Сон дядюшки Фрейда - Дарья Донцова

– Самолет временно не для вас, – возразила Ольга Алексеевна, – если у человека проблема с сосудами, ему лучше ехать на поезде. Есть прямой маршрут Москва – Бартолоно, вас в конечном пункте встретят и отвезут в Сан-Валентино.

И вот я трясусь в вагоне, слушая неумолкаемую трескотню соседки, которая, похоже, совершенно не собирается покидать мое купе. Теперь она живописала, как путешествовала по Египту и в нее плюнул верблюд. Небось дама, сидя у него на спине, утомила его своими россказнями, и бедняга не сдержался.

Часы бежали, соседка иногда выходила в коридор, но очень быстро уже без разрешения возвращалась в мое купе и врастала в сиденье. В конце концов меня стало тошнить от ее бесконечной трескотни, и вдруг со словами:

– Мы въехали в Белоруссию, – появилась проводница, – сейчас будет остановка на двадцать минут, советую вам купить творог, сметану, колбаску. Тут такие продукты! Пальчики оближешь.

Я встала.

– С удовольствием сбегаю в магазин.

– Ой, а мне надо взвеситься, – засуетилась Дарья.

– Взвеситься? – изумилась я. – В смысле на весах? Разве в вагоне они есть?

– Я всегда вожу с собой электронные, – тут же затараторила тетка, – лишний килограмм – провокатор болезней. Надо следить за собой. Если сейчас в окошке выскочит цифра сорок пять, я могу себе позволить вкусный творожок и прочее, если будет сорок шесть, устрою разгрузочный день.

– Ага, – пробормотала я, – ясно. Состав тормозит, пойду в тамбур.

Попутчица сбегала в свое купе и поспешила за мной в лавку, теперь она вещала о правильном питании, о том, какие продукты ест и к чему в жизни не прикоснется, сахар – смерть, мясо – инфаркт, жареная картошка – инсульт…

Когда поезд снова тронулся, тезка опять устроилась в моем купе и говорила-говорила-говорила… В конце концов я почти уже собралась заявить неуправляемой болтунье, что хочу прилечь, как в дверь постучали.

– Входите, – крикнула я.

Дверь приоткрылась, показалась симпатичная круглолицая проводница Таня.

– Через полчаса граница. Хочу предупредить, что в Европу нельзя ввозить мясные и молочные изделия.

– О господи, – засуетилась соседка, – я купила в Минске творог, сметану, йогурт.

– Я тоже запаслась вкусными продуктами, – призналась я, – еще продавщица посоветовала купить копченую грудку индейки, я попробовала кусочек, чуть язык не проглотила, такое объедение! Хотела пополдничать, потом поужинать.

– Если таможенники увидят белорусские харчи, все отнимут, – вздохнула Татьяна, – и сигарет можно везти только две пачки.

– Я давно бросила курить, – сказала я.

– Что же делать? – задергалась моя попутчица.

– Спрячьте продукты, – посоветовала проводница и ушла.

Мы с Дарьей уставились друг на друга.

– Купе маленькое, – пробормотала тезка. – Куда их заныкать?

Я оглядела мизерное пространство.

– Интересный вопрос.

– Поставлю сумку в душ, – решила Дарья.

– Таможенники обязательно туда заглянут, – возразила я, – мигом ваши запасы обнаружат.

– В шкаф они тоже полезут, – расстроилась болтунья, – просто безобразие, что купе крохотные и ничего в них нельзя спрятать.

И тут меня осенило.

– Нужно опустить верхнюю полку, положить на нее пакет и захлопнуть. Ну зачем таможне проверятьть место, которым никто не пользуется?

Дарья захлопала в ладоши.

– Гениально.

Я быстро проделала задуманное, осталась очень довольна собой и вышла в коридор.

– Заховали? – заговорщицки прошептала проводница.

Услышав, куда уложена контрабанда, Таня округлила глаза.

– Скорее перепрячьте, таможня всегда пустую полку опускает.

– Неужели? – усомнилась я.

– Они еще могут потолочное покрытие отвернуть и в мусорной корзинке пошарить, – добавила хозяйка вагона.

– Ну кому может прийти в голову засунуть еду в мусор? – пожала я плечами.

Татьяна прищурилась.

– Люди разные, у вас всего пара пакетов сырку да колбаски, а у некоторых сто тысяч евро в пачках. Был у нас случай, когда такую сумму пассажир в сортире в использованной туалетной бумаге зарыл.

– И куда деть индюшатину? – загрустила я.

– Ой, приехали, – засуетилась проводница и пошла к двери.

Я живо вытащила пакет с едой, сунула его под одеяло, села на полку и положила на продукты айпад. Если таможеннники велят поднять плед, я останусь без ужина. Но ведь они могут и не сделать этого.

Вскоре из тамбура послышался хриплый бас.

– Здравствуйте. Сколько пассажиров?

– Всего двое, – зачастила Таня, – женщины.

Я наклонилась к мини-пигу.

– Роджер! Таможня! Полиция! Умри.

Поросенок закрыл глаза и свалился на бок. Я сунула его к кульку с харчами и увидела, как в купе входит мужчина средних лет.

– Добрый день, – сурово произнес он. – Алкоголь, сигареты?

– Не пью и не курю, – отрапортовала я.

– Встаньте, – попросил досмотрщик.

Я покорно поднялась, таможенник опустил верхнюю полку, потом открыл шкаф, заглянул в туалет, приподнял одеяло и крякнул:

– Животное. Предъявите ветпаспорт.

Я похолодела: сейчас он отнимет Роджера! Бедного поросенка запихнут в карантин, неизвестно, сколько времени он проведет в изоляции. Навряд ли хрюшке там будут давать виноград, до которого мини-пиг оказался большим охотником. Примерно за час до границы Роджи увидел, что я вымыла кисть кишмиша, невероятно оживился и с огромным аппетитом слопал почти все ягоды.

– Документы на собаку, – повысил голос офицер.

– Андрей, я в служебный вагон, – сообщил его коллега, проходя мимо моего купе.

Я решила потянуть время, а заодно изобразить настоящую блондинку, авось Андрею надоест беседовать с дурочкой и он уйдет.

– Это не песик, посмотрите на нос.

Таможенник уперся в меня пристальным взглядом.

– А что с вашим носом?

Я глупо захихикала.

– Я про него! Видите пятачок? У песиков их не бывает.

Но Андрей не попался на мою удочку.

– Где ветпаспорт на свинью?

– Это поросеночек.

– Документ!!!

– Удостоверения личности нет, потому что… – завела я, так и не сумев придумать причину отсутствия паспорта, – нет… совсем нет… абсолютно… потому что…