Чаща - Харлан Кобен

— Я не об этом.

— Хорошо, тогда мы говорим на одном языке. — Мне не нравился его подход, но я не стал заострять на этом внимание. — Почему вы только «практически уверены», что не знаете Маноло Сантьяго?

— Имя и фамилия мне незнакомы. Не думаю, что я его знаю. Но, возможно, в каком-то процессе, который я вел, он проходил обвиняемым или свидетелем. Или лет десять назад приходил ко мне, собирая пожертвования в какой-нибудь благотворительный фонд.

Йорк кивнул, предлагая мне продолжить. Но я уже сказал все, что хотел.

— Вас не затруднит проехать с нами?

— Куда?

— Недалеко.

— Недалеко… — повторил я. — Не знаю я такого местечка.

Копы переглянулись. Теперь уже я ждал продолжения.

— Мужчину, которого звали Маноло Сантьяго, убили прошлым вечером.

— Где?

— Тело найдено на Манхэттене. В районе Вашингтон-Хайтс.

— А какое отношение это имеет ко мне?

— Мы думаем, вы сумеете нам помочь.

— Но чем? Я уже сказал, что не знаю его.

— Вы сказали… — Йорк сверился с блокнотом, но лишь для проформы: пока я говорил, он ничего не записывал, — …что «практически уверены».

— Теперь я уверен. Вас устраивает? Я уверен.

Театральным жестом он захлопнул блокнот.

— Мистер Сантьяго вас знал.

— С чего вы это взяли?

— Мы бы хотели показать вам.

— А я бы предпочел все услышать.

— Мистер Сантьяго… — замялся Йорк, подбирая слова, — …имел при себе кое-какие вещи.

— Вещи?

— Да.

— Нельзя ли конкретнее?

— Вещи, которые указывали на вас.

— В каком смысле на меня?

— На вас, ди-эй,[1]— наконец-то подал голос Диллон, он же Шлакоблок.

— Я прокурор округа.[2]

— Как ни назови, разницы нет. — Он насколько возможно вытянул шею. — Вы действительно начинаете меня доставать.

— Простите?

Диллон шагнул ко мне:

— По-вашему, мы приехали, чтобы уточнить вашу должность?

Я подумал, что вопрос риторический, но он ждал. Поэтому я ответил:

— Нет.

— Тогда послушайте. У нас труп. Этот парень крепко с вами повязан. Вы хотите поехать с нами и помочь или продолжите играть в слова, навлекая на себя все больше подозрений?

— Вы отдаете себе отчет в том, с кем разговариваете, детектив?

— С парнем, который собирается бороться за должность и наверняка не хочет, чтобы мы сообщили кое-что прессе.

— Вы мне угрожаете?

— Никто никому не угрожает, — вмешался Йорк.

Но Диллон ударил по больному месту. Я лишь временно исполнял обязанности прокурора округа. На эту должность до очередных выборов меня назначил друг, губернатор Штата садов.[3]Шли также серьезные разговоры о том, что я смогу поучаствовать в выборах в конгресс, а то и побороться за место в сенате. Я бы солгал, сказав, что лишен политического честолюбия. И скандал, даже намек на скандал, мог бы мне сильно навредить.

— Не понимаю, как я сумею вам помочь.

— Может, сумеете, а может — нет. — Диллон повертел головой-шлакоблоком. — Но вы захотите помочь, если будет такая возможность, не так ли?

— Разумеется. Я тоже не хочу, чтобы у вас появлялись лишние проблемы.

Тут он почти улыбнулся:

— Тогда прошу в машину.

— У меня во второй половине дня важное совещание.

— Мы вас привезем.

Я ожидал увидеть побитый жизнью «шевроле-каприз», но они приехали на сверкающем «форде». Я сел на заднее сиденье. Мои новые друзья устроились впереди. Долго ехали молча. На мосту Джорджа Вашингтона угодили в пробку, но включили сирену и проскользнули. Заговорил Йорк уже на Манхэттене.

— Мы думаем, что Маноло Сантьяго — вымышленные имя и фамилия.

— Понятно, — ответил я, не зная, что и сказать.

— Видите ли, мы нашли его прошлой ночью. В водительском удостоверении значилось «Маноло Сантьяго». Мы его проверили. Поддельное. Проверили по картотеке отпечатки пальцев. Безрезультатно. Так что мы не знаем, кто он.

— И вы думаете, что я его опознаю?

Они не потрудились ответить.

— Вы вдовец, мистер Коупленд, так? — ненавязчиво спросил Йорк.

— Да.

— Наверное, нелегко одному воспитывать ребенка.

Я промолчал.

— Как мы понимаем, ваша жена умерла от рака. Вы активно участвуете в деятельности одной организации, которая занимается поисками эффективного способа лечения.

— Вы правы.

— Восхитительно.

Если бы они знали!

— Должно быть, вам это кажется странным, — продолжил Йорк.

— Что именно?

— Оказаться на другой стороне. Обычно вы задаете вопросы, а не отвечаете на них. И это наверняка необычно для вас. — Он улыбнулся мне в зеркало заднего вида.

— Эй, Йорк! — обратился к нему я.

— Что?

— У вас есть программка?

— Что?

— Театральная программка. Чтобы я посмотрел, какие роли вы исполняли до того, как получили эту, доброго копа.

Йорк хохотнул:

— Я лишь сказал, что для вас это необычная ситуация. Раньше вас допрашивала полиция?

Это был вопрос на засыпку. Они не могли не знать. В восемнадцать лет я работал вожатым в летнем лагере. Несколько отдыхающих — Джил Перес и его подружка, Марго Грин, Дуг Биллингэм и его подружка, Камилла Коупленд (моя сестра) — как-то поздней ночью ускользнули в леса.

Живыми их больше не видели.

Нашли только два тела. Марго Грин, семнадцати лет, с перерезанным горлом лежала в сотне ярдов от лагеря. Дуг Биллингэм, тоже семнадцатилетний, в полумиле от нее. У него было несколько колотых ран, но причиной смерти тоже стало перерезанное горло. Тел Джила Переса и моей сестры Камиллы обнаружить не удалось.

Эта история попала на первые полосы газет. Уэйна Стюбенса, богатенького парня, который тоже работал вожатым, поймали два года спустя (после его третьего кошмарного лета), но к тому времени он убил еще как минимум четырех подростков. Его окрестили Летним Живодером. Двух следующих жертв Уэйна нашли около лагеря бойскаутов в Манси, штат Индиана. Еще одну — около одного из летних лагерей в Виенне, штат Виргиния. Последнюю — около спортивного лагеря в Поконосе. Чуть ли не всем им Уэйн перерезал горло. Жертв хоронил в лесу, некоторых еще до смерти. Именно так: закапывал живыми. Поиски тел заняли немало времени. В Поконосе убитого юношу нашли через четыре месяца после убийства. Большинство экспертов сходились на том, что в лесу захоронены и другие тела, пока не найденные.