Маркиз из Сорренто - Сара Крейвен

Я надеялась, что он любит меня и, когда кончится лето, мы поженимся.

Мне бы догадаться, что Сандро не такой, каким кажется. Он говорил, что работает в каком-то большом отеле, но у него было слишком много денег для простого официанта или бармена. Да к тому же на такую работу обычно берут молодых людей, а Сандро было по меньшей мере тридцать.

А потом я ему надоела. Приехал его друг, чья улыбка не отражалась в глазах. Он пришел ко мне и заявил, что все кончено, что для моего благополучия было бы лучше уехать из Сорренто, да и вообще из Италии.

Этот человек утверждал, что я буду помехой и что если я пекусь о собственной безопасности, то мне лучше оставить работу и вернуться в Англию. И что мне не следует пытаться связаться с Сандро и вообще когда-либо приезжать в Италию. И за согласие пообещал дать пятьдесят тысяч фунтов.

Полли вздрогнула. Даже сейчас это воспоминание вызывает у нее дрожь. Но самое ужасное, что у Сандро не хватило духу объясниться самому, сказать ей в лицо, что между ними все кончено.

Она с гневом и достоинством отказалась от денег, будучи не в состоянии поверить, что ее любимый мог так оскорбить ее. И приказала его дружку убираться из ее комнаты.

Но тем не менее она подчинилась и уехала, потому что ее сердце было разбито и оставаться в Италии ей было больше незачем. После того как Сандро попытался от нее откупиться, она не желала его видеть. И все надежды на счастье лопнули.

Полли провела дома несколько недель в горе, отчаянии и одиночестве, после чего узнала, что беременна. Это известие стало последней каплей, добившей ее окончательно. Вначале она говорила себе, что это не может быть правдой, ведь они неизменно соблюдали осторожность, но потом вспомнила, что однажды жгучая потребность друг в друге пересилила благоразумие.

Еще один удар судьбы, усиливший горечь предательства. И тем не менее, хотя перспектива стать матерью-одиночкой внушала ей панический страх, она ни разу не подумала об аборте.

А ее мать, конечно же, подумала. Она буквально требовала от Полли этого шага, то обхаживая ее, то угрожая. Упрекала дочь в глупости, в том, что она навлекла позор на семью, клялась, что больше не будет иметь ничего общего ни с дочерью, ни с ее ребенком, если та не прервет беременность. Этой решимости, правда, хватило только до того дня, когда у миссис Ферфакс перехватило дыхание при виде новорожденного внука.

Чарли сразу же заменил ей сына, о котором она мечтала всю жизнь. И никогда не возникало вопроса о том, кто позаботится о ребенке, когда Полли вернулась на работу.

Но подобное согласие с матерью — это палка о двух концах. Через несколько месяцев стало ясно, что Полли играет для Чарли скорее роль старшей сестры. При любом плаче, ушибе, царапине миссис Ферфакс бросалась к Чарли на помощь, а Полли оставалось только наблюдать, как та обнимает мальчика и утешает. А она сама словно и ни при чем.

Ей приходилось признать, что мать была недалека от истины, когда назвала ее квартиру чердачной каморкой. Она состояла из гостиной средних размеров, ванной комнаты, крохотной кухни и детской Чарли. Сама Полли спала на диван-кровати в гостиной.

Не бог весть что, но арендная плата умеренная, и Полли, возвращаясь к себе домой, всегда ощущала уют и покой.

И то и другое сегодня ей особенно нужно.

Вечер выдался теплый, поэтому она отперла окно гостиной, подняла нижнюю раму и присела на стул. В холодильнике у нее лежали цыпленок и салат, а испечь картошку в микроволновой печи — минутное дело.

Но Полли не спешила с ужином. Она слишком устала и переволновалась. Как грустно не слышать топота Чарли по паркету, его частой и его веселой болтовни.

А как приятно, когда он внезапно бросается в ее объятия! Горло Полли болезненно сжалось.

Она поняла, что чувствует себя не в своей тарелке не только по причине отсутствия сына. Должно быть, настала пора задуматься, сможет ли она внести определенные коррективы в свою жизнь.

И самое главное — ей необходимо больше времени проводить с Чарли.

Почему бы, ей-богу, не покинуть юго-восток Англии и не переехать в какое-нибудь другое место? Выбрать город, где жизнь подешевле, и найти работу в туристической фирме. Скажем, с девяти до пяти, рядом с домом и проводить с сыном свободные часы.

Конечно, в дневное время ему понадобится няня, от этого никуда не деться. Но она найдет молодую и веселую девушку, уже работающую с другими детьми, и тогда у Чарли появятся товарищи для игр. Может быть, со временем она даже сможет позволить себе небольшой собственный дом без излишеств, лучше всего с садом; в Лондоне об этом нечего и мечтать.

Разумеется, ей будет недоставать этой квартирки, подумала она со вздохом, да и жаль покидать работу, но разум подсказывал ей, что это наилучший вариант.

Я должна, говорила себе Полли, устроить жизнь для нас обоих. Для Чарли и для меня. Мне нужно установить с ним нормальные отношения. А этого я не смогу сделать, если мы останемся здесь. Потому что мне не дадут.

Полли поднялась на ноги. Сейчас она поужинает, потом сядет за портативный компьютер и познакомится в Интернете с ценами на жилье в разных районах страны. Коль скоро она решилась, не стоит терять времени.

Странно, подумала Полли, что я настолько уверена в правильности своих действий.

Но тут двух мнений быть не может. Забыть прошлое — вот в чем она сейчас больше всего нуждается. Новая работа, новый дом, новые друзья…

Зачем кривить душой? Она никогда не забудет, что Сандро — отец Чарли. Но со временем ей обязательно станет легче. Может быть, ей даже удастся избавиться от страха. Когда-нибудь.

Когда самолет коснулся земли и начал выруливать на стоянку аэропорта Неаполя, Полли извлекла из-под сиденья синий кожаный чемодан, в котором лежали документы и кое-какие предметы первой необходимости на случай задержки рейса.

Войдя в терминал, она нашла для своей клиентки свободное кресло, получила ее багаж и завершила все необходимые формальности.

— У меня переменились планы, — решительным тоном объявила вдруг графиня Барсоли. — Я слишком устала, чтобы ехать на машине в Кампанию. Мой родственник заказал мне номер в «Гранд-отеле». Вы поедете туда со мной.

Полли покорилась, такая перемена планов клиентки ее не очень удивила. Большинство мероприятий, которые она организовывала для графини во время ее пребывания в Британии, подвергались пересмотру и, как правило, в последний момент. Почему же на этот раз должно быть иначе?

Но ведь еще нужно успеть на обратный рейс, и графиня об этом знает.

— Вы хотите, чтобы я взяла для вас такси? — спокойно спросила она.

— Такси? — произнесла графиня так, словно ей нанесли оскорбление. — Родственник прислал за нами машину с шофером. Будьте любезны, найдите его.

Это оказалось нетрудным делом, чего нельзя было сказать о доставке графини и ее багажа к просторному лимузину. Графиня не торопилась, совершенно не обращая внимания на выражение отчаяния на лице своей проводницы.