Ты мне не нравишься - Мария Перевязко

Глава 4. Ник

— Куда-то торопимся, Никита?

Я замираю. Меня все ещё немного трясёт. Возможно, я слишком сильно сжал плечи этой наглой девчонки. Возможно, ей было больно. Впервые в жизни я позволил себе причинить боль девочке. Девочке, как же. Не девочка она, а хищный зверь в оболочке хрупкой девчонки.

— Я с кем говорю?

Я поворачиваюсь и вижу хмурое лицо завуча. Юлия Викторовна смотрит на меня злобным взглядом, скрестив руки на груди. В раздевалке куча народа, многие смеются, шумно застегивают «молнии» на своих куртках, кто-то ругается. Блин! Если бы я только успел смешаться с толпой, не влип бы.

— Слушаю, Юлия Викторовна.

— Тебя вызывает директор. Немедленно.

Я усмехаюсь. Такого я не ожидал. Уже успела наябедничать? Вот это скорость!

— Весело тебе? — хмыкает женщина, на ней брючный костюм, который подчеркивает ее неестественную худобу. За спиной наши ее называют Тощая Юлька. — Это не надолго. Марш к директору.

Ее ярко-накрашенные тонкие губы изгибаются в улыбке и практически пропадают. Она явно получает удовольствие от происходящего. Нашла работу по душе.

Я вежливо ей улыбаюсь, про себя перечисляя все ругательства, которые приходят на ум. Затем разворачиваюсь и иду в кабинет директора. Папочка Стеллы меня невзлюбил с того момента, как увидел рядом со своей дочерью. Зато Лизу он боготворит, как и все парни. Старые или молодые, все равно. Не трудно догадаться, чем закончится эта встреча.

Я сжимаю руку в кулак и дважды ударяю в дверь кабинета директора, на ходу продумывая ответы на его вопросы. Если рассказать все, как есть, Лиза попадёт в немилость. И это было бы, действительно, радостным событием для меня. И для завистливых одноклассниц. Но я не могу так поступить. Даже не потому что «стучать» на кого-то мне кажется низким поступком. На неё бы «настучал», не раздумывая. Дело в Стелле. Если директор узнает, что его дочь бегает на свидания вместо занятий с репетитором, она будет строго наказана. И вполне возможно, что участие в этом Лизы вообще будет замято. Взмахнёт своими накладными ресницами, сделает невинную физиономию, и все пропало.

Когда громкий голос директора призывает меня войти, я решаю, что буду молчать.

Лиза уже сидит в кресле перед директорским столом, вытянув ноги, руки спокойно свисают с подлокотников. Ее вид будто бы говорит: «кое-кому сейчас достанется. И этот кое-кто — точно не я».

Я усаживаюсь в соседнее кресло, стараясь не смотреть в ее сторону. Не хочу видеть холодную усмешку на ее лице. Но я успеваю заметить ее крепко сжатые губы и покрасневшие глаза. Внутри что-то обрывается. Я сделал ей больно. Чувствую себя свиньей, краска начинает заливать лицо. Зачем я вообще к ней прикасался? Не мог обойтись словами, придурок?

— Никита, Никита, — вздыхает Антон Николаевич, и я поднимаю на него глаза. — Зачем же вы девочку обидели?

Мне хочется кричать, что это не девочка, а ходячая катастрофа. Эта якобы невинная принцесса измывается над вашей дочерью, а всего лишь ее защищал! Но я молчу, уткнувшись взглядом в стол.

— Антон Николаевич, — подаёт голос невинная принцесса, — вы его накажете? Правда ведь? Такое нельзя спускать на тормозах.

Ненавижу. Ненавижу! Чувство стыда исчезает, но мое лицо продолжает краснеть: теперь уже от гнева.

— Не сомневайтесь, Лиза. Он получит по заслугам.

Что и стоило доказать! Они все здесь — ее марионетки. До чего же противно! Почему в нашем мире важна только внешность?

«Да загляни ты в ее глаза, — думаю я, — там же темно, как в гробу. Такую ты хочешь подружку для Стеллы?».

Я вдруг открываю рот. Сам не ожидал.

— Вы ведь понимаете, что я сделал это не просто так?

— Конечно, не просто так, — кивает Лиза, и я слышу в ее голосе нотки ехидства, — к счастью, мне удалось вырваться. Иначе, боюсь представить, что могло произойти.

Сам себя закопал, молодец! Я чувствую, как горячая волна пробегает по моему телу. Я поворачиваюсь к ней и сжимаю подлокотники с такой силой, что они начинают трещать.

— Хватит врать! — ору я в бешенстве.

— Так, ребята, успокаиваемся. Вы все-таки в кабинете директора, — устало говорит Антон Николаевич, и я готов его растерзать. — Я люблю эту школу, так уж вышло. И я очень хочу, чтобы и вы ее любили. В вашем возрасте общение не всегда даётся легко. Ваши характеры ещё не сформированы, и от ваших поступков зависит, станете ли вы достойными людьми. Это важно. И я взял на себя ответственность за это. Я здесь для того, чтобы вам помогать. Ну и ещё, чтобы было кому перекладывать бумажки.

Мужчина молчит, ждёт, будет ли оценена его шутка, не дожидается.

— Ладно. Никита, ты останешься завтра после уроков и займёшься уборкой в столовой. Раиса Петровна взяла выходной, и твой косяк пришёлся очень кстати.

Улыбается. Лиза смотрит на него в недоумении.

— Это всё? — удивляется она.

Конечно, она бы предпочла, чтобы меня заставили мыть туалеты. Как минимум.

— Нет, не всё, — отвечает Антон Николаевич и ухмыляется в усы. — Ты составишь ему компанию.

А вот тут время удивляться мне. Я таращусь на директора во все глаза. Он продолжает улыбаться и смотрит мне в лицо.

— Я вижу, вам нужно наладить отношения. Предоставляю вам такую возможность.

— Вы с ума сошли! — вскрикивает Лиза. — А если он опять попытается… Если он…

— Лиза, милая, — воркует директор, — не нужно драмы. Столовая большая. Поверь, у вас не останется времени на всякие глупости.

И подмигивает мне. Мне. Подмигивает. Он точно не в своём уме.

Когда мы выходим из кабинета, я узнаю мелодию, которую Антон Николаевич напевает, повернувшись к нам спиной и глядя в окно. Это песня называется «Love is in the air». Любовь, блин, витает в воздухе. Наш директор — ненормальный. Вот, что я понимаю, неверным шагом направляясь в раздевалку.

Глава 5. Ли

Он заставил меня плакать. И пусть слезы было только две, я позволила им медленно стекать по щекам, потом по шее под воротник рубашки. Я не смела их вытереть, я наблюдала за ними, расслабив лицо, чувствовала каждое их движение. Я хотела запомнить это мгновение. И я запомнила. Как ни странно, я не чувствовала злости или ненависти. Глядя на то, как Ник защищает Стеллу, я каждой клеткой своего тела ощущала его эмоции, выплескивающиеся на меня. И они были прекрасны. Мне захотелось, чтобы он так защищал меня.

И теперь я сижу в кабинете директора, глядя перед собой и впитывая напряжение Ника, сидящего рядом. Он