Опасная леди - Мартина Коул

Матильда Дженкинс приоткрыла дверь и позвала мальчиков. Они гурьбой ввалились в спальню, уплетая рыбу с картофельными чипсами, и столпились вокруг кровати. Бенни ничего не было видно, и он дернул врача за полу.

– Что тебе, малыш?

Мальчик поднял свою обезьянью мордочку и снизу вверх смотрел на доктора. Рот его был набит едой.

– Это – "Ховис"? – спросил он.

– "Ховис"? – удивился доктор. – О чем ты?

– Ну, "Ховис"... знаете, бурый хлеб. Это он?

Доктор огляделся по сторонам, ища кого-нибудь, кто просветил бы его.

– Бурый хлеб? Да у тебя горячка, что ли, малыш?

– Он спрашивает: не мертвый ли младенец. Бурый хлеб... мертвый. Поняли? – объяснил Антони, причем тоном, указывавшим на то, что, если кто и глупец, так уж, во всяком случае, не его брат.

– Бурый хлеб, Господи помилуй! Нет, вовсе нет. Наоборот, ребенок вполне здоровый. Доедай свои чипсы, маленький варвар! Надо же! Бурый хлеб!

Полицейские покатывались со смеху.

– Сколько лет вы уже живете в Лондоне, док? – спросил старший. – Не меньше двадцати, а? И не знаете, что значит бурый хлеб на жаргоне? – Полицейским все это казалось очень забавным. – Ладно, сэр, мы, пожалуй, отчалим. Так не забудьте, Сара: как только Майкл объявится, передайте, чтобы зашел!

– Не забуду, Фрэнк. Но он все равно не придет, вы же знаете.

– Попытайтесь его уговорить. Ладно, примите поздравления с новорожденной! Счастливо! – Полицейские вышли.

– Это – девочка! – радостно произнесла Сара, обводя взглядом сыновей. Губы мальчишек растянулись в улыбке.

– Да, на старости лет я вдруг родила дочь. – Женщина придвинула ребенка к себе. – И назову ее Морой. Мора Райан. Красиво звучит.

– Не пойти ли мне за Мики, мама? Я сберег для него немного чипсов.

– Давай, Джофф. Скажи, чтоб подгребал – уже виден берег.

Доктор, укладывавший инструменты, оторвался от своего занятия и сурово посмотрел на Сару.

– Значит, вы знаете, где он?

Она усмехнулась:

– Ясное дело, знаю. Он у Андерсенов, в сто девятнадцатом. Он всегда там прячется.

Мартину О'Рейли показалось забавным то, что сказала Сара, и, запрокинув голову, он залился громким смехом. Семь ртов немедленно перестали жевать, и семь пар мальчишеских глаз уставились на него.

– Ну и ночка! Хорошенькое время выбрала ваша девчонка, чтобы появиться на свет. Зато она здорово выручила Майкла, это факт!

Сара, очень довольная, фыркнула:

– Да, она проделала это как надо!

Вскоре на пороге появилась Пэт Джонстон, лучшая подруга Сары, жившая по соседству, с подносом, на котором стояли чайник и чашки. Выпроводив мальчишек, она налила Саре чашку крепкого чая.

– Держи, подруга. Можешь окунуть в чашку свою счастливую физиономию. А вы, док? Не желаете выпить чайку?

– С удовольствием. Я чертовски устал.

Пэт налила еще одну чашку и поставила на столик возле кровати. Потом она села на край постели, разглядывая малышку.

– Черт побери, да это девчонка! – Пэт подскочила от удивления. От ее громкого голоса, казалось, задрожали стены.

– Я так мечтала о девочке, Пэт! – Сара прижала ребенка к себе и отпила из чашки.

– А это правда, что свет погас, когда за твоим Мики приплыло это дерьмо? Я чуть не обмочилась от смеха, миссис Дженкинс мне рассказала. Вот потеха!

Сара закатила глаза:

– Умоляю, Пэт, не напоминай мне об этом!

Доктор наконец уложил свои инструменты и допил чай.

– Чай просто чудесный, – сказал Мартин О'Рейли. – Попал в самую точку! А теперь я пошел, Сара. Не вставайте с постели, пока не разрешу. Пришлось наложить уйму швов. Если начнется кровотечение, пошлите за мной кого-нибудь из ребят. Ладно?

– Конечно, Мартин. Спасибо за все.

– Не стоит благодарности. Итак, до утра!

В холле доктора ждала Матильда Дженкинс, и он положил ей в протянутую руку десятишиллинговую бумажку.

– Спасибо, Матильда. До свидания.

– До свидания, доктор О'Рейли.

Женщина закрыла за ним дверь. Спускаясь по ступенькам прохода, который вел к проезжей части, доктор бросил взгляд на свою машину "Ровер-90". Она была его гордостью и источником радости. "Дворник" с лобового стекла исчез. Надо было предвидеть это: на Ланкастер-роуд такое часто случается.

– Маленькие тараканы!

Мартин О'Рейли сел в машину и тронул с места. Итак, 2 мая 1950 года доктор ввел в этот мир Мору Райан.

1953 год

Сара Райан обвела взглядом кухню. Чувство удовлетворения всецело овладело ею: все выглядело прекрасно. Она облегченно вздохнула. Давно уже не чувствовала она себя такой счастливой.

Стол ломился от еды: индейка, окорок, большой кусок говядины – все тщательно разделано и готово отправиться в духовку. В кухне аппетитно пахло пирожками с мясом и сосисками в тесте, которые жарились в плите и уже покрылись золотистой корочкой.

Вдруг наверху что-то грохнуло. Сара строго поджала губы, подошла к двери и, распахнув ее, заорала:

– Эй, вы, там! Предупреждаю: еще разок стукнете, выпорю так, что кожу с ваших задниц сдеру!

Она постояла, прислушиваясь, сдерживая смех, и, уверившись, что дети разошлись по постелям, вернулась к своим занятиям, мурлыча знакомый мотив.

Оставалось еще украсить индейку толстыми полосками бекона. Справившись и с этим, женщина отошла от стола, любуясь произведением своих рук. Потом, вытащив из-под плиты кочергу, трижды постучала ею по заднику топки. В ответ раздались два резких удара.

Сара налила в чайник воды и поставила кипятить. Только он закипел, как послышался шум открываемой двери, и, выглянув в окошечко над мойкой, Сара увидела свою подругу Пэт Джон-стон, сметавшую снег с башмаков.

– Давай, Пэт, двигай сюда, чайник уже готов.

– Ох, Сар, ну и погодка, черт бы ее побрал, – входя в кухню, сказала Пэт и плюхнулась на стоявшую у огня табуретку. – Клянусь Христосом-Спасителем, – воскликнула она, оглядев не без зависти стол, – ты все великолепно устроила!

Заваривая чай, Сара ответила:

– Это Майкл все притащил. Еще утром. Я собственным глазам не поверила! Тут и сладости, и бисквиты, и орехи, и фрукты! Отличный парень, этот Майкл.

Пэт понимающе кивнула, прикинув в уме, сколько могло стоить все это изобилие. Как ни трудись, к примеру, в булочной Лайонса или на фабрике "Черный кот", такого богатства на честно заработанные денежки не купишь. Но стоило посмотреть на стол, и становилось ясно, что цель оправдывает средства.