Жена Волха - Ирина Фарова

— Допустим, я могу вспомнить такого человека. Вам же надо всего лишь в клуб попасть? — сказал Олег. — Это я могу организовать.

— Извините, можно я домой пойду, — попросила я, чувствуя, как голова опять начинает кружиться. Волнение становилось сильнее. Я понимала, что мне здесь совсем не место. Понимала и поэтому хотела уйти пока не попала в неприятности.

— В себя пришла?

— Да. Все нормально. Все хорошо.

Нужно уходить. Похоже я это сказала вслух, потому что дядя Саша засмеялся. Ноги были как ватные. Я все же встала. Сделала несколько шагов и почувствовала сильное головокружение, от которого чуть опять не упала.

— Отпусти девчонку, — сказал дядя Саша.

— А я ее не держу, — ответил Влад.

Меня же опять откинуло в кресло. Я схватилась за голову, сжала виски. Влад накрыл мои пальцы своими.

— Расслабься, — мягко сказал Влад.

— В голове муть. Никогда такого раньше не было.

— Сейчас пройдет.

Лес. Его было слишком много. Трава, зелень. Недавно выпавший снег. Он лежал на листве и цветах, медленно уничтожая зелень. Но сейчас это выглядело красиво. Ярко. Как на картинке из таверны.

— Иди. Я тебя догоню, — сказал Влад. Я уже его различала по голосу. У него был низкий шершавый голос, который напоминал шуршание листвы и рокота волны. Рычащие он проговаривал немного картаво, но это не раздражало. Наверное нельзя злиться на шум ветра в листве или шепот дождя…

Первый сигнал разнесся по городу. В это время заканчивали смену сотрудники первой смены, которые начинали рабочий день еще в седьмого часу утра. А я хотела уйти домой раньше. У меня тогда заболела голова. И я хотела именно уйти. Спрятаться от всех. Дойти до дома, чтоб…

— Как же кружится голова, — пожаловалась я.

— А ты не сопротивляйся.

— Чему?

— Всему. Еще воды хочешь?

— Можно.

Он отошел. В кабинете темно. Сумерки уже сменили ночь. В доме тихо. В доме. Это не дом. Рабочие место в компании, которая занималась продажей…

Я встряхнула головой. Посмотрела по сторонам. В кабинете горела лишь настольная лампа, стоящая на столе. Значит это уже не первый сигнал, а третий.

— Я уснула? — беря стакан из рук мужчины спросила я.

— Нет.

Он был среднего роста. Довольно взрослый. Я бы сказала старый. С седой щетиной, переходящих в короткую начинающую бороду. Худое лицо. Кончик носа приплюснут и вытянут вперед. Из-за этого он походил на клюв. Губы тонкие. Их почти не видно. Широкая шея. Узкие плечи.

Я откинулась на спинку кресла. Начала пить воду, вкуса которой совсем не чувствовала. Темно. Мужчина смотрит на меня, стоя чуть в стороне. У него длинные волосы. Они завязаны сзади лентой желтого цвета. Почему желтого? Не красного, не черного, а именно желтого? Дурость.

— Легче стало? — спросил он.

— Немного.

— Не старайся противиться.

— Чему?

— Головной боли. Побороть не удастся, — ответил мужчина.

— Лучше в ней раствориться?

— Да.

— Мне пора домой.

— Тебя проводить?

— Нет. Сама дойду, — ответила я, допивая воду. После этого поставила стакан на край стола и поднялась. В этот раз голова уже кружилась меньше. — Спасибо.

— Не за что, — ответил он. Внимательно смотрел на меня. — Точно дойдешь?

— Дойду. Я могу идти?

— Иди. Я тебя не держу, — ответил он.

Почему-то я думала, что он чего-то еще скажет, но мужчина промолчал. Я поспешила уйти из кабинета. На лестнице было темно. Внизу, около входной двери слабо горел фонарь. Пришлось спускаться на ощупь. Дверь была не заперта. Я легко ее открыла и тут же поежилась от холодного ветра. Ночь разгоняли фонари. Особенно много их было около таверн и салонов, куда приходили познакомиться, пообщаться и потанцевать. Телег в это время почти не было. Зато было много карет, как частных так и наемных. Иногда приходилось прижиматься к стене, чтоб они меня не задавили.

Лошади недовольно ржали. Что-то непонятное и неприятное витало в воздухе. Опасное. И этому я не могла дать объяснения.

Повернув с Торговой улицы, я свернула на площадь фонтанов. Она была украшена разноцветными огнями. На площадь ходила гулять молодежь после работы. Небогатые, работающие на фабриках и в цеховых мастерских, они все равно хотели любви и семьи. Я много знала таких историй, которые проходили перед моими глазами в общежитии. На собственное жилье у них не было денег, поэтому они и селились в комнатах с одном туалетом на десять комнат и без кухни, где можно приготовить нормальную еду. Иногда такие семьи вставали на ноги. А бывало, что ничего хорошего из таких браков не получалось.

Опять закружилась голова. Нужно было что-то съесть. В кармане как назло денег почти не было. Пары медяков хватило лишь на небольшой пирожок с овощами. Невкусный, зато хоть чувство голода притупилось.

Холодно. Если бы я не уснула тогда в кабинете, то вернулась бы домой раньше. Там бы взяла денег и пообедала бы в ближайшей таверне. Я не брала много денег на работы, чтоб не потратить их в заведениях на Торговой улицы, где цены были выше, чем на окраине. Сейчас я бы не пошла в таверну. Четвертый сигнал — это время середины вечера. Можно сказать, что веселье в самом разгаре. Но когда я вернусь домой, то будет время пятого сигнала. Почти шестого. Когда люди будут не то что веселиться, а будет время драк, беззакония и когда каждый будет отвечать за свою безопасность самостоятельно. Может для замужних девушек опасности меньше. Ни каждый мужик пойдет обижать ту, за кого может кто-то постоять. Но для одиноких женщин ночь была временем полным опасности.

Когда отца не стало, то я хорошо поняла как это жить одной. Было ли это плохо? Скорее нет. Страшно? Да. Но если вспомнить брак, то мне было проще жить одной, чем с Артуром. Я сама за себя отвечала. Жила так, как хотела и не боялась, что это ему не понравиться. Проще было следовать простым правилам: не выходить из дома после пятого сигнала, не открывать дверь комнаты на стуки и просьбы о помощи, не ругаться с соседями и случайными людьми, которые часто ошивались у общежития.

Опять пошел дождь. Чем ближе я подходила к общежитию, тем сильнее пахло сыростью от рек, на берегу которой стояли рабочие дома. Мне осталось пройти еще один переулок и я бы дошла до дома. Но какое-то предчувствие заставило остановиться. Пустая улица. Почему? В такое время народу обычно предостаточно. Сейчас же тишина. Дождь. Сырость. Холод. Тишина.

На другом конце улицы появилась большая собака. Она остановилась под фонарем, но я не могла разглядеть ее окрас. Собака посмотрела в мою сторону. Рычание. Предупредительное рычание. Как будто я представляла угрозу. Из-за мусорного ящика раздался скулеж. Собака рыкнула еще раз и быстро пошла в сторону реки. Я же зачем-то пошла к помойке. Хотя я знала зачем. Если собака ранена, то ей нужна была помощь. К человеку я бы не подошла, а вот к собаке или кошке подойти было можно. Причиной тому был страх. Людей я побаивалась больше, чем животных.