Никогда больше - Вика Сода

По пути домой зашла в круглосуточный супермаркет. Надо Алёшке что-то купить, ведь обещала чего-нибудь вкусненького. Укладывая в пакет йогурт и пачку печенья, бегло посмотрела в окно. Внезапно возникло странное ощущение, будто за мной следят. Сумасбродные мысли о маньяке отогнала подальше. Если думать о плохом, оно и произойдёт.

Домой вернулась к одиннадцати. Лёша, сидя в гостиной на диване, без особого интереса собирал конструктор. Увидел меня и бросился навстречу. Поцеловала, обняла любимое тельце.

– Привет, мамочка.

– Привет, сладкий, как вы тут? Чем занимались?

– Бабушка дала мне банановый сироп, и я долго-долго спал.

– Молодчина! Я тебе кое-что принесла.

Пока распаковывала вкусняшки, мама выглянула из кухни:

– Спал, как пожарный на пожаре. Температурил днём, правда, но сейчас померили – 36,6. Завтра в сад пойдёшь, Алёшка?

– Нет, – грызя шоколадное печенье, помотал головой.

– Ладно, пойдём спать, завтра разберёмся.

Переодела малыша в пижаму, потрогала губами лоб. Отлично, температуры нет. Значит, пронесло, не засидимся дома.

– Мам, почитай сказку, – укладываясь в постель, попросил Лёша.

– О принцессе и принце?

– Нет, конечно! Хочу Гофмана!

Ох уж этот Эрнст Теодор. Никто его сказок не понимает, кроме моего голубоглазого сыночка!

Когда Лешка уснул, вышла на кухню к маме. Она сидела, нацепив на нос очки, и писала кому-то в вайбере.

– Как день прошёл, – спросила, не отрываясь от гаджета.

– Нормально…Кафе пока не закрывают. Кому пишешь?

– Соседке с пятого дома. Дочку со свадьбой поздравила. Улетели в Турцию вчера.

По взгляду исподлобья и общему настрою родительницы, поняла, что сейчас начнётся очередная пытка. Мама отложила телефон и начала:

– У Лёши утренник послезавтра, помнишь? К 8 марта. Все мам своих будут поздравлять.

– И бабушек тоже, между прочим.

– Он меня в который раз уже поздравляет, аж стыдно перед людьми!

– Стыдно, что я работаю?

– Стыдно, что ты никогда не ходишь на утренники – всегда занята. Отвела–забрала, и всё. Ребёнок этого не запомнит. Зато он будет отлично помнить, что ты не пришла на праздник, да и я не пойду. У меня голова от детских криков болит. Их в группе 20 с лишним человек! Шум и гам сплошной. Все родители к детям придут, а он один будет. Говорила тебе, надо было за Серёгу-балбеса своего выходить, прежде чем в постель укладываться, а теперь что? Ищи его с ветром в поле. Одна всё тянешь, без мужика разве жизнь это?

Уфф, мама затянула старую песню. Как раз то, что нужно перед завтрашним трудным рабочим днём – испорченное настроение и непроходимая тоска. «Я люблю тебя, мама», – подумала, но вслух не сказала. Не принято у нас нежности друг другу говорить. Тем более, после морального прессинга.

Бросила грязную одежду в стиральную машину, приняла душ и наконец-то расслабилась. Тело от усталости гудело и ныло. Но когда голова коснулась подушки, вместо мгновенного засыпания, меня ждали воспоминания об утреннем инциденте. Как этот второй пассажир смотрел. Какие глаза у него необыкновенные. Светлые, почти серебристые. И лицо, как с картинки. Наверняка он только с королевами красоты дело имеет, а на меня и не взглянул бы никогда, если б не это нелепое происшествие.

О чём ты думаешь, Аля? Просто мажор зажравшийся. Ржал в голосину вместе со своим лысым имбицилом. Небось, метров двадцать отъехали, а потом в зеркало посмотрели: сразу ли я подскочила к бумажкам или подождала секунды три? Потом забыли, конечно. Что стоит таким как он и его дружок обидеть человека и тут же стереть его из памяти? Интересно, кто забрал злосчастные пятисотки? Прочь алчные мысли, прочь гнетущие воспоминания, да здравствует сладкий спокойный сон!

С утра на работе опять царил хаос. Лицо Михал Михалыча приобрело оттенок чуть белее снега. За сердце периодически хватался, всё ему не то и не так. Довёл до крокодильих слёз Алину. Она практически в истерике орала, что с документами всё в порядке, и в налоговую инспекцию исправно отправляются декларации. И что даже если не всё в порядке, то она одна такую махину потянуть не может, в бухгалтерии уже давно чёрт ногу сломит, так как до неё здесь было целых два бухгалтера – они и то не успевали.

Тетя Валя усиленно драила и без того вымытый пол. Катя с Кариной делали вид, что заучивают меню, хотя прекрасно знали его наизусть. Утренний зал был пуст, а это означало, что им нужно активно создавать видимость работы. На вечер планировался восьмимартовский корпоратив на 20 человек, поэтому силы не хотелось тратить впустую. На завтра ожидалось ещё два крупных мероприятия. В праздничные дни приходилось особенно туго, особенно, если бармен всего один. Но поведение шефа и продажа заведения выбили всех из колеи.

В ту секунду, когда у меня по чистой случайности опрокинулась чашка с любимым кофе, и он чёрной густой лужицей растекся по стойке, когда Алина орала шефу: «Если бы вы не экономили на бухгалтерии, то и все документы я бы успевала вовремя обрабатывать, а то теперь у меня не пойми что в двух накладных. И по зарплате дыра! », когда уборщица уронила швабру, и та с громким стуком упала на пол, а Серега снова опрокинул кастрюлю, открылась входная дверь. Под приятный звон колокольчика с тонким «дзинь-дзинь» всё начало происходить как в дурном кино.

В кафе, не торопясь, вошла делегация из трёх человек. Хорошо одетые, деловые мужчины с надменными, холодными, презрительными лицами. Сразу видно – расчётливые бизнесмены, крупные шишки. Они моментально оценили обстановку и вежливо поздоровались с едва не упавшим в обморок шефом. Я судорожно пыталась собрать жижу бумажной салфеткой, но когда подняла глаза – пришла в ужас. Вчерашний пассажир из джипа оказался в троице нового начальства. Вот так встреча, ничего не скажешь.

Мужчина, видимо уловив мой негодующий посыл, мельком посмотрел в сторону бара и отвернулся к коллегам. Не узнал, наверное. Я так и думала. С чего бы ему помнить?

Зал снова ожил. Михал Михалыч начал рассыпаться в любезностях, Алина и тётя Валя шустро убежали в подсобку. Серега наконец-то затих, а Карина и Катя принялись разглядывать вошедших, не забывая кокетливо улыбаться.

Я старалась дышать ровно и спокойно. «Вдох-выдох, Аля. Всё будет хорошо. Может он не начальник, а охранник. Не втроём же они будут «Золушкой» управлять?» Тем временем делегация не спеша удалилась в кабинет шефа.

Помня команду без требования кофе и чаем прибывших не угощать, оставалась на рабочем месте. Хотя на всякий случай поднос с чашками подготовила. Но невозможно самоотверженно работать, когда не