Узел времен - Грэм Хэнкок

Григо заорал от боли, плюясь кровью, и попытался высвободить руку. Но Рия впилась в нее зубами изо всех сил и схватилась рукой за его лицо, царапая его ногтями и стараясь попасть в глаз. Григо продолжил ругаться и кричать, а потом принялся молотить ее кулаком, не переставая душить. У Рии снова потемнело в глазах, но она продолжала сопротивляться, пока Вик и Дюма не схватили ее за руки и за ноги и не прижали к земле. Григо оступился, и все трое подростков оказались на земле, поверх Рии.

Вот дерьмо, смерть моя пришла.

Ощущение было такое, что ее накрыло лавиной. На мгновение Рия потеряла сознание. Придя в себя, она поняла, что все уже не так плохо. Кто-то схватил Вика и Дюму, стащив с нее, и отшвырнул в разные стороны. Затем пришла очередь Григо. Откуда-то, будто с неба, появились две огромных мохнатых руки. Одна схватила юношу за пах, другая — за шею. Григо подняли в воздух и тряхнули так, что у него клацнули зубы.

Лежа на земле, Рия увидела, что Григо держит в руках огромный самец, из Уродцев, с массивными надбровными дугами, ужасающе оскаливший желтоватые зубы. Ее охватило смешанное чувство радости и тревоги. Казалось, это существо готово сломать Григо об колено, но Уродец не стал делать этого. Отбросив Григо в сторону, он перешагнул через Рию, чтобы помочь своему лежащему на земле собрату. С попытки спасения которого все и началось.

Постепенно успокаиваясь, Рия огляделась. Здесь был не только этот зубастый здоровяк, вместе с ним было шестьдесят Уродцев. Откуда они взялись? Мужчины и женщины, одетые в плохо выделанные звериные шкуры, дурно пахнущие. У некоторых в руках были примитивные деревянные копья, больше напоминающие небольшие стволы деревьев, к которым примотали грубо обколотые каменные наконечники. У других — дубины и топоры. Тела нескольких были разрисованы красной и белой краской, а у одной из женщин на шее болталось ожерелье из черепов летучих мышей.

Стоны, доносящиеся от Дюмы, Григо и Вика, свидетельствовали, что они еще живы. Очень скоро ей придется поговорить насчет них с братьями, подумала Рия. Если, конечно, они останутся в живых. Уродцы выглядели разозленными, что неудивительно. Не только потому, что они поймали трех людей, охотившихся за их детенышем, но и потому, что люди Клана в последнее время сделали им много плохого. У них достаточно причин для мести, и возможность им представилась идеальная. Видели ли они ее героическую и самоотверженную попытку спасти их соплеменника? Сейчас это был единственный вопрос, который волновал Рию.

Но Уродцы явно не собирались мстить Дюме, Григо и Вику, как и не выразили особой благодарности Рие, рискнувшей жизнью ради их сородича. Вместо этого они собрались позади нее, встали тесным кольцом вокруг увечного, взявшись за руки, и начали издавать низкие звуки, похожие то ли на вздохи, то ли на уханье совы. Вскоре увечный встал на ноги, отряхиваясь, как мокрая собака.

Они его вылечили, подумала Рия, изумленная такой быстрой переменой. Хотя нет, конечно же, поправила она себя.

Этот молодой самец выглядел крепким и здоровым, таким же, как его соплеменники, и наверняка убежал бы от Григо, если бы не увечье. Его ступня была вывернута внутрь и вниз, под неестественным углом. На первый взгляд, он был ровесником Рии, может, чуть постарше. Девушка с удивлением, а отчасти и с тревогой поняла, что он не кажется ей столь уж уродливым. Надбровные дуги еще не выросли полностью, а в карих глазах, глядевших на Рию, светились разум и доброта.

Уродцев считали безмозглыми животными, наравне с турами и носорогами, лишенными разума и неспособными на чувства. Но глаза этого молодого самца, пристально глядящего на нее, были совершенно человеческими, и Рия без труда распознала в их выражении чувства, свойственные только людям. В Клане считали, что Уродцы слишком глупы, чтобы говорить, но сейчас Рия поняла, что этот человек уже общается с ней неким непонятным способом. Она почувствовала его благодарность за то, что, не думая о себе, вступилась за него. Осознав это, она вдруг услышала голос, но не исходящий изо рта, а звучащий в ее голове.

— Спасибо тебе.

Это было настолько потрясающе и необычно, что Рия уже начала убеждать себя в том, что ей показалось. Уродцы собрались уходить, и хромой парень — вместе с ними. Он побрел, ссутулившись и склонив голову, вместе со старшими. Рия поняла, что скоро она останется одна. Вернее, в компании Дюмы, Григо и Вика. Вот тогда они уж точно завершат начатое.

— Эй, Уродцы! — вскочив на ноги, крикнула она. — Возьмите меня с собой.

Калифорния, наше время, конец лета

Леони едва стукнуло семнадцать, но она уже давно перестала считать своих любовников. На удивление хороших было два-три, пару-тройку она запомнила под меткой «унылое говно», но большинство были просто… незапоминающимися.

Как и этот, который сейчас дрыгается, лежа на ней. Такой незапоминающийся, что она сразу же начала забывать его. Как его зовут? Морт? Хм. Быть может. А может, Майкл или Мэтью? Может, у него имя вообще не на «М», и он Джон, Джим или Джо? Да хоть Билл или Боб.

Без разницы.

С трудом скрывая раздражение, Леони дождалась, пока он закончит, потом сделала усилие над собой, чтобы не зевнуть, вытерлась его фирменной футболкой от Версаче, попрощалась и ушла.

Он жил в особняке с запутанными коридорами, блуждая по которым Леони невольно вернулась обратно к его спальне, будто в кошмаре, когда хочешь проснуться, но не можешь. Потом наконец добралась до входной двери и вышла наружу, в теплую ночь, окутавшую Малибу. Попыталась вспомнить, где же она припарковала свой голубой кабриолет SL500. Несколько минут нервно жала на кнопки брелока, пока не вспомнила, что поставила машину с другой стороны дома.

Пошатываясь на каблуках, обошла вокруг дома. Что же этот ублюдок подсыпал мне в водку, подумала она. Состояние было тупейшее, голова будто пузырь. Где же мой «мерс»? Пик-пик. А, вот он. Леони залезла на сиденье и завела мотор. Лучше. Намного лучше. Теперь оставалось только вспомнить дорогу домой. Щелкнула тумблером, закрывая складную крышу. Р-р-р… ш-ш-ш… щелк. Долой туфли от Джимми Чу, все фары включить, правой ногой газ в пол. Приятный визг колес, выбросивших назад горсть гравия. Чтобы сориентироваться, она пару раз объехала вокруг дома, помчалась по подъездной дороге и с визгом резины остановилась у закрытых стальных ворот.

Леони все это начало раздражать. Все, чего она сейчас хотела — вернуться домой и спать, типа, дня три. Но не могла выбраться отсюда. Посигналила и громко газанула мотором. Рев был оглушительный. Сдала назад, снова газанула и затормозила в считанных дюймах от ворот. Еще раз. После третьей попытки парень, видимо, сообразил нажать кнопку, и ворота распахнулись. Небольшая синяя машина Леони выскочила за ворота, как пробка из бутылки, и понеслась по дороге, виляя из стороны в сторону, пока Леони не справилась с управлением.

Подъехала к шоссе, шедшему вдоль берега Тихого океана. Ветер трепал волосы. Пытаясь прикурить сигарету, Леони заложила лихой поворот влево на скорости за сто шестьдесят, в сторону Санта-Моники, подрезав погано выглядящий черно-белый «Форд», ехавший по противоположной полосе. Мельком увидела изумленные лица сидящих в машине. Двое мужчин, один из них — усатый. А затем разглядела семиконечную золотую звезду на двери «Форда» и надпись золотыми буквами «Дорожный патруль Калифорнии».