Святые грешники - Карина Винтер

моей калитки, присаживаясь на качели, что папа поставил прошлым летом. Обхватив стебель ромашки двумя пальцами, стала отрывать лепестки. Любит — не любит.

— Мне кажется, что ты преувеличиваешь, Мариш. У меня в голове предстоящая учеба. Один разговор по телефону ничего не значит. Этот человек для меня посторонний.

— Да-да, но все твое естество говорит о том, что ты жертва первой любви, — причитает, озираясь на окно, боясь, что нас может подслушать мой отец. — В какое время мы живем? Не маленькая, видишь, что творится вокруг. Мы не можем нормально на дискотеку сходить, потому что твой отец боится, что на нас нападут какие-то отморозки. Вот тебе один из предполагаемых сценариев. Он позвонит еще ни раз. Станете писать друг другу письма. Влюбитесь в собственный выдуманный образ. Письма станут способом признания в любви. И хопа, его гроб привезут в Москву, и ты увидишь его только мертвым.

— Типун тебе на язык, — а сама облегченно вздыхаю, когда выпадает «любит» на ромашке.

— Ага, значит уже села на крючок — так я и знала! Другой исход, приедет, увидит тебя, романтика, все дела, учитывая, что сменяются у нас события быстро, то пойдет по наклонной, твой Ромео. Всунут ему перо в брюхо, а ты останешься одна с детьми на руках. Как перспектива, романтичная моя натура?

Вырывает из моей руки ромашку, откидывая в сторону брезгливо, словно цветок несет проклятие или что-то сделал плохое. Пожав плечами, ущипнула Маринку за бок, подшучивая:

— Может, ну его эту юриспруденцию? Кресло сценариста по тебе плачет. Гляди, до твоего выпуска еще есть время. Одумайся — талант пропадает!

— Харе издеваться, — но видимо пока сдерживается или откладывает на потом трепку. — Кто твоего ненаглядного вытаскивать из ментовки будет?

Мимо нас проехала машина в сторону киоска, а я подумала о мороженном. Жара ужасная и как Маринка в джинсах может ходить? Мне то в платье жарко. Надо будет уговорить отца сходить на пляж, нечего дома сидеть.

— Напоминаю. Я теперь поступила в университет. Если повезет, то найду дополнительный заработок, не знаю, устроюсь портнихой куда-нибудь, потому что никто не знает до чего мы дойдем…

Действительно, меня пугала неопределенность. Не легкие времена настали. И папа не соглашается принять помощь деда… Гордость у нас семейная черта.

— Легкомысленная ты, Катька, но со мной не пропадешь. Вот закончу школу, отучусь в институте, а потом стану юристом и заживем. Я наконец-то избавлюсь от бабушкиной опеки.

До некоторых пор Марина жила в детском доме, именно там я с ней познакомилась. Точнее, около забора, когда нам было по 5 лет. Курносая девчонка с зелеными глазами и буйным нравом сразу стала мне верным другом. Постоянно сбегала ко мне, отец не мог ее забрать, не так просто в советском союзе отцу одиночке дадут ребенка, да и он тянул меня. Но главное, через что не смогли переступить — бабушка Марины. Обеспеченная вдова была по натуре жестокой и когда ей было удобно, сдавала Марину в детский дом, потом забирала, пока не наиграется, но последние 3 года держала рядом с собой. Как говорит Маринка — лучше бы не забирала. Никогда. Вечные избиения, упреки за каждую крошку, жалеет, что ее сын из-за матери Марины видите ли не справился с управлением автомобиля и они умерли.

— Будем верить в лучшее.

Проходил наш почтальон Наташка и на удивление, направляясь к нам, не просто поздоровалась, а стала из сумки доставать что-то. Без всякого эмоционального отклика по привычке подумала, может, есть весточка от мамы.

— Письмо тебе, Катюша. Из Афганистана.

Глава 4.

Белая волга припарковалась около соседского дома, как раз после того, как Катя дочитала письмо и направилась в сторону Андрея. Воодушевленный. Видимо по воле своего дружка, либо по собственной инициативе, чтобы свести или одурачить ее со своим Артемом, нес клубнику, насвистывая себе под нос. Как раз вышел отец ко двору, закинув на шею полосатое полотенце, поздоровавшись с Андреем и кивнув в сторону на его сопровождающих.

— Зачастили, ребятки. Дело молодое, не спорю, но не шумите сильно. После смены недавно вернулся, войдите в положение.

— Так мы на пять минут, Николай Александрович, — протягивая миску с клубникой Кате, оправдывался Андрей. — Проверим дачу и все. Тетя же просила приглядеть, но вот думаю, может на всякий случай мелкой оставить ключи. Не чужие ведь.

Стиснув зубы, она держала внутри себя злость, видя, что папа еще ничего не заметил.

— Согласен. С пеленок тебя еще помню. Зайдете, ребята? Катенька наготовила столько всего. А ее соленья — пальчики оближешь, — но она уже аккуратно стягивала с шеи отца полотенце, отдавая конверт подруге. — Дочь, что с тобой?

Но реакция у Громова будь здоров и уронив миску, стартанул от нее со скоростью рыси. Преследуя его, хлестая по спине полотенцем, причитала чуть ли не с рыком:

— Так вот для чего ты ко мне в комнату заходил? Фотографию послал? А меня спросил, хочу ли я? Громов, ты покойник!

— Мелкая, но я же о тебе забочусь.

За этой картиной наблюдало трое парней, забавляясь. Их друг пока не знает, что за птичка ему достанется, если дождется. Хотя, Алексей, которого Марина частенько называла белобрысым, когда видела в здешних местах, думал, что это идиотская затея. Времена тяжелые и лишь бы вернулся Покровский живой.

— А на вид смирная, — тихо пробормотал Вовка, чтобы стоящий неподалеку родитель девчонки не услышал.

Самый молодой и улыбчивый в компании. Рыжие кудрявые волосы постоянно стояли торчком и падали на лоб парня. А контраст с практически синими глазами был потрясающим.

— Андрюха говорил, что буйность у нее запрограммирована исключительно на него, — пояснил Алексей, пихая Руслана. — Сделаем ставки?

— Я всегда «за». Дождется и сложится у них все, — не без азарта произнес зеленоглазый брюнет с короткой стрижкой.

Тут ему прилетел знатный лещ и обернувшись, Руслан посмотрел вниз на кудрявую стерву.

— Нашлись мне экстрасенсы. Заканчивайте дурить девку.

Марина не могла предположить, что это не очередная забава четверки. Что это не они написали письмо. Кто бы мог подумать, что через годы, десятилетия, девушки пожалеют, что ступили не на ту дорожку, но уже будет поздно.

Глава 5.

22 апреля 1991 года.

Снимая бигуди, не прекращала смотреть в зеркало. Никогда не представляла, что свои восемнадцать встречу с грустными глазами. Маринка была права. Вот уже как 3 месяца назад он должен был вернутся. Последнее восьмое письмо было прислано ровно год назад. Любимое ее число девять. Всего одного письма не хватило.