Смятение чувств - Мэри Бэлоу

Ребекка считала, что она никогда не простит Дэвида за это.

Из отеля вышел Джулиан и подошел к Дэвиду, и они вдвоем поспешили в сторону набережной. Несколько тревожных мгновений Ребекка боялась, что Джулиан не обернется. Но он обернулся, снял фуражку и весело помахал ею, широко улыбнувшись Ребекке. Он напоминал мальчика, который спешит навстречу каким-то захватывающим приключениям.

Джулиан… Ее муж… Ее любовь… Мужчина, которого она с детских лет боготворила… Она подняла руку, повернув ладонью в его сторону, однако не стала махать на прощание. И улыбнуться Ребекка была не в силах. Она долго стояла в такой позе, хотя Джулиан уже исчез из вида. Стояла до тех пор, пока кто-то не постучал в дверь и не приоткрыл ее.

– Ребекка? – тихо спросил женский голос. – Хотите, я составлю вам компанию? Если нет, то я уйду.

– Не уходите, Луиза, – сказала Ребекка. – Давайте чем-нибудь займемся. Может быть, посмотрим, что способен предложить нам Саутгемптон из магазинов и других достопримечательностей? На то, чтобы увидеть, что здесь заслуживает внимания, нам отпущен всего лишь остаток сегодняшнего дня.

Она повернулась, чтобы открыто улыбнуться компаньонке, которую Джулиан решительно рекомендовал Ребекке более года назад – как раз после ее первого выкидыша. Ребекка больше не злилась на такое решение. Она и Луиза Хафтен стали друзьями.

* * *

Дэвид ждал, пока Джулиан не вышел из гостиницы и не присоединился к нему. Майор радовался тому, что у него нет жены. Ему не нужно было решать, захватить ли ее с собой или оставить дожидаться возвращения мужа. Он не одобрял обычай брать женщин на войну и вопреки тому, что заявил премьер-министр лорд Эбердин, Дэвид был убежден, что война вспыхнет непременно. С другой стороны, он не мог бы проститься с женой в Англии, прекрасно сознавая, сколь велики шансы, что он больше никогда не увидит ее снова.

Лорд Тэвисток не был уверен, что смог бы пойти на это. С него вполне хватило и тягостного прощания с Ребеккой несколько минут назад. Дэвид на мгновение закрыл глаза… Ребекка… На прощание они обнялись… Интересно, кто из них первым на это решился? Не имеет значения. В детстве они были друзьями, вместе играли и какое-то время ощущали себя чуть ли не братом и сестрой. Только что в комнате рядом с ними находился и Джулиан. Было вполне естественно, что он, Дэвид, крепко обнял Ребекку.

Но, Господи, он не нашел бы в себе сил расстаться с ней, будь она его женой.

Не исключено, что он с этой женщиной никогда больше не увидится.

– Ну вот! – сказал внезапно появившийся рядом с ним Джулиан. – Какой свежий воздух… Пошли, Дэйв!

– Что, все так плохо? – Дэвид с сочувствием посмотрел на него.

– Не то слово! – ответил Джулиан. – Женщины все это тяжело переносят. Во всяком случае, это можно сказать о Бекке. Но я должен признать: она никогда не устраивает истерик. Всегда можно рассчитывать на то, что она будет вести себя подобно истинной леди, каковой она, впрочем, и является.

Они пошли вдоль улицы по направлению к морю. Корабли отплывут, как только начнется отлив.

– Она не подойдет к окну? – спросил Дэвид. Сам он предпочел бы не оглядываться.

– Ради Бога, Дэвид!.. – Джулиан обернулся, снял фуражку и, весело улыбаясь, помахал ею над головой. – Бедная Бекка. До сих пор не пришла в себя. Она так хотела этого ребенка! Без детей моя жена чувствует себя несостоявшейся как женщина.

Дэвид вспомнил, какой она была бледной и как пусты были ее глаза, когда он посетил ее через несколько дней после случившегося выкидыша.

– Все-таки лучше, что она остается дома, – заявил Джулиан. – Бекка не создана для суровой жизни. И тем не менее мне тяжело расставаться с ней. Хотя, насколько мне известно, ты, Дэвид, иногда сомневаешься в том, что я ее действительно люблю.

Дэвид сжал зубы. Ему не хотелось попасться на крючок – особенно в данный момент.

– Да, люблю, – сказал Джулиан. – Ни одна женщина, кроме Бекки, ничего не значит для меня. Я женился на ней, потому что люблю ее. Никакой другой причины просто не было.

– Ты не должен оправдываться передо мной, – заметил Дэвид. – Я тебе не сторож, Джулиан. Больше не сторож. И для тебя не будет иметь никакого значения, если я скажу, что разочарован в тебе. Ты всю жизнь был равнодушен к моему мнению.

– Ну, в этом ты ошибаешься, – сказал Джулиан. Его хорошее настроение тут же испарилось. – Твое доброе мнение, Дэвид, всегда много для меня значило. Даже больше, чем мнение отца. Я восхищался и восхищаюсь твоим самообладанием и силой твоего характера.

– Силой!.. – Дэвид резко рассмеялся. – Ничего себе. Я прекрасно демонстрировал эту самую силу: позволял тебе все наши детские годы умело манипулировать мною.

Джулиан вздрогнул.

– Ты выбрал неподходящее слово, Дэйв. Ты все еще злишься на меня из-за той женщины, которую видел со мной примерно неделю назад? Но она для меня меньше чем пустое место. То была просто потаскушка. Я даже не узнал бы ее, если бы ты ее ко мне привел. Видишь ли, Бекка долго болела после того, как потеряла ребенка… У нее еще и до этого со здоровьем было неважно. Понимаешь, мне надо было хоть как-то отвлечься, расслабиться…

Дэвид презрительно хмыкнул.

– Я люблю ее, – упрямо повторил Джулиан.

– Твой брак – твое дело, – заметил Дэвид. – Коль скоро ты предпочитаешь действовать, рискуя серьезно обидеть Ребекку, я не могу воспрепятствовать тебе. Но не думай, что я когда-нибудь еще солгу или снова стану тебя выгораживать. Я полагаю, что поступал так уж слишком часто. Возможно, для Ребекки лучше было бы узнать правду до того, как она вышла за тебя замуж.

– Правду о Флоре? – спросил Джулиан. – Ради Бога, Дэйв, это слишком запутанная история! Я буду вечно тебе за это благодарен, но не стоит возвращаться к ней снова и снова.

– Ты ведь мне тогда обещал, – сказал Дэвид.

– Да, я помню. – Джулиан с улыбкой посмотрел на него. – Подобного рода обещания просто не так-то легко выполнимы. Может быть, к тебе это не относится. Ты, по-видимому, способен обходиться без женщин, в отличие от меня. Но я собираюсь перемениться. Отныне и навсегда для меня существует только Бекка. О, Дейв, одному Богу известно, как все было мучительно там, в отеле. Теперь в моей жизни больше не будет никаких женщин, кроме жены. Ты удовлетворен? Ты же знаешь: я действительно люблю ее.

Дэвид медлил с ответом. Он был рад, что они уже почти у цели. Пристань была запружена одетыми в красные куртки гвардейцами, к которым льнули всхлипывающие женщины.

– Да, Джулиан, – произнес он наконец. – Я знаю это.

И это была правда. Конечно, утешение довольно слабое, но хорошо, что есть хотя бы оно.

Мальта и Крым, 1854 год