Сезон соблазна - Тереза Ромейн

– Нет, вы – единственный. Мне легче было бросить тень на Луизу, чем признать нерадивость хозяев этого поместья. У нас вечно все шиворот-навыворот.

Джулия засмеялась, а Джеймс, вздохнув с облегчением, откинулся на спинку дивана. Эта девушка была совершенно непредсказуема, и он смирился с тем, что никогда не найдет в ее словах логики. Как бы то ни было, Джулия вызывала в нем восхищение.

– Мисс Джулия, ваши умозаключения меня сильно впечатлили, – хмыкнул Джеймс. – Положите, пожалуйста, в мой чай лимон и кусочек сахара.

Выполнив просьбу гостя, Джулия передала ему чашку из тонкого фарфора, а затем положила себе на тарелку печенья и, устроившись поудобнее на диване, принялась лакомиться песочным печеньем, которое так и таяло во рту. Да, повар, как всегда, оказался на высоте, хотя имбирное у него получается еще вкуснее. И Джулия принялась за него.

Вскоре тарелка опустела. Джулия и не подозревала, что так проголодалась, и у нее вырвалось:

– Неужели это я съела целую гору печенья?

Бросив виноватый взгляд на гостя, она увидела, что его зеленые глаза искрятся от смеха.

– Ну, если не вы, значит, кто-то бесшумно подкрался и все незаметно слопал, – с невозмутимым выражением лица и смеющимися глазами промолвил Джеймс.

Джулия вспыхнула от смущения, но, пытаясь сохранить достоинство, заявила:

– Все может быть.

Она с сожалением поставила тарелку на стол, и хотя с огромным удовольствием наполнила бы ее снова, боялась выставить себя перед этим симпатичным молодым джентльменом глупой гусыней. И так уже несколько раз успела попасть впросак в его присутствии.

– Э-э… не хотите ли сандвич с кресс-салатом, милорд?

Поблагодарив Джулию, Джеймс взял предложенное угощение и, прожевав кусок, поинтересовался:

– Не хотите ли еще немного печенья, мисс Джулия? Конечно, мне не пристало предлагать вам угощение в вашем собственном доме, но я чувствовал бы себя комфортнее, если бы вы тоже ели.

– Лучше уж дети составят вам компанию, милорд, – чинно ответила Джулия.

К сожалению, долго сопротивляться искушению она не могла и, взглянув на поднос, принялась размышлять, сколько печенья нужно оставить родителям и Луизе. Пожалуй, штучки по две хватит – в это время дня они обычно мало едят, – а все остальное можно взять себе.

– Отменный аппетит! – похвалил гость, глядя на горку печенья на тарелке Джулии.

Девушка почувствовала, как кровь прилила к лицу – ей никогда не удавалось скрыть смущение и чувство неловкости, – и заметила, не очень, впрочем, убедительно:

– Я уверена, что остальные домочадцы предпочтут сандвичи с кресс-салатом. Не пропадать же печенью.

– Конечно, это было бы непростительно, – проговорил Джеймс, едва не поперхнувшись. – Вы чрезвычайно находчивы.

Джулия искоса посмотрела на него, подозревая, что виконт над ней потешается и тихо, так чтобы гость не слышал, пробормотала под нос:

– Чтоб вы подавились этим ужасным сандвичем!

Конечно, Джулия не хотела, чтобы он и на самом деле подавился: каждый раз, когда он улыбался, ее сердце ликовало, и ей казалось, что произошло какое-то чудо. Ей хотелось не отрываясь смотреть в его зеленые глаза, которые вызывали у нее восторг, и не потому, что виконт писаный красавец: Джулия встречала и более красивых мужчин, хотя, конечно, лорд Мэтисон, бесспорно, очень привлекателен, – и не потому что высок и строен. От виконта исходила сила и уверенность в себе как от человека самодостаточного.

Ради того чтобы позабавить гостя, Джулия была готова съесть все печенье. Впрочем, не такая уж это жертва: печенье действительно очень вкусное. И Джулия даже подумала, не хватит ли с Луизы сандвичей: в конце концов, сестра не говорила, что терпеть не может кресс-салат, – а то, что она никогда не прикасалась к ним, еще ни о чем не говорит. Это могло быть простой случайностью.

Джулия потянулась за имбирным печеньем, бросив на виконта выжидательный взгляд, и он спросил:

– Мне тоже прикажете взять второй, чтобы не отставать от вас?

– Так я и знала! Вам не нравятся сандвичи!

Он пожал плечами:

– С моей стороны было бы невежливо признаться в этом, так что я скажу иначе: песочное печенье предпочтительнее.

Джулия вдруг решила сломать последний разделявший их барьер. Сейчас – после того как она битый час смешила, дразнила, угощала и развлекала будущего родственника – ей показалось, что пришла пора перейти на «ты».

– Вы можете звать меня просто по имени, если угодно, – предложила Джулия, но тут же, испугавшись, что, возможно, слишком торопит события, добавила: – Однако если настаиваете на соблюдении формальностей, то можете называть меня, вашу будущую родственницу, «мисс Херрингтон». Я единственная Херрингтон в семье, поскольку все остальные носят фамилию Оливер. Лорд Оливер – мой отчим, второй муж матери.

О боже, да она болтушка в отличие от сводной сестры, которая всегда ограничивалась короткими фразами, а если было достаточно одного слова, никогда не произносила фразу целиком. Впрочем, виконта, похоже, болтливость Джулии не раздражала.

– Прекрасно! – сразу же согласился Джеймс. – Я с удовольствием буду называть тебя Джулией, но и ты зови меня просто по имени. Правда, в отличие от тебя, я не единственный Мэтисон в семье. Видишь ли, у меня есть кузен с той же фамилией, который положил глаз на мое имущество. Представь, какая может возникнуть путаница, если ты крикнешь мне: «Мэтисон!» – а вместо меня явится кузен.

– Да, но если я крикну: «Джеймс!» – то на мой зов, пожалуй, явится целая дюжина гостей при большом скоплении народа. Более того, на невоспитанную леди устремятся недоуменные взоры всех присутствующих, а это значит, как бы ни обратилась к тебе, все равно привлеку твое внимание.

Джеймс сделал вид, что обдумывает ее слова, но искорки веселья в зеленых глазах его выдали, когда с наигранной серьезностью он согласился:

– Совершенно верно. Крик в любом случае окажется эффективным. Если ты намерена орать в обществе, то можешь и вовсе никак меня не называть. Но мне кажется, что все-таки лучше общаться, не повышая голоса.

Джеймс с трудом верил, что несет весь этот вздор в разговоре с леди, о существовании которой еще вчера даже не подозревал, но как же приятно с ней общаться! Он и не подозревал, отправляясь в Стоунмедоуз-Холл, что встретит здесь такую собеседницу. Женитьба по расчету не могла смутить джентльмена, привыкшего жить под пристальным оком светского общества, и все же, входя сегодня в усадебный дом, Джеймс нервничал так, словно впервые переступал порог женской спальни, когда боишься, что не оправдаешь возлагаемых на тебя ожиданий. Впрочем, возможно, это сравнение не слишком удачное, но Джеймса действительно терзал страх. Теперь он глава семьи. Правда, он стал таковым еще год назад, но, похоже, только сейчас полностью осознал это. Чтобы обеспечить достойную жизнь семье, он должен жениться на Луизе. Все было так просто до тех пор, пока Джеймс не заговорил с Джулией.