Первопроходцы облачного города - Леонид Алексеевич Крылов

слишком уж хорошо. Местные водные фермы начали работать с сильным профицитом. А потом пришло судьбоносное решение по оптимизации системы наказаний. В какой-то момент наказание временем стало выглядеть иррационально и степень вины стали измеряться в суммах долга обществу. Ключевое отличие от штрафов заключалось в том, что выплатить деньгами его нельзя, только отработать на Пацифике. Назвать решение гуманным язык не поворачивался. Даже относительно небольшие уголовные провинности превращались в десятилетия отработок на пацифике, а что-то более-менее серьезное – в пожизненное. Сегодня Пацифика производила кучу еды и всякого низкотехнологичного ширпотреба. Никого особо не напрягал факт встраивания труда заключенных в экономическую цепь со всеми вытекающими противоречиями. Работает и ладно.

– Погоди, если ты из Пацифики… – Юру ударило молнией. Это же значит, что Лу преступница. Нежное красивое лицо, бездонные, но бешеные глаза, она точно черная вдова! Как минимум, аферистка, использующая свою красоту для обмана простых парней!

– Если я из Пацифики, то что? Договаривай давай! – продолжала шипеть Луиза.

– За что тебя посадили?

– Посадили? Я там родилась, как и девяносто процентов населения.

Точно аферистка. Обманывала наивных дурачков. По закону ребенок не несет ответственности за преступления родителей, в шесть лет ей бы дали первое гражданство и право на общее образование.

– В Пацифике нет детей, преступления не наследуются! – стукнул по столу Юра.

– Очаровательно. – Лу произнесла это так угрожающе, что Юра предпочел отодвинуться подальше. Кто знает, как эта психопатка убивала своих жертв!

– И в чем я неправ?

– В том, что тюрьма Нью Алькатрас, где работают преступники, это малюсенький район на окраине Пацифики. Все остальное это частные территории корпораций. В них переселяют только за одно преступление – долг. А вот долги очень даже наследуются.

– Бред. Это сколько же надо задолжать?

– У моих родителей спроси, точнее, у отца. Мать умерла шесть лет назад, оставив по два миллиона юнионов долгов на ребенка.

– Сколько?! – Юра аж взвизгнул, – Да у меня вся семья зарабатывает пятьдесят тысяч в год.

– Тебе посочувствовать?

Юрины глаза забегали по столешнице, словно читая невидимый текст. Все в нем протестовало, хотелось возразить, но не получалось вспомнить ни одного факта. Он слышал где-то про частные инвестиции в этот остров, но кому какое дело? Единственное что республиканцы четко знали о Пацифики, это что туда не стоит попадать.

– Как вообще можно столько задолжать?

– Легко. Достаточно быть наивным идиотом, вроде тебя. Ну или моих родителей. Они, видите ли, хотели делать что-то важное, покорять вершины, менять мир. А вот ни денег, ни терпения, ни компетенций для этого не было. Но они почему-то поверили в себя. Узнали, что Байо Рэй дает кредит под залог безусловного дохода и всё. А потом у них еще хватило жестокости запереть вместе с собой трёх детей.

Вот и попалась лгунья. Безусловный базовый доход не был деньгами как таковыми скорей купонами, на которые можно было приобрести только что-то из утвержденного списка. Хотя странно, что Луиза об этом не знала, видимо, забыла, за время отсидки.

– А вот и нет. Это так не работает. – неприлично радостно вскрикнул Юра.

– Ну просвети меня. – с каждой фразой Лу становились все злее.

– Да, по закону бдд составляет тысячу юни в месяц, но это просто картинка. Махинация в угоду конституции. В реальности это просто купоны, ты не можешь тратить их как вздумается, тем более взять на них кредит.

Лу снисходительно ухмыльнулась.

– Что ж, твой идиотизм пока не дошел до критической стадии. А вот мои родители были уверены, что имеют 2000 на двоих, а кредит берут с платежом в 500. Они не заметили сноску маленьким шрифтом, где реальная стоимость месячного ббд на человека оценивалась в 91 юни

– Оу. – Юра аж скукожился на своем кресле.

– Бизнес провалился, долг рос, вместе с процентами по выплатам. В итоге им заморозили гражданство и выселили на Пацифику.

Все это звучало дико, но правдоподобно. Государство легко могло продавать гиперактивных граждан корпорациям за пополнение бюджета. Двух зайцем одним махом. Энтузиасты не вызывали сочувствия в современном обществе, их считали просто фриками. А в мире абсолютной демократии, избранники бьются за тех, кто их выбрал, остальные могут хоть заживо гнить, никто и не почешется. Но Юра очень не хотел проигрывать спор и продолжал внутренне сопротивляться. Лу прочитала это на его лице:

– Семнадцать мегакорпораций, включая Байо Рэй, взяли в легальное рабство почти миллиард человек на Земле. Теперь они же создали огромный город на Сатурне, где сами пишут все законы и устанавливают правила. Тебе всё ещё туда хочется?

Лу смотрела с таким дерзким вызовом, что вопреки внутреннему голосу, орущему, что девушка явно не врет, Юрино эго требовало продолжать бой.

– Не хочу показаться грубым, но твои родители сами виноваты, что провалили бизнес и невнимательно прочитали договор. Корпорации делают очень много хорошего.

Зубы Лу почти крошились от злости.

– Как скажешь, главное – сам не упусти в договоре одну хорошо спрятанную строчку. А то незаметно, чтобы ты любил внимательно изучать правила и руководства.

Туше.

– Но если дело в заработке, зачем тебе Сатурн?

– Потому что дело в долге, а не в заработке, кретин ты тупой. Либо я выполняю любую работу, которую от меня требуют Байо Рей, либо задолженность достигнет критической суммы, и я лишусь оставшихся прав. Что со мной после этого сделают, оставлю на твоё извращенное воображение.

– Хочешь сказать, тебя заставили лететь? Это что ж ты за специалист такой?

– Экзобиолог общего профиля.

Иронично. Экзобиология считалась чуть ли не специальностью приколом. Так, посетить пару занятий, чтобы потом травить байки про инопланетян. Но ученые иногда отличаются пугающим фанатизмом в своих дисциплинах. Парочка чокнутых профессоров с Марса решили всерьез сделать полноценный всеобъемлющий курс по поиску и изучению инопланетной жизни. Естественно, студентам он даром не сдался, и профессора шли на все мыслимые уступки, лишь бы заполучить пару благодарных ушей. Для жительницы Пацифики, с ограниченным доступом к сети, это был единственный шанс на образование. А теперь, когда пошли слухи, что в атмосфере Сатурна обнаружили живые организмы. Не исключено, что Лу действительно оказалась единственной студенткой, которая отучилась там всерьез. История звучала странно, но, опять, вполне правдоподобно. Юра никак не мог найти, к чему докопаться, и Лу решила не давать ему шанса:

– Клянусь, если ты еще какую чушь скажешь, я разобью тебе этот стакан об голову.

– Это нанокерамика, – рефлекторно буркнул Юра, – она не треснет, даже если танком проехаться.

– Я знаю. – Лу медленно потянулась к стакану и Юра предпочел закрыть рот.

Дискуссия выкатилась на такие рельсы, что