Невеста чудовища - Екатерина Кариди

— Я дочь чужеземной пленницы, рожденная в рабстве. Боюсь, если до государыни Фелисы дойдет нечто подобное, она точно исполнит свое обещание отправить меня на мыловарню. И неизвестно еще, в каком качестве.

Наставник смерил худенькую фигурку Гесты оценивающим взглядом и весело цыкнул:

— Неважное из тебя мыло выйдет, девочка. Совсем никакого жира.

— Дегтярное, — отшутилась она, намекая на золотисто-смуглую кожу, доставшуюся ей от чужеземки матери. А в глазах мелькнула тоска и затаенный страх, что однажды госпоже надоест, и она таки сживет ее со света.

Наставник, внимательно наблюдавший за девушкой, поднял указательный палец и сказал:

— Страх — это оружие. Великое и сильное.

И Геста застыла, вслушиваясь в его слова. Поражалась тому, как наставник выбирал нужный момент, чтобы начать урок. Как выводил ученика на эмоции, чтобы сказанное запало в душу и укоренилось там.

— Научись владеть этим оружием и будешь владеть миром.

— Миром? — недоверчиво хмыкнула Геста.

— Овладев своим страхом, ты сможешь владеть собой в любой ситуации. Овладев страхом других, станешь владычицей.

Владычицей… сомнением отдалось в ушах непривычное слово. Лесарт смотрел ей прямо в глаза, и Гесте даже показалось, что зрачки учителя светились, будто прожигали эту информацию в ее душе. С минуту девушка молчала, потом сглотнула и, отводя взгляд, пробормотала:

— В любом случае, мне это не грозит.

Наставник странно взглянул на нее и произнес:

— Никто не знает, что сулит ему завтрашний день. Выбор, единственное, что всегда остается за нами. А теперь беги, не то молодой господин вернется с охоты, а тебя не будет на конюшне…

И беззвучно расхохотался, гладя, как глаза девчонки загораются возмущением.

— Шучу. Беги, придешь вечером. И чтобы голова не была забита ерундой, как сейчас.

Убежала. А наставник еще какое-то время сидел. прикрыв глаза. погруженный во внутренние ощущения. Сегодня их разговор подслушали. Это означало только одно, за девушкой надо приглядывать получше.

Чужеземец Лесарт появился в городе Белоре одновременно с Мелиаром.

Маг, обладавший обширными знаниями, целитель, мастер меча и единоборств, да и вообще, очень много чего мастер. Он так и не стал придворным, но остался при дворе наставником. И обучал всех: воинов, юношей и девушек, детей. Но учеников себе выбирал только по своему желанию. Может, кого-то и бесил этот сухощавый седой мужчина, выглядевший всегда в одной поре, но ценность его для царства была настолько велика, что Лесарту прощались любые странности.

С царем его связывала странная дружба, похожая скорее на взаимное отрицание. Непонятно, кто из них чем был кому должен, однако держались они друг друга уже больше двадцати пяти лет. И разумеется, Лесарт, как маг, сопровождал царя во всех походах, Кому, как не ему, было знать историю появления на свет Гесты.

А родилась она от чужеземной пленницы Ивы, которую, как это сплошь и рядом бывало на войне, Мелиар изнасиловал после боя. Кто их помнил, кто их считал, этих несчастных? Таких как Ива были сотни.

Но пленница, доставшаяся царю среди прочей добычи, оказалась девственницей, к тому же выглядела необычно на фоне привычных ему белотелых женщин. Смуглая, с золотистой кожей, с густой копной отливающих темным золотом каштановых волос. слишком тонкая телом, глаза какие-то странные, зеленовато-голубые, яркие. пронзительные. Те, кто видел Иву, говорили, издали казалось, что глаза у нее вообще без белка. Возможно, необычная внешность и решила ее судьбу. Вместо того, чтобы насытившись, выбросить и забыть, царь забрал пленницу собой.

Да только лучше б выбросил. Царица сразу заприметила новую рабыню, которую Мелиар притащил с собой в обозе, и взяла ее в оборот, ясно дав понять мужу-консорту, что выбирать ему придется между рабыней и разводом. Мелиар сделал правильный выбор.

Зачем рисковать положением ради рабыни, пусть и необычной, и даже желанной? Никакая рабыня не стоит царства. В конце концов, это всего лишь женщина, а женщин на свете много.

Для царя нашлись дела поважнее. Обогащение, набеги, мелкие войны с соседями. Постоянные дипломатические экивоки на цыпочках с грозным соседом Гелсартом, которому они хочешь — не хочешь, платили ежегодную дань людьми.

К тому же, Мелиар был тогда молод. А в молодости честолюбивые амбиции перекрывают все.

Так новая рабыня попала на конюшню. Кем бы она ни была до того, как попасть в рабство, Ива быстро привыкла. Жизнь на конюшне была нелегкой, но вполне сносной. Там можно было чувствовать себя в относительной безопасности. Все знали, кому она негласно принадлежит, и ее никто не домогался.

И все бы ничего, если бы не выяснилось, что Ива беременна.

Ей долго удавалось прятаться от глаз царицы, однако в один прекрасный день правда выплыла наружу. Фелиса заметила ее, а та была уже на сносях. Сложить два и два не составило труда.

А потом Иву как бы случайно затоптали вырвавшиеся из стойла кони. Несчастная умерла, но по странной прихоти судьбы, успела-таки родить дочь.

Мелиар в тот момент отсутствовал, небольшой набег на северных соседей. Когда царь вернулся с добычей, новость до него довела сама царица. Фелиса рассказала ему печальную историю, глядя прямо в глаза и ожидая реакции. Он и в этот раз сделал правильный выбор.

И новорожденную Гесту с безмолвного согласия царя взяла к себе жена старшего конюха. Сначала Фелиса, конечно, хотела расправиться и с ребенком, но, узнав, что рабыня родила девочку, оставила ее в покое.

Но только на время.

Девочка подросла, стала похожа на мать, те же необычные глаза, тонкое стройное тело. И так уж вышло, что царю Мелиару, имевшему за свою жизнь многих женщин, Бог не дал других детей, кроме нее.

Одного этого было уже достаточно, чтобы царица снова взглянула на Гесту внимательным оком.

Молодой господин действительно вернулся с охоты. Можно подумать, Лесарт заранее знал, что так будет. Но изумляться и додумывать Гесте не пришлось, потому что именно она и оказалась в тот момент у ворот конюшни, а только что подскакавший царевич спешился и бросил ей поводья.

Да сразу не ушел, как делал обычно. Несколько секунд смотрел ей вслед, пока она уводила его белогривого красавца. А потом крикнул:

— Эй, его надо хорошенько обтереть!

Поняв, что он обращается к ней, Геста застыла, не смея шелохнуться. Потом все же обернулась, понимая, что стоять спиной, когда с тобой разговаривает будущий царь, нельзя. Поклонилась и, не поднимая глаз, выдавила:

— Да, господин, все будет исполнено.

Она хотела поскорее увести коня и скрыться с спасительной полутьме конюшни, тем более что ко входу уже спешил старший конюх, но молодой господин решил иначе. Немного потоптавшись на месте, он вдруг заявил: