Двое одиноких - Сандра Браун

Интересно, как отреагирует попутчик, когда придет в сознание и поймет, что они вместе застряли в этом диком уголке и больше здесь никого нет? Мучиться тревожным ожиданием долго не пришлось: спустя мгновение веки мужчины задрожали и поднялись.

Взгляд темно-серых, хмурых, словно небо наверху, глаз сфокусировался на ее лице. Из-за волнения она не могла произнести ни слова, зато Нелюдиму было не до стеснения: с его губ слетело неописуемо вульгарное, чудовищное ругательство. Что ж, раненому пассажиру вполне можно простить эту невольную пошлость. Мужчина опять сомкнул веки и лишь спустя несколько секунд смог посмотреть на нее.

— Мы попали в катастрофу? — с трудом вымолвил Нелюдим.

Она кивнула.

— Когда?

— Трудно сказать. — Ее зубы стучали, причем не от холода, а от испуга. Этот человек почему-то внушал страх. — Возможно, около часа назад.

Не прекращая стонать от боли, Нелюдим одной рукой оперся на огромный кусок железа, лежавший рядом, и, используя его как рычаг, приподнялся. Она отодвинулась, позволив мужчине сесть прямо.

— А как же остальные?

— Все погибли.

Нелюдим попробовал подняться на одном колене, но, почувствовав головокружение, рухнул на землю. Она машинально протянула раненому руку, пытаясь помочь, но тот даже не обратил на это внимания.

— Вы абсолютно в этом уверены?

— Уверена ли я в том, что все они погибли? Да, мне так показалось.

Мужчина обернулся и со злостью уставился на нее:

— А вы проверяли у них пульс?

Неожиданно она подумала, что ошиблась, сравнив глаза Нелюдима с небом. Они были еще холоднее и таили в себе что-то мрачное, неведомое.

— Нет, не проверяла, — пришлось покаянно признаться.

Несколько секунд мужчина смотрел на нее с откровенным осуждением. Потом он с трудом сгруппировался и, опираясь о дерево позади себя, изо всех сил попытался встать и удержать равновесие.

— Как… как вы себя чувствуете?

— Меня сейчас стошнит.

Да уж, этот господин за словом в карман не полезет!

— Возможно, вам лучше опять прилечь?

— Несомненно.

— Так зачем же вы встаете?

Все еще придерживая рукой голову, Нелюдим взглянул на нее:

— А что, может быть, это вы соизволите вернуться и проверить у них пульс? — Мужчина заметил, как побледнели ее щеки, и скривил губы в язвительной усмешке, — Я так и думал.

— Ну, я ведь спасла вас, не так ли?

— Да, — сухо кивнул Нелюдим. — Вы меня спасли.

Она, конечно, не ожидала, что этот человек начнет целовать ей руки в благодарность за то, что жив, но обычные слова признательности были бы как нельзя кстати.

— Вы — неблагодарная… — вспыхнула она.

— Оставьте свое мнение при себе, — дерзко прервал визави.

Оставалось только безмолвно наблюдать, как он снова оперся о дерево, с усилием поднялся и, пошатываясь, побрел к тому, что еще совсем недавно было самолетом. Несмотря на общую слабость, Нелюдим отодвигал ветви с недюжинной силой.

Опустившись на болотистую землю, она зарылась головой в колени и почувствовала, как снова подступают слезы. Между тем отчетливо слышалось, как попутчик перемещается по салону. Подняв голову, она увидела своего товарища по несчастью через разбитое стекло кабины. Ни один мускул не дрогнул на лице мужчины, когда он осматривал тела пилотов.

Через несколько минут Нелюдим вернулся, одолев дорогу через упавшую сосну.

— Подумать только, вы были правы! Они все мертвы.

Ну и какого ответа ждет от нее этот наглец? «Ах, какая неожиданность, как это я вообще могу быть права?..» Нелюдим аккуратно положил на землю свою находку — аптечку — и опустился перед ней на колени. Вынув оттуда флакон аспирина, он вытряхнул три таблетки и забросил в горло прямо так, не запивая.

— Подойдите сюда, — отрывисто приказал грубиян.

Стараясь не раздражать попутчика, она стремглав бросилась вперед и схватила поданный им электрический фонарик.

— Посветите мне сначала в один глаз, а потом в другой и скажите, что видите.

Она послушно нажала на кнопку. Странно: фонарик все еще работал, хотя стекло над лампочкой треснуло. Яркий поток света коснулся правого глаза мужчины, затем — левого,

— Зрачки реагируют!

Забрав у нее фонарик, Нелюдим щелкнул кнопкой и с удовлетворением кивнул:

— Хорошо, сотрясения нет, только башка раскалывается. Вы-то как?

— Похоже, все в порядке.

Товарищ по несчастью скептически посмотрел на нее, но все же ободряюще кивнул.

— Меня зовут Расти Карлсон, — вежливо представилась она.

Нелюдим вдруг разразился коротким, лающим смехом. Он метнул взгляд на ее волосы, явно стараясь понять, насколько красноречиво услышанное имя.

— Расти — рыжая, да? Ха-ха!

— Да, Расти, — раздраженно бросила она.

— Ух ты, впечатляет!

Что ж, этот человек отличался поистине свинскими манерами.

— А у вас-то есть имя?

— Да, разрешите представиться: Купер Лэндри. Впрочем, тут не светский раут, так что прошу меня покорнейше простить — не могу снять шляпу, отвесить поклон и выразить несказанную радость от знакомства с вами.

Двум одиноким людям, выжившим в ужасной авиакатастрофе, подобное начало не сулило ничего хорошего. Сейчас Расти как воздух нужны были слова поддержки, спокойные заверения в том, что вся эта история закончится хорошо. А чего она добилась от этого наглеца? Только насмешек, которых явно не заслуживает!

— Да что с вами, в конце концов! — разозлилась девушка. — Послушать вас, так и в крушении самолета виновата я!

— Возможно, так оно и было.

Ну это уж слишком, она чуть не задохнулась от возмущения!

— Что? Я-то тут при чем?!

— Если бы вы так долго не разводили нюни, прощаясь со своим дражайшим богатеньким папиком, мы, возможно, успели бы проскочить грозу. Почему же вы решили уехать от любовничка — поссорились, что ли?

— Не ваше собачье дело, — яростно процедила Расти сквозь зубы, явно доведенные до совершенства лучшим ортодонтом.

Купер по-прежнему был невозмутим.

— А за какими же «собачьими делами» вас понесло в эти края? — Мужчина по-хамски пялилсяна нее. — Такие женщины, как вы, редко забираются в эти края.

— Какие — «такие»?

— А, не забивайте себе голову… Просто признайте; сейчас мне было бы гораздо легче без вас.

На этой фразе Купер медленно вытянул из кожаных ножен, прикрепленных к поясу, устрашающего вида охотничий нож. Ну все, сейчас этот мужлан перережет ей горло и навеки избавится от тяжкой ноши. Но вместо этого товарищ по несчастью отвернулся и стал рубить небольшие ветки, расчищая путь к фюзеляжу.