Записки студента-медика. Ночь вареной кукурузы - Дмитрий Правдин

– Ну, я как-то не готов, – замялся Твердов. – Никогда, знаете ли, не был командиром.

– Вот, он не был и не желает, а его все равно выдвигают, – со злостью заметила Вика Глазова.

– Так, ребята, есть еще другие кандидатуры? – поинтересовался Максим Сергеевич. – Нет? Тогда давайте голосовать, а то нас уже ждут, – он бегло глянул в сторону крыльца, где рядом с Михалычем стояли рядом два загорелых человека и курили, пуская серый едкий дым.

На улице стояла удушливая безветренная погода. Один курильщик был одет в серый пиджак и мятые брюки (так обычно бывает, когда человек часто и подолгу сидит), другой – в застиранный военный камуфляж и вельветовую кепку.

– Других кандидатур нет, – за всех ответил бойкий Рома Попов и подмигнул новоявленному командиру отряда.

– Нет так нет, давайте голосовать! – энергично произнес Полоскун и первым поднял руку. – Единогласно! Поздравлю! Так, хватит рассусоливать, командир отряда Александр Твердов. Все, ребята, давайте на выход, нас уже местное начальство заждалось.

Вика едва не задохнулась от возмущения, но переборов волну негодования, молча выдернула из-под сидения свою красную сумку и поплелась на выход. Вылезла она из автобуса самой последней. К тому времени ребята уже собрались возле крыльца правления и, тихо переговариваясь между собой, слушали.

Человек в сером костюме и галстуке оказался не председателем колхоза, как многие подумали, а парторгом: вторым человеком в «Красном пахаре», Юрием Ильичем Ендовицким. Ни одно мероприятие не проходило без его непосредственного участия. А тут приезд целой команды помощников в виде трудового десанта из медицинского института в составе 32 человек, включая преподавателей.

Плотный лысоватый человек лет сорока с противной улыбкой на гладко выбритом лице, не думал о многом. Его тайные помыслы были всегда просты и прямолинейны: все держать под контролем, но самому при этом не работать, ладить с начальством и обеспечивать цензуру среди работников, представляя руководящую и направляющую роль коммунистической партии в отдельно взятом колхозе.

А вот человек в камуфляже, Николай Кузьмич Савин, как раз и являлся местным председателем. Лет пять назад вышедший в отставку военный, уроженец этих мест, в свои пятьдесят с копейками полон сил и энергии. Сухой, поджарый, роста выше среднего, он походил на неутомимого гончего пса. Все его движения руками при разговоре, подёргивание плечами, переминание с ноги на ногу, выдавали в нем желание сорваться с места и бежать немедленно по колхозным делам.

Председатель колхоза кратко, без предисловий объявил, что жить они будут в обычных деревенских домах, причем мальчики и девочки раздельно. Преподавателей определили к Поликарповне, которая уже выделила в своих трехкомнатных хоромах для приезжих комнату с отдельным входом. Мальчишкам предоставили обычную деревенскую избу со снесенными внутри перегородками, девчонкам досталась изба, стоящая в двадцати метрах, большего размера. Удобства, как и положено в деревне, были во дворе.

Любопытно, что жилище Сергеичей, так деревенские по-свойски окрестили преподавателей, Максима Сергеевича и Виктора Сергеевича, отстояло от домов абитуриентов на добрую пару километров. То есть выходило, что бойцы отряда проживали на одном краю деревни, а их непосредственные руководители на другом. И получалось, что ночью ребята оказывались практически без надзора и были предоставлены сами себе. Лишь командир отряда – Александр Твердов, которого уже нарекли промеж себя «Председателем», формально оставался местным начальством.

Савин своей властью распорядился, чтоб первокурсникам выдали спецодежду: резиновые сапоги, куртки и сапоги, вязанные крепкие перчатки. Все имущество следовало получить на колхозном складе под роспись. Кроме того, в дом к девочкам и мальчикам поставили по черно-белому телевизору.

– Спрос, если раскурочат, с тебя, – Савин похлопал по плечу Твердова, – Антенны на крыше есть, кабель протянут. Надеюсь, соображения хватит, как подключить.

Колхозная столовая располагалась в просторной избе, рубленой из сосновых бревен с побеленной печью и десятком столов в два ряда под голубенькими клеенками. На широком деревянном прилавке были выставлены испеченные тут же плюшки и ватрушки с творогом. Большие просторные окна, с ситцевыми занавесками и вкусные запахи от приготовленных блюд, добавляли домашней обстановки. Над всем царили краснощекие девушки с картин Кустодиева: Марина и Ольга – обаятельные хохотушки.

Язык не поворачивался назвать это уютное место «столовой». Вся еда приготовлена с любовью и казалась необычайно вкусной. Особенно радовало неожиданно большое количество мяса. Не того резинового, долгожующегося, как в городе, а именно Мяса: сочного, мягкого и ароматно-сытного.

После получения спецодежды закинув вещи в свои новые дома, под руководством парторга Ендовицкого проголодавшиеся первокурсники отправились на ужин. Гуляш с густым подливом, картофельное пюре на настоящем молоке, душистый хлеб, испеченный в местной пекарне и огромное количество плюшек и ватрушек с терпким черным чаем подняли настроение даже у самых отчаявшихся бойцов отряда.

– Ребята, не стесняйтесь, кому добавки? – с улыбкой предлагали Марина и Ольга.

Вывалились на улицу абитуриенты с огромными животами и довольными физиономиями.

– Эх, сейчас бы соснуть минут шестьсот, – мечтательно произнес разомлевший Максим Сергеевич.

– Это еще успеется, – холодно оборвал его парторг, – надо решить еще один весьма актуальный вопрос.

– Что еще за вопрос? – напряглись без пяти минут студенты. – Неужели прямо сейчас нас на работу погонят?

– У нас на работу не гонят, – ответил второй по значимости человек колхоза «Красный пахарь», – а цивильно отвозят на автомобилях. И потом, уже ночь на дворе. Все работы для вас начнутся завтра с утра. За вами в восемь часов заедет наш колхозный автобус, он и отвезет вас вначале на завтрак, а затем сразу в поле.

– Так, а что тогда? – с интересом посмотрел на него Виктор Сергеевич. – Ребята, знаете ли, устали, три часа в автобусе по такой жаре тряслись. Еще надо определиться с ночевкой.

– О-о, – расцвёл парторг, – это не отнимет у вас много времени. Надо определиться со временем подъёма флага.

– Подъемом чего? – чуть не поперхнулся дожёвывавший на ходу ватрушку с творогом Павлик Прохоров. Несмотря на свою ужасающую худобу, он обладал хорошим аппетитом.

– Флага, флага, вы не ослышались, – ответил парторг. – У нас существует традиция: все студенты, что приезжают к нам на картошку, свой новый трудовой день начинают с подъёма флага под гимн Советского Союза. Флагшток надежно вкопан в землю возле ваших домов, а сам флаг и кассету с записью гимна я передам командиру отряда. Надеюсь, магнитофон у вас имеется?

– А если нет, то что? – с вызовом поинтересовался Миша Пакетов, по кличке «Пакет», отчаянный парень, в свое время завсегдатай детской комнаты милиции. В институт он поступил исключительно по прихоти своей мамы, главного акушер-гинеколога города. Она почему-то решила, что ее мальчик должен непременно стать врачом.