Падение Ворона - Данил Корецкий

– Извините, коньюктура все время меняется, – сокрушенно разводит руками Стасик. – Меньше привезли товара – цена выше, больше – ниже… Хотите, можете на центральном рынке попробовать, там тоже по-русски понимают…

Ворон издали наблюдал за привычной, отработанной процедурой. Товаровед круто резал цены, и желающих отдать товар оптом не находилось.

– Да что мы, зря на себе такую тяжесть тащили, от таможенников прятали?! – не успокаивается дородная торговка. – Чтобы задарма отдать?! Лучше я постою, да возьму свою цену!

– Извините, земляки, может, так и будет лучше, – раскланивается Товаровед и быстро уходит. Он очень не любит последующих сцен.

Деловито посовещавшись, туристы, подстелив газеты, разложили товар прямо на земле. Но через несколько минут к ним подошли стриженные наголо Чалый и Сява в майках, шортах, соломенных шляпах с загнутыми «по-ковбойски» полями, и в шлепанцах на босу ногу. На голых шарообразных бицепсах повязаны красные повязки.

– Так, внимание, мы контролеры рынка, – говорит Чалый. – Предъявляйте личные документы и справки таможенников на товары!

– Какие документы? Какие справки? – испуганно пищат советские туристы, которые испокон веку боятся всего, особенно в чужой стране.

– Какие положено! – наезжает Сява. – Если это контрабанда, то вызываем милицию, пусть разбирается, протоколы пишет, конфискует… Если документы в порядке – оплачивайте по сто левов за место и торгуйте.

– Только кто это купит? – хрипло смеется Чалый. – Да такой ерунды здесь полно! Каждый день сто автобусов приезжают, и все одно и то же фуфло везут…

Незадачливые продавцы шокированы и, конечно, не красными повязками и намеками на милицию. Все понимают, что стриженные качки никакие не контролеры, а бандиты, к которым они привыкли дома. Но встретить их за границей, конечно, никто не ожидал…

– Короче, думайте, мы сейчас еще одно место проверим и вернемся, – угрожающе обещает Чалый. – Будем протоколы писать!

Страшные контролеры неспешно удаляются.

– Может, на другой рынок поедем, который в центре? – расстроенно говорит дородная тетка водителю. Но тот только опытно качает головой.

– Там еще хуже!

Но тут – о чудо, опять появляется Стасик! И еще одно чудо – на этот раз почти все туристы соглашаются с его условиями! Самые упертые еще немного кочевряжатся, но на горизонте вновь появляются Чалый и Сява, а потому и им приходится сдаться. Через полчаса автобус уезжает. Ворон доволен: клиент, то есть продавец, должен отдать свой товар с удовольствием. Или даже без удовольствия, но с радостью, что получил хотя бы небольшие деньги, или с облегчением, что уходит хотя бы без долгов… И эта цель достигается, практически, всегда.

Вот и вся разница между тиходонскими и херсонскими. Лидер херсонских Мадьяр считает, что лохов надо трусить, а Ворон – что лохов нужно любить. Хотя любовь, конечно, своеобразная… Ну, так всё в этой жизни относительно! По сравнению с херсонскими, бригада Ворона просто образец доброжелательности и справедливости. Те наезжают жестко, ведут себя грубо, могут пустить в ход кулаки и резиновые палки, а товар, зачастую, просто отбирают. Бесплатно и насовсем. Слухи о беспределе расходятся быстро. Поэтому и едут русские автобусы сюда, в отдаленный микрорайон Анпакурово, чаще, чем в центр, на рынок, подконтрольный Мадьяру.

В общем, день прошел нормально. Они приняли три автобуса, пообедали у Керима, и Ворон уже собрался уходить, когда Шуруп принес тревожную весть: херсонские у входа в рынок поставили наперсточный станок и спокойно обувают лохов, которых, при всей к ним любви, на этой территории имела право обувать только бригада Ворона.

– Точно херсонские? – уточнил бригадир. – Может, местные?

– Кажется, одного я видел среди мадьяровских, – неуверенно сказал Шуруп. – Да больше и некому! У местных наглости не хватит: у нас ведь с ними всё ровно…

– Ни у кого не хватит! – кивнул Молдаван.

– Какая, на фиг, разница, кто влез на нашу территорию? – окрысился Шуруп. – Надо пойти и вышибить им мозги!

– Разница есть, – сказал Ворон. – Если это посторонние, то они просто допустили ошибку, которую легко уладить. И ничего серьезного не предвидится. А если это бойцы Мадьяра, то они знают, что сделали. Они знают, что это война. Они нарочно провоцируют. И у них может быть оружие…

– У меня есть штырь, – сказал Молдаван и показал что-то, напоминающее блестящий длинный гвоздь на деревянной ручке.

– Спрячь, пока команду не дали, – буркнул Коряга. После конфликта с Вороном, у него целый день было плохое настроение. Хотя, до настоящего конфликта дело и не дошло.

– Пойдем, глянем! – Ворон встал. – И пошлите кого-нибудь за нашими…

Они с Корягой шли впереди, Молдаван и Шуруп отстали на несколько шагов, чтобы не привлекать внимания. Чужаков увидели сразу. Да те и не скрывались, работали, как обычно. Один – «верховой» стоял, контролировал обстановку, певуче вовлекая в игру проявляющих интерес зевак.

– Кто не рискует, тот не пьет шампанского! Давай, братан, сыграй! Проигрыш маленький, выигрыш большой!

«Низовой» сидел на корточках возле низенькой скамейки, на которой крутил пластиковые стаканчики. Это и был «станок» с наперстками.

– Кручу, верчу, обмануть хочу! Кто внимательно глянет, того никто не обманет!

Вокруг собралась толпа любопытных, но «низовой» занят наперстками и по сторонам не смотрит. Это не его дело. Он ведущий – его дело загнать шарик так, чтобы его не нашел даже внимательный наблюдатель. Рядом с «верховым» крутятся несколько подставных, изображающие удачливых игроков для заманивания «лохов». Еще трое «быков» держатся на расстоянии, чтобы не спугнуть потенциальных игроков своими уголовными рожами. Это силовое прикрытие. И еще в толпе два-три бойца – резерв, если дело примет серьезный оборот. А сейчас в резерве могут быть и десять рыл – знают, ведь, суки, что на чужой кусок позарились. Только спускать такое нельзя. Раз дашь слабину, два – и не заметишь, как об тебя начнут ноги вытирать!

– Выиграл! – радостно кричит подставной, и прячет в карман десять левов.

– Везёт же мужику! – восторгается второй подставной. – Третий выигрыш подряд! Давай я сыграю!

– Подожди, – осекает его «верховой». – Вот мужчина уже смотрит, смотрит, дай и ему счастья испытать…

Худой, сутулый, похожий на удочку турист, как загипнотизированный делает шаг вперед, но Ворон отодвигает его в сторону.

– Сейчас моя очередь!

– Да нет, мы уже сворачиваемся, извините. – «Верховой» толкает ногой «низового», тот быстро вставляет стаканчики один в другой, встает и собирается юркнуть в толпу, но Ворон хватает его за шиворот.

– Садись, играй, сука! – Подсечкой он сбил «нижнего» на колени.

Среди чужаков будто включается магнитное поле, притягивающее опилки к одному из полюсов. Они оттесняют посторонних и берут в кольцо Ворона и Корягу, прикрывающего шефу спину. Вожаки тиходонских не обращают на это никакого внимания. Только Шуруп с напарником, грозно матерясь, растолкали противников, а Молдаван помахал своим штырем перед их физиономиями. Те жмурились и отшатывались.