Рома едет в Кремль - Алексей Богомолов

Так вот, пребывая в таком отвратительно-мерзком расположении духа, я присел на облицованную гранитом завалинку. Блин! Только в нашей стране могут придумать облицовывать завалинки гранитом и мрамором, а потом называть их труднопроизносимыми зарубежными словами типа пандусов. Вытянул предпоследнюю сигарету из помятой пачки «Данхилла» и стал искать зажигалку. «Черт!» — не очень злобно ругнулся я. Скорее всего, забыл ее где-то в казино. И тут я услышал незнакомый мне, немного глуховатый голос: «Вы совершенно правы, Роман Львович!» — и увидел поднесенную к моей сигарете зажженную спичку. Подняв глаза, я увидел обладателя голоса и спички — мужика лет пятидесяти, по виду похожего на бывшего борца-тяжеловеса или штангиста. Отметил про себя необычную золотую печатку у него на пальце. Такие штуки были в моде у бандитов лет двадцать назад и вместе с килограммовыми цепями, красными пиджаками и (на сменку) костюмами «Адидас» составляли обязательный набор для тех людей, которые сейчас стали называться нашей бизнес-элитой. В этой печатке, явно не дутой и по весу соответствовавшей солидной комплекции владельца, присутствовали три немаленьких камушка, похоже натуральных бриллианта хорошей чистоты и огранки, вместе с изумрудом в центре явно что-то символизировавших.

— Именно черт, он же дьявол, он же Мефистофель, он же хвостатокопытное, покрытое шерстью существо, забрал у вас почти все, что было ему нужно от вас. И вы ему отдали это совершенно добровольно! Во всяком случае, вы сами в этом сейчас совершенно уверены.

— Слушайте, гражданин хороший, за огонек вам, конечно, спасибо, но уж лучше бы шли вы своей дорогой, не до ваших мне рассуждений и не до чертей тем более!

— А вы, Роман Львович, не кипятитесь, я вас уже тут часа три-четыре, наверное, жду. Думаю про себя: «На чем он, болезный, остановится…» А зажигалочка ваша, кстати, до сих пор в туалетной кабинке лежит, где вы, извиняюсь, полчаса назад малую нужду справляли. Аккурат за унитазом. Лежит и скучает по вас, ждет, когда вернетесь за ней. Сходили бы, все-таки подарок, а вы так небрежно к ней относитесь. Вещи, они ведь тоже прощают нам не всегда и не все. Вот не уронили бы зажигалочку, глядишь, и машинка у вас осталась…

— Слушай, да кто ты такой, чтобы мне указывать и советы давать? А подсматривать в сортире — это вообще занятие для онаниста-пятиклассника, тем более в мужском!

Сказал я это и понял, что говорю глупость: в казиношном туалете никто и ничего подсмотреть не мог. Разве что камеру поставили местные охранники. Ведь на входе висит табличка с предупреждением: «Видеонаблюдение ведется для вашей безопасности». Но не за унитазом же наблюдать, хотя хрен их знает, этих мудаков. Один мой приятель, повернутый на подозрительности, установил на своей даче сложнейшую систему наблюдения, которая в его отсутствие срабатывала при любом движении внутри объема помещения. Потратил кучу евриков, заказывая всю эту фигню в Швейцарии и Японии и даже монтажников приглашая оттуда, чтобы никто ни о чем не догадался. А всем интересующимся говорил, что ему новую систему освещения, кондиционирования и звука ставят. Кстати, ее тоже поставили. Получился в итоге «суперумный дом», который записывал в гигантский цифровой накопитель все, что происходило внутри в отсутствие хозяина. Сам аппарат, который управлял этим делом, был заперт в бронированной комнате в подвале, и один только владелец мог взглянуть на результаты съемки. Сначала он выявил и выгнал с позором двух горничных, которые подворовывали по мелочи, затем гувернантку, давшую подзатыльник его дочке, хотя я бы за курение травки дома вообще бы разбил морду этой четырнадцатилетней оторве. Впрочем, папа и дочке сделал внушение, а затем вообще отправил ее учиться в Англию, думая, что в английских частных школах уж точно не курят анашу. Через год, правда, девочка, которой папа не отказывал в финансах, плотно сидела на кокаине…

Шло время, никто даже и думать не мог о том, что каждый шаг гостей дома находится под контролем, причем в случае необходимости с инфракрасными подсветками, дающими вполне приличное качество при съемке в темноте. Гости болтали о том о сем, заключали союзы и соглашения, в том числе и против хозяина дома, а маленькие объективчики, величиной со спичечную головку, и микрофончики — с булавочную, делали свое дело, передавая информацию в напичканный электроникой подвал. Часть людей, приходивших в гости и считавшихся друзьями, получила вежливый и аккуратный отказ от дома, а информационное преимущество, обретенное хозяином, помогло его обладателю избежать целого ряда ошибочных ходов в ведении бизнеса. Со временем, правда, количество разочарований все более и более перевешивало пользу от нововведения, но владелец «большого брата» настолько увлекся доведением обслуживающего персонала до состояния кристальной честности, а процесса фильтрации друзей и знакомых до самой тонкой очистки, что вообще перестал выключать оборудование. И гигабайт за гигабайтом записывались в огромную цифровую емкость, становясь источником компромата, самым правдивым учебником новейшей истории одной отдельно взятой семьи и ее окружения, а иногда и мощным орудием для успешных боевых действий в бизнес-среде. А единственный обладатель всего этого богатства все больше и больше времени проводил за монитором, просматривая и прослушивая все происходящее вне его поля зрения и слуха. Монитор с компьютером, находившиеся в рабочем кабинете и профессионально запароленные, конечно, привлекали внимание жены Татьяны, тем более что супруг иногда по нескольку часов в день не отрывался от своего «Макинтоша». Его отговорки относительно того, что он занимается работой или сидит в «Одноклассниках», на жену действовали лишь до определенного времени. И ей, как женщине молодой, неглупой и обладающей пытливым умом, до дрожи внутри хотелось проникнуть в тайну, которую она теперь совершенно явственно чувствовала и жаждала открыть. Сама она, кстати, ни разу не давала мужу повода не только для ревности, но и для упрека вообще. Как он ни контролировал ее телефонные переговоры, даже с близкими подругами, которые, насколько она была уверена, никто не может услышать, никаких оснований для волнения у него не возникало. И вот это беспокоило его в отношениях с молодой женой больше всего. Не то чтобы он ей не доверял, нет, просто постоянное ощущение того, что тебя в любую минуту может предать даже лучший друг, а самый преданный слуга при возможности обязательно тебя обворует, не давало возможности чувствовать спокойствия и в семейных отношениях. Вот так они и жили до поры до времени, сначала в любви и согласии, а потом в засасывающей трясине взаимных подозрений. Копилка информационного монстра пополнялась записями все чаще и чаще случавшихся домашних ссор, которые хозяин дома просматривал, стараясь выяснить, в чем же их причина. Это более всего напоминало просмотр футбольного матча в записи, когда игроки уже постфактум смотрят, где они сыграли хорошо, а где ошиблись. Иногда он, чтобы в очередной раз удостовериться, насколько правильны его ощущения, смотрел записи из собственной спальни. Нет, жена явно не играла, исполняя свой супружеский долг с надлежащим усердием и нежностью, а он сам, к своей гордости, был на высоте. Еще бы, регулярные занятия фитнесом, консультации профессионального врача-андролога и квалифицированный подбор различных стимуляторов давали ему возможность чувствовать себя, почти шестидесятилетнего, вполне способным удовлетворить свою молодую (ей было лет двадцать пять) уже третью по счету, но самую красивую и любимую, законную супругу. И монитор с великолепным качеством демонстрировал его подвиги: то сверху, то снизу, то сзади… Ну и другие тоже: он был такой затейник…