Не верю в доброту братвы - Владимир Колычев

– Что ж, придется уходить, – вздохнул Глеб.

Не хотелось ему терять свою клиентуру, но раз такое дело, придется переезжать на другой рынок, благо что выбор есть. Правда, павильонная торговля, к которой он так привык, существовала только здесь, но ничего, открытая лавка тоже может приносить доход. Только вот отпустят ли его и Женю?

– Уходите, – с едкой насмешкой кивнул Касимов. – Но сначала надо выплатить неустойку.

– Какую неустойку? Нет в договоре никакой неустойки!

– Есть. Уже есть.

– Да, но мы ничего не подписывали.

– Достаточно того, что мы подписали, – хищно усмехнулся бандитский директор. – Двадцать пять тысяч долларов, и вы свободны.

– Сколько?! – ошалел от возмущения Женя.

– Можно в рублях. По курсу Центробанка.

– А если нет?

– А куда вы денетесь? – ухмыльнулся Касимов. – Мы вас везде найдем. А потом вас искать будут, долго и безрезультатно.

Видно, приперло братву так, что им приходится идти на столь жесткие меры воздействия. А они пойдут, Глеб в этом почему-то не сомневался. Деньги – цель бандитского существования, ради наживы эти скоты пойдут на все.

Деться Глеб мог, но у него мать, младший брат, и «завгаровцы», если разозлятся, могут отыграться на них. Примеры тому есть… А у Жени семья еще больше, и всех с собой не забрать. Всем скопом в дальних краях не затеряешься, бесследно только в одиночку исчезнуть можно…

– И что нам теперь делать? – в раздумье спросил Глеб.

– Платить, – безжалостно посмотрел на него Касимов.

– Но мы и так много платим.

Арендная плата сама по себе небольшая, но тяготила нагрузка в виде бандитского налога. И если бы вдвое увеличилась только арендная плата, но ведь это касается и платы за «крышу».

– Ничего, бывает и хуже…

– Мы в убыток себе будем работать.

– Ну, постарайтесь не в убыток.

– Зима на носу, люди сейчас верхнюю одежду стараются покупать, а у нас не тот ассортимент. Продажи падать начнут…

– Переходите на верхнюю одежду, – поднимаясь со своего места, кряхтящим голосом проговорил Касимов.

Он ушел, и Женя послал ему вслед крестное знамение, словно от Сатаны открещивался. И дверь за ним закрыл. Не до работы сейчас, когда такое дело.

– И что делать будем? – спросил он.

– Думаю, – меланхолично глянул на него Глеб.

– На заводской рынок надо уходить…

– А клиентура? И павильонов там нет… Стремно…

– А давай магазин в центре откроем!

– Бутик фирменной одежды «Стриж», да? – с безобидной иронией спросил Глеб.

– Ну, было бы неплохо, но под такой маркой мы быстро прогорим.

– Магазин прогорит, а мы в нем зажаримся. Или испечемся?

– Не смешно.

– Зато реально.

– Да не тронет нас никто. Центр у нас Герасим держит, мы к нему под «крышу» встанем.

– Знал я одного Герасима, – сумрачно усмехнулся Глеб. – Муму, сволочь, утопил. Глухонемой был. И этот глухонемым прикинется, когда Завгар нас топить начнет. А если захочет услышать, то за определенную плату. Сначала от Завгара отобьют, а потом такой счет выставят…

– В полицию обратимся.

– Ага, ты заявишь, и менты бросятся с Завгаром воевать. Держи карман шире… У Завгара все куплено.

– Это если в Центральный РОВД обратиться, а есть еще РУБОП.

– Ну хорошо, обратились мы в твой РУБОП, ну наехали менты на Завгара, повязали его. Дальше что? Он тебе лично угрожал? Нет. Мне угрожал? Нет. Мы ему лично за «крышу» платим? Нет. Какие к нему претензии?.. Выпустят его. Скорее даже не арестуют. А если вдруг, то братва на свободе останется. Угадай, что нам за это будет?

– Так потому и жирует братва, что мы боимся. Если бы не боялись, их бы давно уже поганой метлой повымели…

– Менты и без нас знают, чем Завгар здесь занимается. И про «центральных» они знают, и про «заводских», и про «семеряков». И что? Да ничего. Цветет братва и пахнет. Смердит на всю Ивановскую…

– И что нам теперь делать? Платить этим козлам?

– Не знаю, но и к ментам нельзя… Где ты товар берешь? Какая фирма его производит? А-а, нет фирмы? И налоги не платите? Ну, братец, берегись!..

– Предприятие и оформить можно, – пожал плечами Женя. – Давно уже пора…

– Пока это будет, время пройдет. Нас к этому времени самих задним числом оформят…

– Вот суки! – вскипел Стриж. – Паразиты хреновы!

Глеб запоздало заметил, как открылась дверь, и бритоголовый детина в кожаной куртке переступил через порог. Он подал знак Жене, но тот ничего уже не замечал, его, что называется, понесло.

– Хрен им, а не деньги!

– Это кому хрен?! – взревел за его спиной возмущенный голос.

Громила заполнил собой все свободное пространство павильона, но и это было еще не все. Вслед за ним появился еще один «качок».

Женя испуганно развернулся на голос. Громила двумя руками схватил его за грудки и оторвал от пола.

– Отпусти его! – поднялся со своего места Глеб.

– Опустить? – развеселился детина. – Дема, ты слышал, этот хрен хочет, чтобы я опустил этого петушка?

– А он, в натуре, на петушка похож! – ухмыльнулся его дружок, глядя на Женю.

– Так он и есть петушок, да, педрила? – с силой тряхнул Стрижа громила.

– Ты что, не понимаешь? – рассвирепел Глеб.

– Дема, заткни ему пасть! – потребовал громила, зло глянув на него.

«Качок» кивнул и направился к Глебу.

– Только не здесь…

Так не хотелось устраивать погром в павильоне, но «качок» и слушать его не хотел. А выход загромождал громила, который продолжал держать Женю на поднятых руках и трясти его как куклу.

Глеб подался назад, зашел за штору в раздевалке.

– Иди сюда, петушила! – «Качок» распахнул штору, убежденный в том, что за ней скрывается тварь дрожащая. Не видел он в Глебе опасного противника, за то и поплатился.

В армии Глеб служил в мотострелковой части, необычность которой состояла лишь в том, что дислоцировалась она в Дагестане, на границе с мятежной Чечней. Пришлось ему повоевать – и сам убивал, и свою кровь пролить пришлось. Но рукопашному бою его в армии не обучали, да и с боевиками на ножах сходиться не доводилось. И все-таки драться он умел.

Подбородок у братка тяжелый, можно сказать, чугунный, да Глеб и не надеялся вырубить его ударом в челюсть. Он всего лишь ошеломил его прямым справа, после чего, поднырнув под руку, сгреб могучий корпус в охапку и провел прием самбо…