По ту сторону риска - Элизабет Харбисон

Но Марта его будто не слышала.

— Мистер Харкер, не волнуйтесь! Роза сейчас же займется ковром. — С этими словами Марта взяла Уоррена под руку и попыталась увести его. — Пойдемте, мистер Харкер, вы мне покажете, какой вид из ваших окон.

Уоррен высвободил свою руку и подошел к Розе.

— Разрешите, я помогу вам, — сказал он, встав на колени в своем дорогом костюме ценой в две тысячи долларов.

— Спасибо, мистер Харкер, но в этом нет необходимости, — тихо проговорила Роза.

— Совершенно верно, — изрекла Марта, глядя на них с высоты своего роста. — Она уронила, вот пусть сама и убирает. Так как насчет вида из ваших окон…

— Подойдите к любой стене и посмотрите в окно. Они довольно большие, их трудно не заметить.

Роза почувствовала на себе ледяной взгляд Марты Серраньо.

— Я сама, — проговорила Роза, собирая с ковра рулеты и булочки из заварного теста с начинкой из сыра, и бекона. — Прошу вас, возвращайтесь к своим гостям, мистер Харкер. Я чувствую себя виноватой, так как лишила их вашего общества. — В самом деле, ее бы замучили угрызения совести, позволь она Уоррену остаться рядом с ней, да еще подбирающего с полу то, во что теперь превратились такие аппетитные рулеты и булочки.

— Если честно, — тихо проговорил он, — то это занятие мне больше по душе.

Роза почувствовала, что краснеет, и опустила голову, чтобы Уоррен ничего не заметил.

— Вас не радует ваша вечеринка?

— Я бы не называл это вечеринкой. Это скорее общественная обязанность. Каждое лето я устраиваю эти сборища для нью-йоркских «шишек» и глав крупнейших корпораций. Надо держать их в поле зрения, чтобы знать, кто есть кто. Занимаясь недвижимостью, я должен быть в курсе всех событий.

Розу так и подмывало сказать, что она знает о нем все — благодаря Марте, но вместо этого она проговорила:

— Я что-то слышала об этом.

— Это и есть так называемый удачный бизнес. Хочешь преуспеть — терпи скучные приемы. Это происходит сплошь и рядом. Вам самой, наверное, не раз приходилось это видеть.

— Вы правы. Но большинство людей не стало бы просто убивать время, — сказала Роза и, подняв с ковра последний рулет и блюдо, встала с пола. — Зачем вам изнывать от скуки, если вы заранее знаете, что представляют собой эти вечеринки?

Он поднялся и встал рядом с Розой.

— Видите эту женщину? — Он кивком головы указал на почтенную даму лет восьмидесяти, увешенную бриллиантами. — Это миссис Винчестер, мать нашего мэра. Говорят, он пальцем не пошевельнет без ее согласия.

— И вы хотите добиться ее расположения?

— Вот именно! Поэтому я задабриваю ее вкусной едой и хорошим вином.

— А что, если вы ей не понравитесь?

— Понравлюсь, — уверенно ответил он. — У нее бывают вспышки дурного настроения, и тогда с ней нужно держаться настороже, — добавил Уоррен шепотом.

— Она напоминает мне одну женщину, которую я знала в детстве. Ей принадлежал цветочный магазин в Бруклине.

— Так вы из Бруклина?!

Роза кивнула:

— А вы?

— Я провел здесь большую часть своей жизни, — помолчав, ответил Харкер. — Как вас зовут? — вдруг спросил он, не сводя с нее глаз.

— Роза. Роза Тилден.

— Тилден?! — удивленно воскликнул он.

Роза молча улыбнулась. Их сиротский приют находился на бруклинской улице Тилден-стрит, и всем детям, фамилии которых были неизвестны, давали фамилию Тилден. Роза и ее сестра поступили в приют с браслетами на запястьях, на которых были выгравированы только их имена, так что они стали Розой и Лилией Тилден.

— Я догадываюсь, что ваша фамилия у всех на слуху, — произнес Уоррен, но улыбка, игравшая на его губах еще минуту назад, вдруг исчезла. — Это очень интересно.

Марта, которой надоело безмолвно стоять рядом, решила вмешаться в их беседу:

— Роза, дорогая, не могли бы вы помочь Тоне на кухне?

Девушка обернулась к Марте, которая буквально испепеляла ее взглядом.

— Что-то случилось? — спросила Роза.

Марта холодно улыбнулась.

— Нет, просто надо помочь Тоне подготовить блюдо с десертом.

Роза повернулась к Уоррену.

— Прошу меня извинить, — вежливо проговорила она.

Он слегка поклонился, затем перевел взгляд на Марту.

Что было потом, Роза уже не видела. С каждым шагом, приближавшим ее к кухне, у девушки росло непреодолимое желание уволиться, хотя она работала с удовольствием. Ей нравилось приносить радость людям, но последнее время Роза заметила, что Марта с каждым днем становится все деспотичнее и властолюбивее.

Роза больше не хотела иметь с ней дело. Может, у Серраньо и была репутация одной из лучших фирм в Нью-Йорке, но свет клином на ней не сошелся! Лучше подыскать место в какой-нибудь менее известной фирме, тем более что она, Роза, уже прекрасно зарекомендовала себя. Без сомнения, впереди ее ждет блестящая карьера!

Когда Роза вошла в кухню, Тони там не оказалось. На кухне царил образцовый порядок, а на столе стояло блюдо с десертом.

— Вижу, вы только о том и думаете, как бы пофлиртовать с клиентом, — вдруг раздался голос Марты.

— Ах, простите, это ведь исключительно ваше право, не так ли?

— Вот именно! — Лицо Марты стало пунцовым от гнева. — И я не хочу, чтобы вы вмешивались в мои личные дела.

— Честное слово, я с ним не флиртовала! Уверяю вас, мы просто разговаривали.

— Я плачу вам не за разговоры, Роза, а за готовку и обслуживание клиентов! Только за это, ясно?

— Что мне было делать? Притвориться, будто я его не замечаю, когда он заговорил со мной?

— Вы с каждым днем становитесь все развязнее в отношениях с нашими клиентами. Я этого не потерплю. Всякий раз, когда мы обслуживаем очередной прием, вы тратите на болтовню с клиентами больше времени, чем на исполнение своих прямых обязанностей.

— Это неправда! — выкрикнула Роза с обидой в голосе. — Я никогда не пренебрегала своими обязанностями. Скажите, я хотя бы раз отказалась работать сверхурочно? — поинтересовалась она, развязывая фартук с логотипом фирмы «Ресторанное дело Серраньо» дрожащими руками. — Вам не в чем меня упрекнуть, потому что я не давала вам повода! — Роза сдернула с себя фартук и принялась нервно мять его в руках. — Раз я вас не устраиваю, то давайте расстанемся прямо сейчас. Тоня, Кейт и другие работницы справятся с уборкой и без меня, — решительным тоном сказала Роза и положила фирменный фартук на стол.

Марта выглянула в коридор, потом подошла к девушке.

— Роза, я очень сожалею о нашей размолвке. Не могли бы вы простить меня?