Тайны пропавших экспедиций - Сергей Алексеевич Ковалев

Из устья Сухоны войска свернули в Северную Двину, здесь течение само несло русские суда. Когда свернули в реку Вычегду, то пошли уже на веслах, останавливаясь у всех городков и принимая на борт местные отряды. Так было, когда шли по реке Сысоле, затем Кельтме–Вычегодской и, наконец, — вышли на реку Кама. Сравнительно быстро достигли город Чердынь, чьи деревянные стены не раз останавливали вогуличей, тайком приходивших сюда из‑за «Камня». Здесь заканчивалась русская земля и начинался собственно Сибирский поход. Весь путь от Великого Устюга до Уральских предгорий занял примерно месяц.

Сначала река Вишера текла в низких берегах, одетых хвойными лесами, спокойно и неспешно, и непонятно было, почему местные жители назвали ее Яххтелья, то есть «Река порогов». Много позже речные берега стали горбиться скалами и утесами, река проявила свое коварство: острова, мели, каменные перекаты. Из‑за поворотов выплывали навстречу каравану утесы: Ясбурский камень, Витринский камень, Головский камень и т. д. Близ речки Вилсуй, притока Вишеры, караван остановился. Здесь был поворот прямо к «Камню», до самого перевала. Вот здесь‑то русские воеводы и ратники почувствовали, что значит переход по настоящей горной реке. Ушкуи тянули бечевой, сложив на палубы бесполезные весла. Ратники скользили на мокрых камнях, срывались в бешено ревущую воду, вставали и снова хватались за бечеву. И так день за днем, верста за верстой, почти две тысячи верст. Наконец воины дошли до Растесного камня, за которым кончалась река и начинался сам «Камень». По другую сторону перевала, неподалеку от истоков Вилсуя, начинались истоки первой сибирской реки Коль — притока Вижая. А Вижай сливался с рекой Лозьва — приграничной рекой «княжества Пелымского». Летописцы не сообщили никаких подробностей небывалого горного волока через перевалы Среднего Урала, но можно предположить, каких неимоверных усилий в перетягивании ушкуев, сколько трудов по переносу пушек- «тюфяков», пищалей, припасов и снаряжения, сколько пота и крови это стоило русским воинам.

Ушкуи были весьма тяжелы: их катили вверх на бревнах, впрягаясь в бечеву десятками людей. Пушки волокли на деревянных полозьях, тоже бечевой. Пищали, огненный припас, ядра и «дробосечное железо», панцири, тюки с припасами, весла, рули, снасти тащили отдельно на плечах. И так день за днем, со стоном и надсадным хрипом, до кровавого пота, через силу. Вполз караван на перевал, начался спуск — тоже нелегкий и опасный. Теперь ушкуи не тянули бечевой, а сдерживали, упираясь ногами в камни. И, видимо, великим счастьем показались ратникам горная речка Коль: хотя было здесь немного воды, и перегораживали судовой путь бесчисленные пороги и каменные перекаты, но все‑таки не на руках нужно было нести ушкуи, а кое–где можно было плыть по течению. Нелегким был путь и по порожистому Вижаю, но шире уже стала река и не такая уж бешеная, и на Лозьве тоже были пороги, но уже редкие, да глубина здесь была достаточная, а дно — в основном песчаное.

Верст за 80 до устья Лозьвы левый берег стал постепенно сглаживаться, потянулись песчаные отмели, леса, болота. Здесь стали встречаться первые селения вогульских охотников и рыболовов — паулы. В шалашах, крытых берестяными полотнищами, — юртах совместно жили разные поколения вогульских семей, насчитывавших до нескольких десятков человек: деды, сыновья, внуки с женами и детьми.

Зимой, когда болота замерзали, вогулы уходили в тайгу и там «лесовали» до весны. Летом они обычно переселялись во временные селения на берегу рек и озер, ловили и заготавливали рыбу. На этот раз, узнав о приближении «судовой рати», они разбежались по лесам. Поэтому до самого Пелымского городка московская рать не встретилась с вогулами, хотя знала, что за ней постоянно наблюдали из‑за стволов деревьев и из‑за кустов.

Известие о том, что русские суда «перелезли» через «Камень» и плывут по сибирским рекам Лозьва и Тавда, обеспокоило «князя» Асыку. По его кличу отряды и дружины малых «князцов» стали собираться в районе Пелымского городка, обнесенного земляным валом и деревянными стенами.

Русская «судовая рать» появилась у этого городка утром 29 июля 1483 года: неожиданно и раньше расчетного срока. Ей навстречу вылетели легкие лодки–берестянки с вогульскими лучниками. Однако очень быстро они были отогнаны выстрелами из «тюфяков» и пищалей, так и не дойдя на дистанцию выстрела из лука. Боевой вогульский лук — страшное орудие в умелых руках. Его еловые стрелы с железными наконечниками могли пронзить человека насквозь.

Ушкуи стали подплывать к берегу, где грозно стояли, выставив копья с наконечниками в виде двухсторонне заточенного ножа и охотничьи рогатины, вогульские воины. Прозвучал новый залп из пищалей, «тюфяков» и «ручниц». Пелымский берег затянуло клубами черного порохового дыма. Прямо с бортов на песок стали прыгать вологжане, вычегжане, сысоличи, вымичи, устюжане. Московские боярские дети перезаряжали на ушкуях «ручницы» и продолжали стрелять по ближайшим вогульским отрядам. Дрогнули вогуличи и начали разбегаться. Дольше всех держались богатыри–урты. У них были мечи, удобные в рукопашном бою, и даже кольчуги, которые попадали к ним из татарских земель. Но устоять против русских ратников, защищенных панцирями и кольчугами, они не могли. Когда «князь» Асыка с сыном Юшманом в окружении телохранителей побежал к ближайшему лесу, побежали и урты. В бою было убито 7 русских воинов и много вогуличей.

Конечно, «судовая рать» имела явное превосходство в вооружении, и потому был достигнут быстрый успех. Но, видимо, местное население не слишком хотело воевать против русской дружины; простые охотники и рыбаки соседствовали с пермяками, часть вогульских родов, живших западнее Уральских гор, уже давно стали российскими подданными. Перед сибирскими «народцами» стоял выбор: попасть под власть тюменского «царя» Ибака или искать покровительства у московского царя. Последнее по многим причинам было предпочтительнее…

Показательно, что после разгрома и бегства Асыки больше не было сражений с вогулами. Были отдельные стычки в прибрежных селениях, когда русские ратники высаживались на берег. Не решился вступить в бой и хан Ибак, хотя «судовая рать» прошла по краю его владений.

С разгромом Асыки была достигнута главная цель похода: «княжество Пелымское» больше не могло угрожать «Перми Великой». Но русские воеводы решили идти далее — на Обь, где властвовал «большой князь» Молдан.

Летописец сообщает «Пошли вниз по Тавде–реке, мимо Тюмени в Сибирскую землю; воевали, идучи, добра и полону взяли много. А от Сибири шли по Иртышу–реке вниз, воюючи, да на Обь–реку великую, в Югорскую землю». Таким образом, русская рать пошла в земли, примыкавшие к Северному Уралу, вплоть до Обской губы. И здесь обошлось без больших сражений. Летописцы отмечали только, что воеводы «князей Югорских воевали и в полон вели», «поимали князя Молдана на реке Оби и княжьих Екмычеевых двух сыновей поймали». Их пленение сыграло важную роль в дальнейшем подчинении вогульских и остяцких племен.

Дальнейший путь на север ясно показал, что кроме вогульских лучников и богатырей–уртов против русских воинов встают бескрайние сибирские леса. А реки здесь единственные дороги. Близился к концу август, последний месяц. Тысячеверстный обратный путь невольно страшил своей огромностью, а ведь впереди на этом пути стоял еще один каменный волок…