Свекровь в законе - Наталия Журавликова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Утром граф Рихтер встал не то чтобы очень рано. К счастью, маман его не стала будить, либо не сумела добудиться, и куда-то отправилась со своим Кальмаром.
Воспользовался тишиной в поместьи Дилан с умом. С удовольствием просмаковал завтрак без матушкиных нравоучений, но заметил, что он несколько пресноват. Всё же донна Роза одним своим пребыванием рядом добавляла перчинки во все блюда. Или это повара в ее отсутствие не лили слёз, вот и яичница вышла недосоленной?
Дилан, потрапезничав, выбрал костюм поэлегантнее и направился в библиотеку. Это достойное заведение находилось в двух кварталах от дома и Рихтер решил преодолеть это расстояние пешком.
– Молодой человек! – услышал он по пути. — Вы такой красивый, верно, на свидание идете? Так и цветочков купите!
Дилан притормозил, а потом попятился на голос. Цветочная лавка! Маленькая, и вся заставленная ведрами с букетами. Продавщица — розовощекая феечка, такая пухленькая и пышненькая, что прозрачные крылышки вряд ли могли поднять ее в воздух.
Любит ли незнакомка в розовом цветы? И какие именно?
– Возьмите розы, свеженькие завезли! — призывно махала перед ним срезанными цветами пышечка.
– Нет! – резко ответил молодой человек. При слове “роза” ему сразу же привиделась мать. – Мне вот эти, нежненькие.
– Орхидеи? – фея вдруг и сама словно расцвела. — Отличный выбор. Вам оформить?
Спустя четверть часа Дилан Рихтер уже направлялся дальше, сжимая в руке изящный букет из трех орхидей и размышляя, как именно он их может вручить девушке. Ведь она явно из полицейского управления. Какой-нибудь эксперт или помощник следователя. А он ей цветы. Что-то не подумал об уместности заранее.
– Дилли! — истошный вопль матери сбивал птиц на лету, стаями. Дилану показалось, что на него перья грачей посыпались.
Он огляделся, выискивая, куда бы ускользнуть. Но улица отлично просматривалась и путей для отхода не было.
– Маменька! — изобразил он неизбежную радость. — Что вы тут делаете?
Графиня размашистым шагом шла к нему, а следом семенил Калемар, груженый огромными сумками.
– Мы ждали тебя на городском рынке. Торчали на этой жаре, а ты так и не пришел! — ноздри донны Розы топорщились так гневно, что приложи к каждой из них по воздушному шарику, враз надуются и взлетят к небесам, продолжая пугать птичек.
– А почему же вы ждали меня, мама? — искренне удивился Дилан.
Графиня подошла к сыну почти вплотную. Как же неудобно ей было с ним ругаться! Статью и ростом Дилан пошел в отца и вымахал чуть ли не вдвое выше давшей ему жизнь женщины. Так что выяснять отношения ей приходилось чуть ли не с пупком.
– Потому что накануне за ужином ты согласился подойти к нам в определенное время на рынок! Мы договорились, что с Кальмаром выйдем пораньше, а через часок и ты подтянешься. И ты выразил свое согласие. Горячее. Даже назвал это мудрым.
Вот незадача! Значит, именно с этим он вчера и согласился.
– Мама, но зачем вам самой ходить на рынок? — попытался он перевести ее внимание на что-то другое, отвлекая от самой сути претензий. — У вас же есть слуги! И повара.
– Потому что эти растяпы вечно берут не то! Или совсем дешевое или втридорога и неуместное. А куда это ты идешь с веником, мой мальчик? В городскую баню?
Дилан растерянно посмотрел на букет, который все еще казался ему изысканно-прекрасным.
– В библиотеку, — честно признался он.
– И кого ты собрался там парить, библиотекаршу? — глаза графини сузились.
– Это цветы, мадам! — сдавленно заметил Калемар, на последнем издыхании продолжавший держать сумки.
– Вижу, что цветы! — парировала суровая дама. — Хотелось, чтобы Дилан сам мне прояснил сей момент. Когда библиотека превратилась в гнездо разврата?
Роза Рихтер произнесла слово “библиотека” с нажимом, у нее получилось: “библиотэка”. И оттого Дилану почему-то стало еще страшнее.
– Это букет для Горгоны Изенгардовны, — нашелся он, — смотрительницы. Вчера у них там произошло страшное преступление. Я хотел бы ее подбодрить.
Имя “Горгона Изенгардовна” показалось графине неопасным и она ослабила хватку, выпустив пуговицу на жилетке сына. Тем более, что библиотекарем она трудилась ещё в те времена, когда сама донна Розой была лёгкой на подъем и воздушной Розочкой. И уже тогда она была дамой почтенных лет.
– Хорошо, иди, учись, – милостиво разрешила она ему.
Дилан тут же упорхнул, как стрела из лука.
А Калемар пробормотал ему вслед:
– Когда ты уже мужиком-то станешь?
– Что ты сказал? — огненный взгляд Розы Рихтер чуть не спалил его вместе с сумками.
– Я? А я ничего! — засуетился Рональд. — Говорю, мальчик наш уже мужчиной стал, с цветами в библиотеку ходит.
– Да, это подозрительно! — процедила графиня ледяным голосом. — Как бы по стопам папаши своего не пошёл.
– Вы имеете в виду, не оглох на оба уха и слушать вас перестал? — устало спросил Калемар, думая, как можно перехватить сумки, чтоб сделать себе полегче, если при этом несешь груз в двух руках. Похоже, что решения не было.
– Нет, — резко ответила Роза Рихтер, — на закате бытия граф увлекся своей юной сиделкой. Я не хочу, чтобы мой сын унаследовал развратные наклонности отца.
– Горгона Изенгардовна работала смотрительницей библиотеки, еще когда я обучался на экономическом, она никак не похожа на юную сиделку, — мечтательно закатил глаза Калемар, а затем застонал, скорее от тяжести груза, чем от приятных воспоминаний далёкой юности,— пожалуйста, моя богиня, пойдемте уже домой!
Донна Роза кинула последний взгляд на дорогу, по которой от нее убежал наследник, вздохнула и пощадила верного слугу. Они направились, наконец, в свое имение.
Глава 3
Состояние жертвы, Пьера Бойлиша, было стабильно тяжелым. Как и дела в целом. Елизавета вчера до самой ночи корпела над реактивами, вычленяя нужные процессы, чтобы понять, какой именно яд был использован.
– Удалось что-то надумать? — первым делом поинтересовался у нее с утра Эдуард Бивик.
Лиз спала от силы часа четыре, и у нее хватило сил только принять после пробуждения душ и залезть во что-нибудь чистое и когда-то выглаженное. Прислуги Елизавета не держала, недавняя выпускница криминальной академии
