Нежный свет. Невеста для архимага - Татьяна Кошкина

Гребанный пират будет жить, потому что это соблазнительный баритон. Я что, попала в женский роман? Или это именно те приключения, о которых говорил пират.

Быстро оглядываюсь в поисках видеокамеры. Сонный мозг изволил начать работать и теперь активно подкидывает в топку моей легкой паники очень нехорошие предположения.

— Мы пришли, чтобы сопроводить вас в арке, — продолжает тот, что слева. Точно таким же волнующим голосам.

Они снова улыбаются. Двое из ларца сексуальных слегонца. Но Вера уже проснулась, а значит, в чудеса верить перестала и готова окатить этих двоих хорошей долей скепсиса.

— Где я? И что это за арка?

— Вам все объяснят позже. Мы не причиним вреда. Пойдемте с нами, красавица, — это снова тот, что справа.

— Как будто у меня есть выбор, — буркаю под нос.

— Есть, — находится тот, что слева. — Мы можем вас отнести.

Знаете, чему меня жизнь научила в первую очередь? Дают — бери. Бьют — беги. Поэтому:

— Отличная идея. Несите меня, мальчики, несите!

Лежу я такая на матрасе, внизу два моих “раба” послушно и даже почти синхронно тащат меня по широким коридорам. Обстановка, которую неплохо удается разглядеть сверху, все еще как на космическом корабле. Сияющие разноцветные полосы, железные панели, отъезжающие в сторону двери и ни одного окна.

Меня что, похитили красавчики-инопланетяне? Я, конечно, заказывала курортный роман, но без аллюзий на “Звездный путь“. Правду говорят, бойтесь своих желаний.

— Долго нам еще топать, мальчики?

— Почти пришли! — оповещает тот, кто раньше был слева, а теперь сзади.

Открывается очередная дверь. Первое, что слышу — жужжащий шум. Как будто куча людей стоит и шепотом переговаривается. Еще пара минут и все стихает, мои носильщики замирают и опускают матрас на пол под удивленными взглядами нескольких десятков женщин и девушек. Одеты разномастно, кто в джинсах и футболках, кто в мини-юбках и неприлично коротких шортиках, а кто в платьях, будто с картин в музее сошли: многослойные юбки, расшитые бусинами, и тугие корсеты.

Может, я все-таки умерла и это чистилище? А очередь, соответственно, в Ад.

— Мальчики, вы куда меня принесли? Может, переиграем и в Рай? Уверена, туда нет очереди.

Тут же, расталкивая озадаченных девушек, ко мне приближается низенькая, очень круглая дама в огромных очках, как у стрекозы. Тоже, кстати, круглых.

— Что вы тут устроили? — ей крики эхом отражаются от стен коридора, что удивительно, ведь нас тут толпа. — Совсем страх потеряли! Детский сад!

Понимаю, что она не на меня, а на стоящих за моей спиной носильщиков. Не успеваю обернуться, как прилетает и мне. Болезненный шлепок по плечу.

— А ты тоже хороша! Развратница! Не дай бог еще Нежный свет, намучаемся с тобой!

Потираю плечо и не успеваю ничего ответить, как грозный человек-колобок возвращается к распилу парней. Кажется, подвела я их под монастырь и хорошую трепку. С другой стороны, они сами предложили. Взрослые парни, пусть сами несут ответственность за свои поступки и за легкомысленные желания соблазненной ими девы.

— Что это за вид? Не по уставу!

— Тетушка Нимирь, мы заклинание практикуем, — протянул мальчишеский, почти детский голос.

Оборачиваюсь и чуть не подпрыгиваю на месте. Вместо двух Аполлонов стоят два тощеньких паренька лет четырнадцати в черных брюках и таких же рубашках с вышитым серебристым солнцем на правом плече.

О черт, я пускала слюни на подростков. Извращенка. Сразу же захотелось помыться и отвесить каждому по хорошему подзатыльнику. Но вместо меня это делает тетушка Нимирь. Лихо подпрыгнув, отвешивает два подзатыльника одновременно.

Парни жмурятся, но раскаяния на лицах ни на грош.

— Эта последняя?

— Да, тетушка Нимирь, — хором.

— Тогда кыш отсюда, шалопаи! Иначе пожалуюсь архимагу и он превратит вас в крыс.

Кажется, этот архимаг у них в авторитете. Парочка вихрастых близнецов бледнеет и сбегает из коридора вместе с матрасом быстрее, чем я успеваю моргнуть.

— Что встали, девки! — голос Нимирь снова эхом по коридору. — Встали в очередь по двое!

Растерянно наблюдаю за копошением. Ну здесь и цветник, кого только нет. Совсем юные девочки лет восемнадцати, мои ровесницы и женщины едва-едва за тридцать пять. Их что, всех украли?

Как послушные козочки, мои подруги по несчастью встают в очередь.

— А тебе, звезда, особое приглашение нужно? — фыркает Нимирь и подталкивает меня в конец очереди.

Отлично, еще и стоять последней. С другой стороны, может, оно и к лучшему. Прохожу мимо нескольких все еще подхихикивающих грудастых девиц и встаю на место. Надо бы придержать острый язык, но не выдерживаю:

— Простите, а мы зачем стоим? За колбасой или в Ад?

— Замуж.

“Значит, все-таки за колбасой,” — выдает умозаключение мой воспаленный мозг. Он когда нервничает еще не такое может.

— Это обязательно? Ну, замуж? — жалобно спрашивают из очереди.

— Арка решит, — бросает круглая и укатывается вперед, но внезапно замирает рядом с небольшой нишей в стене. Грозно оборачивается. — Эй, зефирка. Хватит рыдать. Вон, вставай к Звезде в очередь! Быстро!

Вытаскивает из ниши растрепанную девушку лет восемнадцати. Несмотря на красный нос и покрасневшие от слез голубые глаза, она привлекает взгляд той нежной юной красотой, от которой млеют мужчины. И Нимирь права, похож на зефирку со своими светлыми кудрявыми локонами и летним платьем в рюшах.

Она вся такая, как милашка из аниме-мультиков, даже заколка-цветочек в волосах имеется.

— Я не хочу замуж, — хнычет она, размазывая по лицу слезы. — Я хочу домой, меня мама ждет.

— Мама твоя тебя уже не помнит. А замуж? Отправят, значит, пойдешь. И без выкрутасов.

Нимирь грубовато толкает её вперед. Едва успеваю поймать девушку за бледные плечи. Она вся дрожит, по сути совсем еще ребенок. Видимо, домашняя девочка, которая грезит о принце на белом коне. А её, бац, и говеными обстоятельствами по темечку.

— И не выступать мне здесь! — это уже пристально глядя на меня. — Наши мужчины таких звезд не любят. С ними надо быть кроткими и нежными, как цветочные лепестки. Все запомнили?

Последнюю фразу Нимирь рявкнула так грозно, что я невольно задумалась над тем, а была ли она сама замужем…

* * *

Очередь двигалась медленно. Моя соседка-зефирка, она же Алена Сергеева, она же студентка первого курса филфака постепенно перестала хныкать и во всю делилась со мной превратностями судьбы.