ошибках, которые привели ее сюда, но, возможно, это оказало бы благотворное действие. В конце концов, ей нужно было забыть свою прежнюю жизнь в Англии и избежать будущего, которое неумолимо ее ожидает. Ей просто не повезло, что из-за негодяя Армандо взамен одних неприятностей на нее навалились другие, только еще хуже и тяжелее.

Она выживет, со странной решимостью твердила себе Мэри, но на ее глаза наворачивались слезы. Когда она повесила черное платье обратно, задернув тонкую шторку, дверь в раздевалку распахнулась и в помещение вошла Дана, одна из стриптизерш, и сообщила, что ее вызывает к себе Сью.

Брови Мэри поползли вверх. Впервые ее вызывают подобным образом. Обычно с девушками проводят беседу из-за какого-нибудь проступка. Ей уже довелось видеть своих «коллег» с исцарапанными лицами и синяками, когда те покидали кабинет разъяренной Сью.

— Ты знаешь почему? — озабоченно спросила Мэри.

В глазах Даны сверкнуло злорадство.

— Сдается мне, что теперь ты будешь зарабатывать себе на жизнь по-настоящему. Как все мы.

— Но я и так выполняю работу — пою.

— Неужели? — саркастически усмехнулась Дана. — Ходят слухи, что один парнишка решил узнать тебя получше.

Мэри почувствовала, как внутри у нее похолодело.

— Нет, — охрипшим голосом проговорила она. — Это невозможно.

— Не заставляй ее ждать, — предупредила ее Дана.

Кабинет хозяйки клуба находился выше этажом; нужно было подняться наверх по шаткой и скрипучей лестнице. Мэри с бьющимся сердцем приближалась к двери. Наверное, Дана сказала ей это просто из зависти или злобы. Ведь Сью Эрнандес говорила в самом начале, что ее никогда никто не станет принуждать делать то, чего она не хочет. А Мэри поверила!

На лестнице послышались чьи-то шаги, и она увидела Гонсало. Опустив глаза, она отступила в сторону. С самого начала своей работы в клубе она поняла, что Гонсало представляет для нее серьезную проблему. Его похотливые взгляды внушали отвращение и были тревожным знаком.

Интуиция ей подсказала, что она поступила правильно, в первую же ночь в своей тесной комнатушке повесив стул на ручку двери. После полуночи она то и дело просыпалась в холодном поту от чьих-то настойчивых, но пока тщетных попыток прорваться к ней. С тех пор она всегда соблюдала осторожность. Жаловаться Сью не имело смысла, поскольку ходили слухи, что Гонсало приходится толстухе племянником.

— Привет, милая девочка.

— Добрый вечер, — ответила Мэри, стараясь говорить отрывисто.

Улыбка на лице Гонсало стала еще шире.

— О, как ты горда… Слишком хороша для бедного Гонсало. Может быть, завтра ты споешь другую песню. — Он облизал губы. — Для меня одного.

Мэри с трудом уняла дрожь и ускорила шаг.

Сью Эрнандес сидела в своем кабинете за широким столом и перебирала какие-то бумаги. Она добродушно кивнула Мэри и слегка улыбнулась.