Кот - Светлана Викторовна Бодрова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Понимая, что мысли о бездомном животном всё равно не дадут ей уснуть, она поднялась с кровати, и прошлёпав по холодному полу босиком, открыла скрипучую дверь. Первое, что она увидела в кромешной темноте, это два жёлтых глаза, хозяин которых словно всё это время ожидал, пока она выглянет.
— Васька. — Позвала она дрожащим голосом, не к месту вспомнив, как соседка охарактеризовала животное. — Сидишь?
Кот не кинулся на неё, не сдвинулся с места, и даже ни разу не моргнул. Лишь по морозному звенящему воздуху поплыл звук громкого утробного мурлыканья. У Раисы никогда не было домашних животных, но, как ни странно, этот звук подействовал на неё умиротворяющее, и буквально не позволил захлопнуть дверь перед таким ласковым Котом.
— Вася, холодно тебе, да? Ну, так уж и быть, заходи, переночуешь одну ночку, а там посмотрим на твоё поведение. — Она и сама не ожидала от себя таких слов, но они всё же прозвучали, вырвавшись изо рта, сопровождаемые лёгким паром от дыхания.
Ещё больше она удивилась, когда Кот, не переставая мурлыкать, и не меняя тональности, встал, и неслышно ступая мягкими лапками, подошёл к ней. Он не проявлял агрессии, не принюхивался к чужому дому, изучая незнакомые запахи, он просто потёрся об её голую ногу, и стена недоверия рухнула раз и навсегда.
В доме Кот повёл себя так, словно провёл здесь всю свою кошачью жизнь. Он безошибочно угадал место, где спала хозяйка, и царственно продефилировав через всю комнату, свернулся клубочком возле её кровати. Раиса, свято уверенная, что все животные ведут себя так идеально, спокойно улеглась спать. Кот, снизив тембр на полтона, продолжал мурлыкать, не замолкая ни на секунду. В первый раз за последние десять лет она спокойно уснула, убаюканная монотонным тарахтением Кота.
С этого вечера их совместное проживание проходило по одному сценарию. Утром — завтрак, днём — Кот на прогулку, Раиса на работу, вечером — ужин, а ночью — крепкий сон под успокаивающее мурлыканье. В выходные оба сидели дома, довольствуясь обществом друг друга. Примерно через неделю, Раиса, сама того не осознавая, начала рассказывать Коту, как она провела день. К тому же Марина перестала её навещать, громко объявив, что у неё аллергия на кошек, и поговорить стало больше не с кем. А она не так уж и сильно расстроилась. Теперь у неё был Кот, и единственное, о чём она жалела, так это о том, что не обзавелась такой зверюгой раньше. Ел он очень мало, видимо предпочитая ловить мышей. Слушателем оказался незаменимым. Ему можно было доверить самые тайные мысли, а он спокойно сидел, и временами жмурил большие жёлтые глазищи. Единственное, что её расстраивало, это непрекращающиеся тянущие боли в желудке, совершенно не связанные с приёмами пищи. Они приходили в любой, обычно в самый неподходящий момент, вконец изматывая Раису тупой давящей болью, и так же внезапно исчезали, словно их и не было.
Ещё месяц назад она хотела показаться врачу, но желание быстро пропало, как только у неё появился Кот. Если очередной приступ случался дома, и она, обессиленная им, валилась на кровать, в дело сразу же вступал её четырёхлапый жилец. Он осторожно, боясь потревожить хозяйку, взбирался на кровать, и клубком сворачивался прямо у неё на груди. Со временем она стала замечать, что от такой нетрадиционной терапии ей становится только лучше. Правда сам Кот оказался довольно тяжёлым, и выдерживать на себе его вес, с каждым разом было всё труднее, но зато боль сразу притуплялась, и быстро исчезала до следующего приступа. А так как они приходили всё чаще и чаще, то Раисе без Кота уже стало невозможно жить. Для неё он стал своеобразным наркотиком, от которого она не хотела, и не могла отказаться.
Кот же, добросовестно выполняя кошачьи обязанности, терпеливо ждал своего часа. Его вахта начиналась глубокой ночью, уже почти под утро. Когда хозяйка крепко спала, он открывал свои светящиеся в темноте глаза, и не шевелясь, совсем как в тот, первый день, глубоко втягивал в себя окружающие запахи. Удовлетворённый полученным результатом, он вновь смыкал глаза, и чутко дремал до самого рассвета.
Каждое утро заботливая хозяйка наливала ему в миску тёплого молока. Оооо…, для него это был целый ритуал. Пока Раиса, сюсюкая и поглаживая, пыталась накормить питомца, тот, в свою очередь, замерев от удовольствия, кормился сам. Раздутыми до предела ноздрями он с жадностью втягивал в себя малейшие лоскуты эмоций, исходившие от женщины. А так как она обожала своего идеального питомца, то с каждым днём Кот становился всё лощёнее и презентабельнее. Через месяц в нём уже невозможно было признать того ободранного дворнягу, шатавшегося по подмороженным улицам.
Вечером ритуал повторялся, благодаря доверчивости хозяйки, усиленный в несколько раз. По часу, а то и по два, она держала его на руках, рассказывая не только о прошедшем дне, но и о своей прошлой, «до котовой» жизни. Сам по себе Кот не любил мурлыкать, и делал это только для привлечения внимания, и создания идеального образа. Но в такие моменты, поднятое со дна души, и безответно подаренное, настолько захлёстывало его, что в глубине кошачьего тела само собой рождалось мурлыканье, и независимо от хозяина, вырывалось наружу. На такой «клад» Кот не попадал ни разу за свою долгую бесконечную жизнь.
А её ставшие уже привычными приступы! Тут он разворачивался по-полной, и отходил от неё только когда она спокойно засыпала. Отходил настолько довольный, что сам, вопреки своей природе, задрёмывал, усваивая полученное. Глупые люди. Они бесконечно попадались ему на пути. Но ведь он таких и искал. Эта, например, даже не догадывалась, что её истрёпанное сердце уже не справляется со своей работой. За то он, каждый раз, лёжа у неё на груди, чувствовал малейшие скачки и трепыхания изношенного мотора. И даже если бы он обладал даром человеческой речи, то никогда не рассказал бы ей о таящейся внутри неё угрозе. Зачем? У каждого свой путь, свой выбор, своя дорога. Тем более, он не за этим пришёл сюда. Он пришёл ждать. Он знал, что дождётся. И дождался.
— Вася. Васенька. — Услышал он одновременно со звуком открываемой двери. — Иди ко мне, моё солнышко, я так соскучилась. Ты даже не представляешь, как мамочке плохо. Зря я сегодня в общей столовой обедала, до сих
