Нарушая Запреты - Анастасия Князева

Хочешь новую игрушку — заслужи.

Разбил коллекционную вазу из старинного китайского фарфора — понеси наказание.

— Хочешь жить — всегда следуй правилам, — любил повторять Соколов-старший. — Никогда не оступайся и не позволяй чувствам взять над тобой верх. Эмоции — удел слабых. Истинный лидер это тот, кого уважают. Его боятся. Перед ним трепещут. За ним следуют. Не забывай об этом, сын.

И он не забывал. Шёл напролом, преодолевая одно препятствие за другим. Добивался успеха во всём, чего бы ни касался. Упорно пробивался к цели — на самую вершину. Но никогда не шёл по головам. В этом тоже Макс походил на своего отца, которого любил всем сердцем и на которого равнялся... Которого забрали у него.

Нерушимая крепость, воздвигнутая и охраняемая армией вооружённых до зубов охранников, рухнула в одночасье. Развалилась, подобно карточному домику, оставив их с сестрой лежать под руинами несбыточных надежд... Если бы не дядя Вася — двоюродный брат их отца, неизвестно что с ними стало бы. Но даже подполковник милиции Василий Сергеевич Брагин не смог затушить пламя мести в крови племянника. Иногда она намного ядовитей, чем любое даже самое опасное вещество. Особенно, когда направлена против всех, кто хоть как-то связан с убийством отца...

Первым в списке на уничтожение оказался механик, отвечавший за исправность автомобилей Соколова. Дед Саша. Он повалил жертву на землю и бил. Наносил удар за ударом. Раздробил кисть правой руки, кричал, плакал, но не мог остановиться. Внутри всё горело. Клокотало от невыносимой боли. Рыдания душили его. Кровь старика была везде, растекалась по гравию алой лужицей. Но даже этого ему было мало.

Выхватив пистолет у начальника охраны, Макс выпустил в бессознательное тело всю обойму... А потом его стошнило. Ещё долго образ деда Саши стоял перед глазами, преследовал по ночам и не давал ему покоя.

Гибель родителей не просто подкосила мир Макса. Она уничтожила его, покорежила и изуродовала до неузнаваемости. В нём проснулся дьявол. Хищный зверь, требующий крови виновных. Он там жил и раньше, просто у него не было повода поднять голову и злобно оскалиться. Из примерного сына, лучшего ученика швейцарского пансиона для мальчиков и подающего надежды спортсмена, он превратился в того, кого обходят десятой дорогой и мечтают никогда не встречать на своём пути. И Максу это нравилось.

В день похорон, когда закрытый гроб с прахом самых дорогих ему людей опускался в землю, он был единственным, кто не проронил ни слезинки. В то памятное утро Макс плакал в последний раз.

— Я найду их, — шепнул одними губами, глядя на памятник плачущего ангела и морщась от очередных судорог в правой руке. — Всех до одного. Клянусь...

Глубоко вдохнув, резко распахнул глаза и сел на постели, схвативших за гудящую от воспоминаний голову. Холодный пот струился по вискам, капая на широкие, закрытые татуировками плечи, скатываясь по спине и оседая на измятой шёлковой простыне чёрной лужицей.

Истошный крик отца звучал эхом в застывшем переполненном призраками воздухе спальни. Их горящие, огненно-красные глаза мерещились на каждом углу, прелое могильное дыхание щекотало затылок, вызывая непреодолимое желание обернуться и убедиться, что там никого нет.

Сон.

Это всего лишь очередной, мать его, сон.

Напряжение нескольких дней вылилось для Макса тем, что старые кошмары пробудились от долгой спячки, подняли из гробов изуродованные головы и пришли за ним. Вернулись, чтобы снова расковырять старые раны, нарушить то шаткое душевное равновесие, к которому он так долго шёл...

Отбросив в сторону тонкое покрывало, встал с кровати. Вытащил из бара откупоренную бутылку виски и молча опрокинул в себя янтарную жидкость, даже не поморщившись. Откинув голову, секунду всматривался в высокий отделанный необработанным деревом потолок. Просторная квартира-студия, освещенная лишь тусклым светом ночника и отблеском далёких фонарей, видневшихся из панорамных окон, застыла в немом ожидании. На её памяти было уже множество таких бессонных ночей. Обычно, они заканчивались тем, что разгромив всю мебель в щепки, Макс уходил в клуб и не возвращался как минимум неделю.

Вот и сейчас он думал о том, чтобы как можно скорее вырваться из стальных тисков прошлого.

Поставив наполовину пустую тару на место, мужчина схватил с прикроватной тумбы телефон и, набрав номер друга, прижал трубку к уху.

Артур, как и всегда, ответил только после третьего гудка. С другой стороны раздался изрядно пьяный голос:

— Алло?

— Здорово, брат. Не помешал?

— Нет конечно! — послышалось раздражённое шиканье, после которого музыка на фоне затихла. — Что за вопрос? Ты где сейчас?

— Дома. Вот, думаю в «Phoenix» поехать... Ты как? Составишь компанию?

— Спрашиваешь?! — усмехнулся горько. — У меня ночь абсолютной свободы. Последняя, между прочим. И я буду делать всё, что захочу!

— О чём это ты? — удивился Макс.

Конечно, он хорошо знал нрав близкого друга и давно привык к его закидонам, порой даже переходящим все возможные грани разумного. Но таким Артур ещё никогда не был. В каждом его слове будто вызов звучал. Не Соколу, нет. Самой жизни. Судьбе своей.

— Расскажу при встрече, — отмахнулся лениво. — Только учти, — ещё один смешок, — никаких попоек вдвоём. Подберешь мне лучших девочек! Как минимум, двух. На меньшее я не согласен.

— Понял, — инстинктивно кивнул, мысленно проклиная себя за то, что именно этот номер решил набрать. А потом резко осадил внутренний голос и поспешил закончить разговор. — Через час в клубе. До встречи.

***

В назначенное время Сокол остановил свой любимый бронированный внедорожник на парковке перед клубом. Мужчина редко садился за руль сам. Обычно этим занимались личные водители либо начальник службы безопасности. Но сегодняшняя ночь была исключением из правила...

Выйдя из машины, щёлкнул кнопкой на пульте управления и, бросив её Антону — одному из сопровождающих телохранителей, медленно побрёл к служебному входу. Меньше всего на свете ему хотелось оказаться среди шумной толпы молодёжи, мечтающей попасть в «Phenix» хоть раз в жизни. Закрытый частный клуб пользовался большим успехом в определённых кругах, куда имели доступ лишь привилегированные особы: политики и бизнесмены, не желающие светиться в стенах царства порока.

И Сокол обеспечивал им абсолютное инкогнито. Посетители его клуба получали всё самое лучшее, а взамен ежемесячно выплачивали шестизначные членские взносы.

Этого было более чем достаточно, чтобы обеспечить Максу безбедную жизнь и не вмешиваться в дела строительной корпорации, дивиденды с которой поступали и хранились на его счетах в нескольких европейских банках.

Десять лет назад они с Василием Сергеевичем заключили соглашение, и разделили управление бизнесом. Дядя занялся компанией, тем самым позволив племяннику сосредоточиться на его основной, первостепенной цели. Охота на Змея продолжалась уже не первый год. О том, что именно он — бывший сослуживец и друг отца организовал убийство, Макс узнал три года назад. С тех пор он не мог больше ни о чём думать. Только о мести. О желании добиться справедливости. Уничтожить последнего, кто стоял за организацией взрыва и крахом его собственной жизни...